История Макеевки

Самые древние находки относятся к ашельской культуре и имеют возраст более 150 тысяч лет. Это единичные находки классических для раннего палеолита ручных рубил на территории современной Макеевки.

Официальной датой основания города Макеевки Донецкой области считается дата первого упоминания в 1690 году поселения запорожских казаков Ясиновка (сейчас поселок городского типа, подчинённый Макеевскому горсовету). Первое сообщение о поселке Ясиновка записал Феодосий Макарьевский в «Матеріалахъ для историко-статистического описанія Екатеринославской губерніи»

«При урочище Ясиноватка зимовником и хутором в 1690 г. сидело несколько запорожцев, занимающихся пчеловодством, скотоводством и рыболовством».

Несколько позже на её территории были основаны другие поселения: Нижняя Крынка, Землянки, Макеевка, Щегловка.

В 1777 году на месте зимовников запорожских казаков (см. Казак Макей) у истоков реки Кривой Торец распоряжением азовского губернатора была основана государственная слобода Землянки (сейчас пгт, подчинённый Макеевскому горсовету). Однако краеведом Колодяжным Н. А. были найдены документальные свидетельства существования поселков Ясиновка и Землянки в 1690 г. То есть на 87 лет раньше официальной даты основания. На базе этих данных сессия городского совета изменила дату рождения Макеевки на 1690 г. С этого времени именно этот год указан на гербе города. В 1787 году возникла слобода Макеевская (позже посёлок Макеевка, с 1965 года включён в территорию Горняцкого района города), упоминающаяся с начала XIX века как собственность рода Иловайских. В 1815 году она стала центром вновь созданной Макеевской области.

Дикое поле

До середины XVIII территория южнее Бахмута находилась под контролем Крымского ханства и оседлое население здесь практически отсутствовало (См. «Статистическое описание..» ниже). Заселение этих территорий началось лишь после окончания русско-турецкой войны 1735—1739, когда по мирному договору 1774 Крымское ханство было подчинено России и Приазовье вошло в состав Российской империи.

Область Войска Донского

В конце XVIII в. новые земли были поделены на губернии, при этом территория нынешней Макеевки была отнесена к Области Войска Донского, восточная граница которой была проведена по реке Кальмиус. Территория же к западу от Кальмиуса относилась к Новороссийской, а затем Екатернославской губерниям.

Граничная черта, означающая ныне окружность земли Донских казаков, Высочайше утверждена в 1786 году на карте, а в 1795 и 1796 годах проведена в натуре комиссарами от губерний и со стороны войска отряженными; в сей черте живых урочищ весьма мало; большая часть её означается межевою нарезкою. Она идет в следующем виде: от устья Kaлмиyca, впадающего в Азовское море, левым берегом сей речки до её вершины и потом сухою чертою до р. Крынки; отсюда левым берегом р. Булавина Колодезя, от вершины которой p. Mиуcoм и сухою чертою до р. Хрустальной; далее сухою же чертою, прерывающеюся балками и р. Каменкою, до р. Белой, правым берегом сей речки до реки Северского Донца, левым берегом оного до устья р. Койсуга и вверх по оной; потом простирается большею частью сухая черта, чрез речки: Деркул и Камышную, мимо вершин речек: Нагольной, Мёловой, Калитвы и Тихой, до берега реки Дона.

(Статистическое описание земли донских казаков, составленное в 1822—1833 годах).

Угольные копи

В середине ХIХ века в районе нынешней Макеевки началась добыча каменного угля. Было построено несколько помещичьих шахт, которые в 1859 году объединены в Макеевский каменноугольный район. В 1885 году Иловайским начато сооружение труболитейного завода на основе перевезенной из села Зуевки ремонтно-механической мастерской. В 1897 году московский купец Пешков недалеко от посёлка Криничная основал Ясиновский рудник.

В 1880-х годах была проложена железнодорожная ветка «Макеевка — Ханжёнково — Криничная», а к началу XX века закончено строительство к северу от Макеевки металлургического завода «Унион» с доменной и двумя мартеновскими печами. Вблизи завода в 1892 году возник поселок Дмитриевск, который стал торгово-промышленным и культурным центром для окрестных посёлков и слобод. В 1897 году в Дмитриевске проживало 7 207 жителей.

К 90-м годам XIX века сложился Макеевский горный район с развитой сетью угольных предприятий. К 1910 году в Макеевском горном районе было 37 шахт, которые давали четвёртую часть добычи угля в Донбассе. В 1907 году была открыта первая в Российской империи районная горноспасательная станция. В 1911—1913 годам макеевским металлургическим заводом «Унион» производилось 235,8 тыс. тонн чугуна, 169,9 тыс. тонн стали, 128,7 тыс. тонн проката, кроме того, завод приобрёл угольные шахты.

К 1913 году в Дмитриевске и слободе Макеевке насчитывалось 20 тыс. человек, в них были две рудничные больницы, несколько фельдшерских пунктов, четыре школы, мужская и женская гимназии. В начале XX века в 12 км от Макеевки помещик Ломбардо построил шахту № 1 (Сорокина), в связи с чем образовалось 2 посёлка, а в 1925 году началось строительство посёлка вокруг шахты «Холодная Балка». В июле 1917 года поселок Дмитриевский получил статус города и стал центром Макеевского района. В феврале 1919 года Макеевский район был включен в состав Донецкой губернии.

До Октябрьской революции большинство домов посёлка были деревянными или саманными. В центре посёлка жили купцы и лабазники, содержатели винных лавок и подвалов, владельцы домов.

Революция и Гражданская война

Пролетариат Макеевки принял активное участие в Революции и Гражданской войне. Этот факт был отмечен в воспоминаниях ген. А. И. Деникина:

Ростовский орган с. д. «Рабочее слово» (8, 1918 г.) приводил интересный факт: возвращение из ограбленного Киева Макеевского отряда рудничных рабочих, их «внешний облик и размах жизни» вызвали в угольном районе такое стремление в красную гвардию, что сознательные рабочие круги были серьёзно обеспокоены, «как бы весь наличный составь квалифицированных рабочих не перешел в красную гвардию»…

Для восстановления законности и порядка атаман Каледин направил в район отряд под командованием есаула Чернецова.

Межвоенный период

В мае 1923 года было произведено слияние Макеевского волостного исполкома с Дмитриевским горисполкомом в одну административную единицу, и создание Макеевского райисполкома с нахождением в городе Дмитриевске. В августе 1930 года Макеевский район был расформирован, а населённые пункты, находящиеся в его подчинении, переданы Дмитриевскому райисполкому. К концу 20-х годов новый коксохимический завод выпускал около 1,5 млн пудов кокса ежегодно. 23 ноября 1924 на Щегловке открыто первое в Донбассе трамвайное движение протяженностью 14 км, обслуживаемое 11 вагонами, а с 22 августа 1927 трамвай пущен в центре города до металлургического завода. К 1926 году в городе работало 28 шахт, объединённых в Макеевское, Красногвардейское и Екатериновское шахтоуправление, 3 завода, брикетная фабрика, мастерские. Работало в угольной промышленности 17 558 человек, в металлургии — 9 394 человек, в химии — 1 517 человек.

В 1931 году, в связи с тем, что на Украине было несколько одноимённых населенных пунктов, город Дмитриевск был переименован в город Макеевка. К этому году население города достигло 165 тыс. человек. В 1930-х годах угольные шахты были объединены в 2 угольных треста «Макеевуголь» и «Советскуголь» (37 шахт, производящих 7 875 тыс. тонн угля).

В довоенные годы на Макеевском металлургическом заводе построены первые отечественные механизированная доменная печь и блюминг; на базе горноспасательной станции открыт единственный в стране научно-исследовательский институт по безопасности работ в горной промышленности (МакНИИ). К 1941 году в городе насчитывалось 60 предприятий, производилось 12 % общесоюзной добычи угля и 10 % — выплавки металла. К началу войны на шахтах работало 25 000 человек, в металлургии и коксохимии — 20 000 человек, на стройках — 3 000 человек. Население города к 1941 году составило 259 тыс. человек.

Великая Отечественная война

22 октября 1941 года советские органы и войска оставили город, оккупирован германскими войсками.,

6 сентября 1943 года освобождён от гитлеровских германских войск советскими войсками Южного фронта в ходе Донбасской операции:

• 5-й ударной армии в составе: 3-го гв. ск (генерал-майор Белов, Александр Иванович) в составе: 50-й гв. сд (полковник Владычанский, Антон Станиславович), 54-й гв. сд (генерал-майор Данилов, Михаил Матвеевич), 96-й гв. сд (полковник Левин, Семён Самуилович); 301-й сд (полковник Антонов, Владимир Семёнович) 9-го ск (генерал-майор Рослый, Иван Павлович).

Войскам, участвовавшим в освобождении Донбасса, в ходе которого они овладели г. Макеевка, Артёмовск, Горловка, Дебальцево, Енакиево, Иловайск, Константиновка, Красноармейское, Лисичанск, Чистяково (ныне Торез) и другими городами, приказом Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина от 8 сентября 1943 года объявлена благодарность и в столице СССР г. Москве дан салют 20-ю артиллерийскими залпами из 224 орудий.

Приказом Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина в ознаменование одержанной победы соединению, отличившемуся в боях за освобождение города Макеевка, присвоено наименование «Макеевского»:

• 54-я гвардейская стрелковая дивизия (генерал-майор Данилов, Михаил Матвеевич).

В годы Великой Отечественной войны экономике города был нанесен громадный ущерб. Погибли более 30 тыс. мирных жителей, и более 16 тыс. солдат и офицеров погибли на фронтах. За мужество и героизм в военное время 64 жителя города удостоены звания Героя Советского Союза.

Местность в районе Горсада («Пионерский парк»), в годы войны использовалась фашистами в качестве лагеря для военнопленных. С местом в районе Советской площади, где в настоящее время расположен Свято-Георгиевский собор связана весьма примечательная история (см. ниже: Городские легенды).

Также, в годы войны, в городе активно действовало партизанское движение — отряды «Роман» и «Сапожник».

Послевоенное время

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 сентября 1977 года город Макеевка за большие успехи, достигнутые трудящимися города в хозяйственном и культурном строительстве, активное участие в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны и в связи с 200-летием со дня основания награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Русская весна / АТО

13 апреля 2014 года, на фоне украинского политического кризиса, в Макеевке прошел митинг пророссийских активистов с георгиевским лентами и российскими флагами, которые заняли здание горадминистрации, подняли флаг ДНР и выбрали "народного мэра". 31 мая в городе был с почестями был похоронен местный житель Василий Буров, который погиб в ходе обороны Славянска. 11 июня пророссийские активисты в камуфляже захватили здание СБУ

В дальнейшем Макеевка подвергалась артиллерийским обстрелам:

• 7 августа 2014 года зафиксирован первый с начала АТО обстрел города: снаряд упал в районе Щегловки (шахта Глубокая)
• 16 августа 2014 года под обстрел попал Червоногвардейский район. В последующие дни обстрел усилился
• 1 февраля 2015 году обстрелу подвергся север города
• 27 октября 2016 года из гаубиц 122 калибра стреляли по Червоногвардейскому и Кировскому району

Также в городе с 2015 года действовали украинские диверсионно-разведывательные группы (ДРГ). В апреле 2016 года здесь было совершено покушение на командира ополченцев Гиви

Городские легенды

• В годы ВОВ высоту в районе Советской площади на протяжении долгого времени, в ходе ожесточенных боев успешно обороняло подразделение советских бойцов, несмотря на отсутствие снабжения, дефицит боеприпасов, пищи и воды, а также численное превосходство противника, имеющего преимущество на данном направлении.
  В какой-то момент сложилось совершенно отчаянное положение, в котором защитники высоты оказались в ситуации практически полного расхода боеприпасов, голода и отсутствия надежды на какую-либо помощь от основных сил, в отличие от окружавших их фашистов, имевших превосходное снабжение и регулярное пополнение свежими военными резервами. Бойцы и командиры готовились к худшему и именно в это время одному из защитников высоты во сне явился Святой Георгий на белом коне, во брони и во всеоружии. Разумеется, его сослуживцы не отнеслись серьёзно к этому сновидению, однако, на следующее же утро немцы отступили.
  Сегодня на этом месте стоит Свято-Георгиевский собор.

• Распространённым явлением в 90-е годы минувшего века был слух о якобы имевшем место массовом побеге пациентов городской психиатрической больницы, расположенной в жилом массиве «Бажаново». В лексиконе горожан возникли выражения: «Ты, часом, не с Бажаново сбежал?», «Пора тебе на Бажаново».

• Ставок, расположенный по городской объездной автодороге в районе посёлка шахты «Калиново-Восточная», рядом с коттеджным посёлком «поле чудес» именуется «Гробовик», «Могильник» в связи со слухом о том, что он возник возле кладбища и в сильный ливень в него смыло часть могил и в нём плавали гробы, также существует ещё несколько названий — «Сосенки», потому что рядом с прудом находится небольшая сосновая посадка, ещё этот ставок называют «Ивановский», по названию близлежащего кладбища («Ивановское»).

• По мнению некоторых, — макеевская муниципальная электротранспортная инфраструктура (трамвай, троллейбус) была «развалена» городскими властями целенаправленно, а само городское руководство в лице городского головы и его окружения — вовлечено в пресловутую «Донецкую мафию». Разумеется, это не более чем предположение и официальными властями не подтверждено.

Литература

• Воспоминания генерала Филиппа Бобкова: [www.whoiswho.ru/old_site/russian/Curnom/32007/d75_fb1.htm Макеевка в предвоенные годы], [www.whoiswho.ru/old_site/russian/Curnom/22004/fb.htm Макеевская средняя школа № 5 имени Н. А. Добролюбова]
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979.
• Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984.
• Справочник «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945». М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. М.: Воениздат, 1985. 598 с.
• Исаев А. В. От Дубно до Ростова. — М.: АСТ; Транзиткнига, 2004.

Ссылки

• [gigabaza.ru/doc/76524-pall.html Справочник «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945» / М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. М.: Воениздат, 1985. 598 с.]
• [rkka.ru. Сайт РККА.]
• [rkka.ru/cavalry Сайт Кавалерийские корпуса РККА.]
• [minchanin.esmasoft.com/maps/ussr1939/index.html Карманный атлас СССР 1939 года. Главное управление геодезии и картографии при СНК СССР. ЛЕНИНГРАД 1939.]
• Сайт Soldat.ru.

Отрывок, характеризующий История Макеевки

24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.