История Приднестровской Молдавской Республики

История заселения Приднестровья первобытными людьми насчитывает как минимум 1 миллион лет, что подтверждено обнаруженными в 2010 и 2012 году стоянками древнего человека олдувайской культуры.

С древних времён данная территория была населена тирагетами (фракийское племя).

В античную эпоху территория Приднестровья была населена фракийцами и скифами.

Плиний Старший упоминает тирагетов, гетское племя, живущее на острове Днестра (древнее имя — Тирас), аксиаков и кробизов.

В устье реки греки из Милета построили город Тира.

Территория Приднестровья была захвачена гуннами.

Вероятно, здесь проживали восточные славяне — уличи и тиверцы, но они были потеснены тюрками-кочевниками, половцами и печенегами.

В раннем средневековье на территории современного Приднестровья жили славянские племена уличи и тиверцы, а также кочевники-тюрки — печенеги и половцы. Определённое время эта территория была частью Древнерусского государства и Галицко-Волынского княжества, а с 60-х годов XIV века — Великого Княжества Литовского.

В 1569 году северное Приднестровье в составе Брацлавского воеводства вошло в Малопольскую Провинцию Короны Польской, позже, в 1648 году, в составе Брацлавского полка в Гетьманщину, в 1684 частично вошло в состав Ханской Украины (со столицей в Ягорлыке, позднее в Дубоссарах), частично в 1712 году в Речь Посполитую. В ходе второго раздела Речи Посполитой отошло к Российской империи. Из современных значимых центров ПМР в состав Польши входили города Рыбница и Каменка.

Южное Приднестровье стало частью Золотой Орды в 1242 году, с конца XV века вошло в Крымское ханство, со второй половины XVIII века было подчинено Едисанской орде.В 1770 году Едисанская орда численностью в 8 тысяч татар принимает Российское подданство. По Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 года Едисанская орда получает независимость. По Ясскому мирному договору (9 января 1792 года) стало частью Российской империи. Из современных значимых центров ПМР под турецко-татарской властью находились города Дубоссары, Тирасполь, Слободзея.

В 1792 году Южное Приднестровье было уступлено России Османской империей.

В 1793 году Россия получила Северное Приднестровье по Второму разделу Польши.

С конца XVIII века Российская империя осуществляла заселение этого региона для защиты своей юго-западной границы. Российские власти поощряли миграцию в Приднестровье болгар, русских, украинцев, евреев, немцев, армян, греков и молдаван.

На протяжении всего XIX века Приднестровье, с городами Григориополь, Дубоссары и Тирасполь входило в состав Тираспольского уезда Херсонской губернии, Рыбница — в Балтский уезд, Каменка — в Ольгопольский уезд Подольской губернии, Бендеры — в состав Бессарабской губернии. Бендеры и правобережная часть Слободзейского района с 1918 по 1940 годы в составе Бессарабии были в составе Румынии. Левобережная часть Приднестровья с 1918 года (по старому стилю — 1917) входила в состав Одесской Советской Республики, а после немецкой оккупации — в состав Украины, с которой в 1922 вошла в СССР.

1920—1940-е годы

До 1940 года часть территории Приднестровской Молдавской Республики находилась в составе Украинской ССР. В 1924 по инициативе Г. И. Котовского, П. Д. Ткаченко и других, здесь была создана Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика (МАССР) в составе Украинской ССР. Она должна была стать плацдармом для возвращения Бессарабии, присоединённой к Румынии в 1918 году. Советский Союз не признал их отторжения, мотивируя это, в частности, тем, что советские требования о проведении на территории бывшей Бессарабской губернии всенародного плебисцита о принадлежности этой территории были дважды отвергнуты румынской стороной. Официальными языками МАССР были объявлены молдавский, украинский и русский. Столицей республики стал город Балта, но с 1928 её перенесли в Бирзулу (ныне Котовск), а в 1929 году — в Тирасполь, который сохранял эту функцию до 1940.

После поражения Польши в войне против Германии, вступления советских войск на территории Западной Украины и Белоруссии в сентябре 1939 года и капитуляции Франции в июне 1940-го, 26 июня 1940 года СССР в ультимативной форме потребовал от Румынии передать СССР территорию Бессарабии и Северную Буковину (район Герца включён по ошибке во время наступления). Лишившись поддержки Франции, а также столкнувшись с территориальными притязаниями Венгрии на западе, Румыния приняла выдвинутый СССР ультиматум. Отторгнутая территория Бессарабии (за исключением Южной Бессарабии, включённой в Одесскую область, и Северной Бессарабии, которая вместе с Северной Буковиной и районом Герцы образовали Черновицкую область УССР) была присоединена к части МАССР и преобразована в Молдавскую Советскую Социалистическую Республику со столицей в Кишинёве. Балта и прилегающие к ней районы остались в составе УССР, но без автономного статуса.

2 августа 1940 года на VII сессии Верховного Совета СССР был принят Закон об образовании союзной Молдавской Советской Социалистической Республики.

После создания МССР на территорию современной Приднестровской Молдавской Республики направились многочисленные переселенцы из России и с Украины, помогая создавать местную промышленность. Большинство промышленных предприятий Молдавской ССР (ныне Республика Молдова) изначально было сосредоточено на территории Приднестровья, поскольку экономика остальной части Молдавии (Бессарабии) во время пребывания в составе Румынии (1918—1940) имела, в основном, аграрный характер и была самой отсталой из всех провинций Румынии, а промышленные предприятия, в основном, занимались переработкой сельхозпродукции (доля продукции пищевой промышленности в 1937 году составляла 92,4 %).

Великая Отечественная война

Новая геополитическая ситуация сохранялась недолго — уже в 1941 году Германия и её союзники напали на СССР, и Румыния получила возможность вновь вернуть себе территории, присоединённые год назад Советским Союзом. Кроме вошедших в состав Великой Румынии Бессарабии и северной Буковины, под контролем румынской администрации оказалась вся область между реками Южный Буг и Днестр (включая города Балта, Одесса и правобережную часть г. Николаева), которую назвали Транснистрией («Заднестровьем»).

В 1944 году, с выходом Красной армии на Балканы, границы вернулись к положению, существовавшему на начало Великой Отечественной войны.

Период после 1945

В 1956 в Молдавской ССР (в том числе, и на территории Приднестровья) была размещена 14-я армия. Она осталась здесь и после распада СССР, охраняя склады вооружений и боеприпасов — запасы, созданные на случай боевых действий на Юго-Восточном театре военных действий в Европе. В 1984 штаб армии был переведён из Кишинёва в Тирасполь.

В 1990 году, до распада СССР, промышленные объекты на территории современной Приднестровской Молдавской Республики давали 40 % ВВП Молдавии и производили 90 % электроэнергии, так как в Днестровске была построена Молдавская ГРЭС, которая должна была производить электроэнергию для экспорта в страны СЭВ.

Приднестровская республика

Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика (ПМССР) была провозглашена как советская республика в составе СССР на II Чрезвычайном Съезде депутатов всех уровней Приднестровья, состоявшемся в Тирасполе 2 сентября 1990 года.

22 декабря 1990 года президент СССР Михаил Горбачёв подписал указ «О мерах по нормализации обстановки в ССР Молдова», в 4-м пункте которого постановлялось «считать не имеющими юридической силы … решения II съезда депутатов Советов разных уровней из некоторых населённых пунктов Приднестровья от 2 сентября 1990 года о провозглашении … Молдавской Приднестровской Советской Социалистической Республики».

25 августа 1991 года Верховный Совет ПМССР принял «Декларацию о независимости ПМССР», однако, на территории Приднестровья сохранялось действие Конституции СССР и законодательства СССР.

27 августа 1991 года парламент Молдавской ССР принял закон № 691 «О декларации о независимости», который объявлял не имеющим юридической силы закон 2 августа 1940 года «Об образовании союзной Молдавской ССР», в соответствии с которым МАССР стала частью Молдавской ССР, подчёркивая, что «не спросив населения Бессарабии, севера Буковины и области Херца, насильственно захваченных 28 июня 1940 года, а также населения Молдавской АССР (Заднестровья), образованной 12 октября 1924 года, Верховный Совет СССР, в нарушение своих конституционных полномочий, принял 2 августа 1940 года закон „Об образовании союзной Молдавской ССР“». Нередко сторонники суверенитета ПМР утверждают, что своим решением депутаты Молдавии поставили вне закона единственный юридический документ, регламентирующий нахождение Приднестровья в составе Молдавии. Однако, поскольку государства-члены ООН признают независимость Молдавии именно в контексте распада СССР, а не в соответствии с законом 1991 года, таким образом считая её государством-продолжателем Молдавской ССР, то доводы ПМР в рамках ООН не рассматриваются. Несмотря на это, закон от 27 августа 1991 года в самой Молдавии не отменялся и продолжает действовать.

5 ноября 1991 года, в связи с распадом СССР, ПМССР была переименована в Приднестровскую Молдавскую Республику (ПМР). В молдавской версии название звучит как «Днестровская Молдавская Республика».

В 2006 году в ПМР прошёл референдум, в результате которого за присоединение к России проголосовали 97,2 % избирателей.

В декабре 2011 года на очередных президентских выборах многолетний лидер ПМР Игорь Смирнов проиграл, заняв 3 место. Новым президентом был избран Евгений Шевчук. В рамках обновления кадров одним из первых Указов Шевчук отстранил от должности многолетнего руководителя силовых структур, министра госбезопасности ПМР Владимира Антюфеева, который эмигрировал в Россию.

В декабре 2013 года Верховный совет Приднестровья в первом чтении принял законопроект о применении на территории непризнанной республики Российского федерального законодательства. В марте 2014 года Верховный совет Приднестровья попросил Госдуму России разработать закон, который позволил бы принять непризнанную республику в состав России. 2016 год - [www.ng.ru/dipkurer/2016-09-19/9_pridnestrovie.html]

Литература

1. Н.В. Бабилунга. [mfa-pmr.org/ru/node/5185 Николай Бабилунга: Приднестровье:шаги истории]. — ГУИПП «Бендерская типография «Полиграфист», 2015. — 72 с.
2. М.Н. Кашлева, А.А. Мельничук. [mfa-pmr.org/ru/node/5101 Музеи Приднестровья]. — Тирасполь: ГУИПП «Бендерская типография «Полиграфист», 2015. — 76 с.

Отрывок, характеризующий История Приднестровской Молдавской Республики

– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.