История России. XX век
История России. XX век | |
Авторы: |
Авторский коллектив. Ответственный редактор Зубов А. Б. |
---|---|
Жанр: | |
Язык оригинала: | |
Оригинал издан: |
2009, первое издание |
Издатель: |
АСТ, Астрель |
Страниц: |
Том I – 1894-1939 гг. – 1024 стр. |
Носитель: | |
ISBN: |
Том I – 978-5-17-059362-0, 978-5-271-23890-1 |
История России. XX век — двухтомное издание, освещающее проблемы истории России с конца XIX по начало XXI века. Подготовлено группой из более чем сорока российских и зарубежных авторов под общим руководством доктора исторических наук, профессора Андрея Зубова. Летом 2016 года появилось второе, уже трёхтомное издание.
Содержание
Концепция книги
Андрей Борисович Зубов — ответственный редактор двухтомника «История России. XX век» (1 том: 1894-1939 и 2 том: 1939-2007). Авторский коллектив объединяет более 40 авторов из России и зарубежья.
Концепцию книги А. Б. Зубов представляет следующим образом:
В предисловии ответственного редактора я формулирую несколько моментов, которые мне кажутся важными <...> Первый момент: мы ставим в вершину угла человека, считаем, что высшей ценностью общества является судьба человека: его благополучие, свобода, внутреннее достоинство. Когда человека вынуждают не добровольно, ради коллективизации, ради геополитического расширения отдавать свою жизнь, силы, благополучие, свободу и т. д., это всегда историческая неудача. История определяется не тем, насколько сильно или велико государство, а насколько счастлив, свободен и благополучен человек. |
Авторский коллектив
Среди авторов значатся 42 эксперта, среди которых[2]:
- к.и.н. К. М. Александров (доцент СПбГУ)
- историк С. С. Балмасов
- магистрант МГИМО (У) Н. А. Бобринский
- д.и.н. С. В. Волков (РГБ)
- к.и.н. И. И. Воронов (Абакан, доцент Хакасского университета)
- д.и.н., проф. Н. Л. Жуковская (Институт этнологии и антропологии РАН, Москва)
- к.и.н. А. В. Журавский[3] (РГГУ)
- д.и.н., проф. А. Б. Зубов (МГИМО)
- аспирант МГИМО И. А. Зубова
- д.и.н. В. М. Зубок (профессор университета Темпл, Филадельфия)
- д.и.н. Б. С. Илизаров (директор Народного архива, Москва)
- д.филос.н. А. А. Кара-Мурза (Институт философии РАН)
- д.ю.н. М. А. Краснов (зав. кафедрой Высшей школы экономики)
- д.и.н. В. М. Лавров (зам. директора Института российской истории РАН)
- к.и.н. В. В. Лобанов (Институт российской истории РАН)
- к.и.н. И. В. Лобанова (Институт российской истории РАН)
- д.и.н. А. В. Панцов (профессор Капитолийского Университета[en], Колумбус, штат Огайо)
- д.пол.н., акад. Ю. С. Пивоваров (директор ИНИОН РАН)
- филолог М. В. Славинский (Франкфурт-на-Майне)
- д.и.н. В. В. Согрин (профессор МГИМО)
- проф. В. Страда (Венецианский университет)
- Ph.D., проф. Н. А. Струве (профессор университета Париж 1)
- д.и.н. Леон-Габриэль Тайванс[4][5] (профессор Латвийского университета)
- историк Н. Д. Толстой-Милославский (Лондон)
- д.ю.н. Т. И. Троянов[6] (Женева)
- д.и.н., проф. С. Л .Фирсов (СПбГУ)
- к.и.н. В. Ж. Цветков (МПГУ)
- к.и.н. Ю. С. Цурганов[7] (РГГУ)
- д.и.н. В. А. Шестаков (учёный секретарь Института российской истории РАН)
- д.фил.н. С. В. Шешунова[8] ([www.uni-dubna.ru/ Международный университет природы, общества и человека «Дубна»])
- д.и.н. Р. М. Шукуров[9] (исторический факультет МГУ)
А. Б. Зубов неоднократно подчёркивал, что именно он, как ответственный редактор, несёт ответственность за итоговый текст книги[1].
Изначально в подготовке книги активное участие принимал А. И. Солженицын, сотрудничество с ним продолжалось в течение полутора лет. Однако затем он прекратил поддержку этого проекта, дав следующие объяснения в письме А. Б. Зубову:
Я соглашался поддержать проект создания школьного учебника истории России XX века, поскольку считал и считаю это задачей первоочередной важности.
Но когда этот проект, при Вашем редакторстве, приобрёл конкретные очертания, исключающие исходный замысел, я понял, что не могу с ним солидаризироваться, ибо не согласен как с его неконтролированно выросшим объёмом, так и с рядом его идей и оценок. Поэтому я и прошу Вас никак не связывать моё имя с вашим трудом[10]. |
Некоторые из членов авторского коллектива выражали своё критическое отношение к изданию в целом. Так, С. В. Волков следующим образом отозвался о книге в своем блоге:
Мне лично тоже этакая смесь славянофильского бреда, либерально-демократического „прогрессизма“, сиволапого монархизма и „христианского взгляда“ в духе Я. Кротова, естественно, глубоко не симпатична.
… Издание получилось несколько странное: два огромных тома, но в жанре учебника. При том, что оно, в общем, представляет собой первую сколько-то объёмную несоветскую историю Совдепии, созданную на её территории. Некоторые разделы написаны, на мой взгляд, безупречно, некоторые мне меньше понравились, изложение в главах разной степени подробности, но обо всём этом даже не стоит говорить. Я склонен полагать, что факт и обстоятельства её появления гораздо любопытнее содержания (где нормальный человек ничего нового для себя не откроет)[14]. |
Отзывы
Положительные
Председатель Президиума СВОП, д.пол.н., декан факультета мировой экономики и мировой политики ГУ-ВШЭ, профессор, председатель клуба «Валдай» С. А. Караганов сказал о нём:
Два этих тома нужно читать всем, кто хочет быть сознательным русским, кто хочет покончить с русской катастрофой XX века. |
Заведующий кафедрой философии МГИМО, д.фил.н., профессор А. В. Шестопал так оценил книгу:
«История России. XX век» под редакцией Андрея Зубова адресована широкому кругу читателей. Так задумано, так написано. Живо, интересно, с привлечением огромного круга материалов, ранее недоступных, либо известных только специалистам, опубликованных малым тиражом, часто за пределами России. |
Архиепископ Виленский и Литовский Иннокентий (Васильев) на страницах «Журнала Московской патриархии» так отозвался о книге:
Мне кажется, авторов книги «История России. XX век» отличает именно этот подход: духовность и стремление к честности и правде, какой бы горькой и трагичной она ни была. Возможно, они и ошибались, возможно, есть и искажения, но они честно пытались рассказать об истории нашей Родины в ХХ столетии[16]. |
Отрицательные
Профессор кафедры всемирной и отечественной истории МГИМО А. И. Подберёзкин и директор Дирекции информационно-издательских программ МГИМО А. В. Серёгин в своём комментарии по поводу презентации книги, размещённом на официальном сайте МГИМО, подчеркнули, что издание не имеет никакого отношения к МГИМО и его специалистами не рецензировалось. Отметив, что в наши дни в политических и научных кругах особенно остро стоит вопрос о фальсификации российской истории, наносящей ущерб интересам России, авторы комментария указывают на вскрывшиеся существенные изъяны в освещении и оценке событий предвоенной истории — в частности, роли Мюнхенского сговора. В заключение авторы пишут:
Эта и подобные сомнительные оценки и утверждения мешают не только историческому познанию. Они становятся неодолимой преградой и на пути нравственного осмысления событий, к чему стремится любой историк, любой преподаватель истории. |
В то же время этот труд вызвал целый ряд критических статей части общественности из-за явной антисоветской направленности.[18]
Как фактологическая сторона книги, так и её подходы (в частности, использование термина «советско-нацистская война») подверглись критике, в частности, кандидатов исторических наук Л. Решетникова и В. Кузнечевского[19], А. Шишкова[20] и журнала «Эксперт»[21]. В ответ на критику «Эксперта» ответственный редактор книги Зубов выступил в защиту термина «советско-нацистская война»[22]. Часть утверждений о содержании книги, помещённых в «Эксперте», была признана судом не соответствующей действительности[23].
Доктора исторических наук Михаил Фролов и Владислав Кутузов, доценты Е. В. Ильин и В. В. Василик крайне критически оценили том учебника «История России. ХХ век: 1939—2007», отметив, что критериям научного исторического исследования он не соответствует[24]. Ряд критиков[кто?] также указывали,[25][26] что в книге как подлинные документы цитируются некоторые тексты, достоверность которых вызывает сомнения ряда историков — в частности, сообщение агентства «Гавас»[27] и так называемая «докладная записка Берии от 21 июня 1941 года»[28].
Приводимые в книге данные о соотношении потерь СССР и Германии в Великой Отечественной войне и методология подсчёта также подвергались критике[29][30]. Насколько можно понять из ответов авторов в блоге russia_xx, в целом они склонны доверять текстам, чья достоверность подвергалась сомнению со стороны критиков, и считают оправданным их цитирование в тексте книги[26].
26 апреля 2010 года в журнале «Эксперт» вышла статья «История фальсификатора», посвящённая книге «История России. XX век» и А. Б. Зубову. 6 июня 2011 года Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда обязала редакцию журнала «Эксперт» опубликовать «опровержение сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию Зубова А. Б.»[31].
Напишите отзыв о статье "История России. XX век"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.mgimo.ru/news/experts/document120994.phtml «Наша книга — это история не государства, а общества» — МГИМО-Университет]
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/1101.html Авторский коллектив]
- ↑ [www.rsuh.ru/who_is_who/detail.php?ID=4653 Журавский Алексей Васильевич] // РГГУ.РУ
- ↑ «Leons Gabriel Taivans, a frequent contributor to REE. is Professor of Religious Studies and Church History at the University of Latvia, Riga»: Religion in Eastern Europe, Vol. 21—22 // Ecumenical Press, Temple University, 2001
- ↑ [news.yandex.ru/people/tajvans_leon.html Леон Тайванс] // Яндекс-новости
- ↑ [www.nashagazeta.ch/news/10817 Тихон Троянов : «Я пришел в Швейцарию пешком. Как Ганнибал, но без слонов»] // nashagazeta.ch
- ↑ [www.rsuh.ru/who_is_who/detail.php?ID=5445 Цурганов Юрий Станиславович] // РГГУ.РУ
- ↑ [ruskline.ru/author/sh/sheshunova_svetlana_vsevolodovna/ Шешунова Светлана Всеволодовна]
- ↑ [hist.msu.ru/Departments/Medieval/Staff/Shukurov.htm Шукуров Рустам Мухаммадович]
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/6074.html?style=mine russia_xx: О Солженицыне и книге "История России. ХХ век"]
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/6074.html?thread=3258&style=mine#t3258 Комментарий в блоге russia_xx]
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/917.html?thread=368533&style=mine#t368533 Комментарий в блоге russia_xx]
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/117629.html?style=mine Ответ Андрея Зубова Леннарту Самуэльсону]
- ↑ Волков С. В. [salery.livejournal.com/36957.html Не очень своевременная книга]. Личный блог С. В. Волкова. [www.webcitation.org/6GvWW6Jlz Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ Сергей Караганов. [www.rg.ru/2010/03/19/karaganov.html Другая наша история]. Российская газета (19 марта 2010). Проверено 13 августа 2010.
- ↑ 1 2 [russia-xx.livejournal.com/44237.html «История России. XX век» — ХХ век в истории России. Круглый стол «Журнала Московской патриархии». Часть 2]
- ↑ [www.mgimo.ru/news/experts/document130102.phtml Эксперты МГИМО Алексей Подберезкин, Александр Серегин: Я бы не рекомендовал эту книгу студентам. 15.12.2009]
- ↑ Максим Хрусталев [www.hrono.ru/statii/2010/hrustalev.php «Как наши историки во вранье превзошли даже Резуна»]
- ↑ [www.riss.ru/?commentsId=63 В истории Великой Отечественной войны надо отделять зёрна от плевел]. Российский институт стратегических исследований. [www.webcitation.org/6ANxjlt7P Архивировано из первоисточника 3 сентября 2012].
- ↑ Александр Шишков. [www.regnum.ru/news/cultura/1315486.html История России нетрадиционной ориентации от профессора Зубова] // Родина : журнал. — 2010. — № 6-7. [www.webcitation.org/6ANxkvPCB Архивировано] из первоисточника 3 сентября 2012.
- ↑ Доронин С. [expert.ru/expert/2010/16/istoriya_falsifikatora/ История фальсификатора] // Эксперт : журнал. — 2010. — № 16-17 (702) от 26 апреля.
- ↑ Зубов А. [russia-xx.livejournal.com/92043.html О термине «Советско-нацистская война»]. [www.webcitation.org/6GvWXmDUi Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ Рубченко М. [expert.ru/expert/2011/36/storiya-s-yurisprudentsiej/ История с юриспруденцией] // Эксперт : журнал. — 2011. — № 36 (769) от 12 сентября.
- ↑ [www.kurginyan.ru/clubs.shtml?cat=60&id=484#_ednref1 Стенограмма заседания клуба «Конференция „Реальная война“»] / Внимание — фальсификация
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/41271.html russia_xx: Еще раз о сообщении агентства «Гавас»]. [www.webcitation.org/6GvWZLEqB Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ 1 2 [russia-xx.livejournal.com/119991.html russia_xx: К годовщине пакта Молотова-Риббентропа]. [www.webcitation.org/6GvWahqsM Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ Случ С. З. [vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/RUHIST/STANET1.HTM Речь Сталина, которой не было] // Отечественная история. — М.: РАН. Ин-т рос. истории, 2004. — № 1.
- ↑ Артём Кречетников. [www.bbc.co.uk/russian/russia/2011/05/110523_war_sorge_warning.shtml О чём предупреждал Рихард Зорге?]. — «Обнаружить в архивах оригинал докладной Берии не удалось. По некоторым данным, текст пустил в оборот советский писатель Овидий Горчаков. Многие историки считают его вымышленным от начала до конца из-за содержащихся в нем стилистических несуразностей.» [www.webcitation.org/6GvWc2lMH Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/85407.html russia_xx: Большое интервью Кирилла Александрова]. [www.webcitation.org/6GvWdee0z Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [russia-xx.livejournal.com/91348.html russia_xx: Ответ К. М. Александрова на комментарии к его интервью]. [www.webcitation.org/6GvWfF5Uc Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [www.npolyakov.ru/zubov-vs-ekspert/ Центр защиты деловой репутации «Историк А. Б. Зубов vs „Эксперт“. Определение судебной коллегии»] 6 июля 2011
Ссылки
- [russia-xx.livejournal.com Официальный сайт книги]
- [russia-xx.livejournal.com/917.html?style=mine#cutid2 Ссылки на рецензии, отклики и выступления авторов о книге]
- [balticworlds.com/reflections-on-the-historiography-of-a-reactionary-era/ Lennart Samuelson, Associate professor of economic history at the Stockholm School of Economics. Reflections on the historiography of a reactionary era. Balticworlds.com, 01.07.2010]
Отрывок, характеризующий История России. XX век
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.