История Западной Сахары

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

История Западной Сахары прослеживается с V века до н. э., когда её посетил карфагенский путешественник Ганнон. Новейшая история Западной Сахары восходит к кочевым племенам, таким как санхаджи, жившим в сфере влияния берберов. В VIII веке эти племена приняли ислам, а затем арабский язык. Страна в основном населена сахрауи, говорящими на хассания, диалекте арабского языка. Национальное меньшинство на севере говорит на ташельхит, одном из диалектов берберского.



Ранняя история

С XI по XIX век Западная Сахара была связующим звеном между Африкой южнее Сахары и Северной Африкой. В середине XI века санхаджи заключили союз с лемтунами и основали династию альморавидов. Альморавиды расширили своё государство практически на всю территорию современного Марокко, Тлемсен и Пиренейский полуостров на севере, территорию Мавритании, Сенегала и Мали на юге, войдя в соприкосновение с империей Гана. К XVI веку, марокканская династия Саадитов завоевала империю Сонгай, располагавшуюся вдоль реки Нигер. Через Западную Сахару проходили основные пути Транссахарской торговли, соединявшие Тимбукту (Мали) и Марракеш (Марокко). В XVII и XVIII веках получила развитие работорговля.

Испанская Сахара

В конце XIX века в ходе колониального раздела Африки регион отошёл к Испании, что было подтверждено на Берлинской конференции 1884 года. Летом 1886 под эгидой Испанского общества Коммерческой Географии (Sociedad Española de Geografía Comercial) Хулио Сервера Бевера, Фелипе Риццо и Франциско Кирога прибыли в колонию Рио-де-Оро, где они провели топографические и астрономические исследования на этой территории. Эта экспедиция считается первой научной экспедицией в эту часть Сахары. Границы колонии не были четко определены до подписания договора между Испанией и Францией в начале XX века.

В 1904 году была создана колония под названием Рио-де-Оро. В 1912 году при разделе Марокко на 2 протектората (французский и испанский) южная часть бывших марокканских территорий получила статус отдельной колонии Мыс Хуби при условии, что в случае обретения французским Марокко независимости она будет возвращена вместе с Испанским Марокко независимому марокканскому государству. В 1920 году из состава Рио-де-Оро на юге была выделена другая колония — Агуэра. А в 1924 году все три колонии были объединены под общим названием Испанская Сахара. Эти территории управлялись отдельно от Испанского Марокко и не были его частью.

Оккупация области в 1884 году Испанией немедленно вызвала упорное сопротивление туземных сахарских племен. В 1904 году вспыхнуло восстание в городе Смара во главе с шейхом Ма аль-Айнином, которое было подавлено с помощью Франции после 1910 года.

После получения независимости Марокко постоянно заявляло территориальные претензии на Западную Сахару. В 1958 году после Войны Ифни территории двух испанских колоний (Ифни и Испанская Сахара) были значительно сокращены в пользу Марокко, в частности, Испанская Сахара потеряла Мыс Хуби (фактически были восстановлены границы, существовавшей до 20-х годов колонии Рио-де-Оро). В связи с опасениями потерять оставшуюся часть своих колоний, Испания предоставила колониям Ифни и Испанская Сахара статус «заморских провинций», используя это в дальнейшем как аргумент против деколонизации. В 1967 г. испанские власти создали местный орган управления — Генеральную ассамблею Западной Сахары (Джамаа). 6 ноября 1975 года Марокко организовало так называемый Зелёный марш, массовую демонстрацию 350 тысяч безоружных людей из всех районов Марокко, вошедших в Западную Сахару. 18 ноября Испания вывела свою администрацию и подписала Мадридские соглашения, после чего Марокко и Мавритания поделили территорию между собой. Мавритания позже вывела свои войска из Западной Сахары и отказалась от территориальных притязаний на неё.

16.10.1975 г. по просьбе Генеральной Ассамблеи ООН Международный суд в Гааге принял консультативное заключение, в котором указывалось, что эта территория в доколониальные времена не была «терра нуллиус» (ничьей землей), признавалось существование ранее определенных связей между племенам этой территории как с королём Марокко, так и с племенами Мавритании. Однако, по мнению Международного суда, эти связи не могут препятствовать осуществлению населением Западной Сахары своего права на самоопределение.

Западная Сахара остаётся спорной территорией между Марокко, осуществляющим управление над территорией, и фронтом Полисарио, представляющим интересы коренного населения Западной Сахары и выступающим за её независимость. САДР признана 59 государствами-членами ООН. Многочисленные попытки установить мирный процесс и разрешить конфликт, последней из которых были Переговоры в Манхессете 20072008 годов, пока привели лишь к прекращению огня, но не к политическому урегулированию ситуации.

В 2010—2011 годах в Западной Сахаре прошли волнения и протесты среди населения против политики Марокко по отношению к стране и её населению. Известные учёные Ноам Хомский и Бернабе Лопес Гарсиа указали эти события за отправную точку волнений, протестов и восстаний в странах арабского мира в 2010—2011 годах.

См. также

Напишите отзыв о статье "История Западной Сахары"

Отрывок, характеризующий История Западной Сахары

Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.