История Херсона

Древняя история

Территория современного города обитаема с древнейших времен. Археологические находки свидетельствуют о пребывании здесь человека в эпоху меди и бронзы. Там, где была расположена Херсонская крепость, обнаружено скифское захоронения IV—III вв. до н. э..

Укрепившись политически и экономически, русское государство усилило борьбу за выход к Чёрному морю. В 1737 г., в разгар русско—турецкой войны, в устье Днепра было основано первое русское укрепление Александр — Шанц, призванное защищать южные границы России. Но прошло ещё несколько десятилетий, прежде чем Российская империя здесь полностью не утвердилась. Лишь в 1774 г. Россия нанесла Турции сокрушительный удар и по условиям Кючук—Кайнарджийского мира получила выход к Чёрному морю.

В составе Российской Империи

18 июня 1778 года Екатериной II был подписан указ об основании крепости и верфи и уже 19 октября 1778 года были заложены крепость, верфь и город, получивший название Херсон, в честь древнегреческой колонии Херсонеса. Основателем города был Г. А. Потёмкин — фаворит императрицы Екатерины II. в 1779 году были забиты первые сваи будущего порта.

Херсону было суждено стать колыбелью и первой базой Черноморского флота, экономическим и политическим центром края, названного Новороссией.

Генерал-губернатором его стал известный государственный и военный деятель — Григорий Александрович Потёмкин. Строительство крепости и города было возложено на генерал-цейхместера Ивана Абрамовича Ганнибала, а позже эту миссию исполнял инженер-полковник Н. И. Корсаков, который руководил 39 различным видами работ. Строили Херсон матросы, солдаты, казённые и вольные рабочие из разных городов России.

После окончания русско — турецкой войны 1787—1791 годов по Ясскому мирному договору к России отходило побережье Чёрного моря от Южного Буга до Днестра.

Херсон утратил значение важной пограничной крепости после сооружения Николаева (1789 г.), куда было переведено адмиралтейство, почти всё население города переехало в новый город. Херсон стал обычным уездным городом.

В Херсоне начиналось строительство Черноморского флота. В 1783 году в Херсон из Петербурга прибыл капитан второго ранга Ф. Ф. Ушаков, чтобы ускорить строительство кораблей. За свою самоотверженую деятельность он был награждён орденом Святого Владимира IV степени. В сентябре 1783 года со стапелей адмиралтейской верфи был спущен на воду первый большой 66-пушечный корабль «Слава Екатерины».

В конце XVIII века Херсон сыграл важную роль в развитии внутренних и внешних экономических связей России. Через Херсонский порт осуществлялась торговля с Францией, Италией, Испанией и другими странами Европы. Во время путешествия по югу Малороссии королевы Екатерины II херсонской крепостью были удивлены даже иностранцы.

На херсонской земле встретились А. В. Суворов (сохранился дом, где он жил и работал) и И. М. Дерибас, будущий адмирал. Испанец по национальности, он не одно десятилетие прожил в России, принимал участие в русско-турецкой войне 1787—1792 годов. После основания Херсона был приставлен к штабу Г. А. Потёмкина. Здесь Дерибас предложил свой проект укрепления российского флота. Генерал-губернатор одобрил его и назначил Дерибаса командующим Херсонскими десантными войсками. И. М. Дерибас был близок с Ф. Ф. Ушаковым, с которым также познакомился в Херсоне.

В 1803 году Херсон снова получил получил статус губернского центра. В городе развивалось судостроение, вырастали предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции.

В 1813 году основано первое уездное училище — казённое начальное заведение, через два года — губернская мужская гимназия.

В 1834 году открыто училище торгового мореплавания, а земское сельскохозяйственное училище — через сорок лет. Во второй половине XIX века построены театр, библиотека, созданы археологические и природоведческие музеи. Вскоре было открыто движение по железной дороге, связавшей Николаев и Херсон.

В 1831 году купеческие верфи стали единой государственной верфью, где за период с 1833 до 1843 года было сооружено 187 судов. Порт располагал большим парусным и паровым флотом. В 1847 году установилось частное пароходное сообщение между Херсоном и Одессой. В городе возникла первая казенная суконная мануфактура, кожевенные салотопные заводы, ветряные мельницы, лесопильный завод. В 1853 году на берегу Днепра основана крупная механическая мастерская.

После 1861 года наметился значительный экономический рост. После углубления дна в русле Днепра Херсон снова получил значение важного морского порта. В начале XX века десятки миллионов пудов хлеба вывозились отсюда в Европу.

В 1897 году в городе насчитывалось около 59 тысяч человек (русских — 47 %, евреев — 29 %, украинцев — 20 %)

Промышленные предприятия поставляли продукты питания, лёгкой промышленности, судостроения, сельскохозяйственного машиностроения, лесообработки. В 1907 году железнодорожная линия соединила Херсон с крупными городами страны, а в 1908 году дала ток первая городская электростанция.

Революционные времена

В начале марта 1917 года в город пришла весть о свержении самодержавия в Петрограде. В городе был создан временный рабочий комитет, который в своем воззвании писал, что «ставит своей задачей быть на страже политических и экономических требований пролетариата». 7 марта был избран Херсонский Совет рабочих депутатов, большинство в котором получили партии эсеров и меньшевиков. От большевиков в Совет вошло всего пять представителей, тем не менее, первым председателем Совета рабочих депутатов стал участник революции 1905—1907 годов большевик И. Ф. Сорокин, работавший слесарем на заводе Гуревича.

В период с марта 1917 года по апрель 1920 года власть в городе неоднократно менялась — город побывал под контролем австро-германских войск, гетмана П. Скоропадского, Директории УНР, войск Антанты, армии А. И. Деникина и, наконец, 4 февраля 1920 года в нём окончательно была установлена Советская власть.

В 1922 году на агитпоезде «Октябрьская революция» в город приехали председатель Всероссийского ЦИК М. И. Калинин и председатель ВУЦИК Г. И. Петровский. Они побывали в детских домах, рабочих кварталах, выступили на общегородском митинге и собрании партийного актива. Посланцы В. И. Ленина приняли меры по оказанию продовольственной помощи населению города.

С окончанием гражданской войны в Херсоне началась работа по восстановлению промышленности и хозяйства города. В марте 1923 года Херсон стал центром Херсонского округа. До июня 1925 года, до ликвидации губерний он входил в состав Одесской губернии.

Всего за двадцать лет Советской власти в прошлом административно чиновничий, торгово-ремесленный город превратился в крупный центр судостроения, сельскохозяйственного машиностроения, консервной промышленности, развитой социалистической культуры. За эти годы были выстроены электромашиностроительный завод, кондитерская фабрика, консервный завод, хлопкоперерабатывающий завод, закончено строительство элеватора — одного из крупнейших в стране в то время.

В годы первых пятилеток в Херсоне выросли корпуса завода им. В. В. Куйбышева (1930 г.), где ремонтировались и строились рыболовецкие сейнеры. В 1939 году на судобетонверфи впервые в мировой практике были спущены на воду два железобетонных дока большой грузоподъёмности. Вступила в строй первая очередь нефтеперерабатывающего завода им. Серго Орджоникидзе.

Херсон во времена Великой Отечественной войны

С началом Великой Отечественной войны многие предприятия были эвакуированы на восток. Обороняли Херсон части 51 стрелковой дивизии и моряки Дунайской военной флотилии. Оборона города продолжалась с 15 по 18 августа 1941 года, когда Херсон был захвачен немецкими войсками. Оккупация продолжалась с августа 1941 года по март 1944 года.

Тысячи людей ежедневно выходили на строительство укреплений вокруг города. Был создан городской истребительный батальон, формировались отряды народного ополчения. Горожане отдавали свои сбережения в Фонд обороны (только 22 июля в него было внесено 22 000 рублей).

С приближением врага к городу началась эвакуация. Вместе с оборудованием своих предприятий в глубокий тыл отправлялись квалифицированный персонал чтобы на новом месте быстро наладить выпуск нужной стране продукции. Впоследствии многие из них за самоотверженный труд в тылу были награждены орденами и медалями.

19 августа 1941 года фашистские захватчики оккупировали Херсон. Террором, репрессиями и угрозами фашистские власти пытались сломить сопротивление советских людей. «Новый порядок» обязывал людей зарегистрироваться на бирже труда. За неявку грозило судебное заключение.

В конце 1942 года — в январе-феврале 1943 года члены подпольной группы «Центр» начали подготовку к массовому вооруженному восстанию против оккупантов. Фашистской контрразведке удалось напасть на след подпольщиков. Начались массовые аресты.

13 марта 1944 года Херсон был освобожден войсками 49 гвардейской стрелковой дивизии под командованием полковника В. Ф. Маргелова и 295 стрелковой дивизии под командованием полковника В. П. Дорофеева.

Послевоенные годы

В послевоенные годы Херсон превратился в крупный промышленный, сельскохозяйственный и культурный центр на юге Украины. Отраслевое формирование промышленности города, в целом, закончилось в 50-е годы XX века, когда заработали производственные мощности судостроительного завода, заводов им. Петровского, нефтеперерабатывающего, хлопчатобумажного комбината. В 1957 г. было восстановлено движение по железной дороге Херсон — Николаев. Наладилось авиационное сообщение Херсона с районами области.

В 1977 году 73-им мостостроительным трестом был построен Антоновский мост.

В 1978 году Херсон был награждён Орденом Трудового Красного Знамени за «заслуги трудящихся города в революционном движении, активное участие в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны, успехи, достигнутые в хозяйственном и культурном строительстве и в связи с 200-летием».

Настоящее время

Современный Херсон — административный, индустриальный и культурный центр Херсонской области. Херсон делится на три административных района. Суворовский — главный район города. Днепровский — индустриальный район. Корабельный (бывший Комсомольский) — главный промышленный район города.

Область насчитывает 9 городов, в том числе и 3 города областного значения,30 сёл городского типа и 658 сельских населённых пунктов. Область состоит из 18-ти районов. Близ Алешек находится крупнейший песчаный массив в Европе — Алешковские пески. В наше время Херсон является важным индустриальным и промышленным центром на юге Украины. Начиная с 2004 года население города интенсивно снижалось и только в недавнее время оно стало увеличивается с небольшой скоростью. Также в последнее время увеличивается грузооборот Херсонского морского порта.

Отрывок, характеризующий История Херсона

– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.