История двух кошечек

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
История двух кошечек
A Tale of Two Kitties
Тип мультфильма

рисованный

Жанр

юмористический семейный мультфильм

Режиссёр

Боб Клампетт

Автор сценария

Уоррен Фостер

Роли озвучивали

Мел Бланк
Тедд Пирс (оба в титрах не указаны)

Композитор

Карл Сталлинг (в титрах не указан)

Аниматоры

Род Скрибнер и др.

Студия

Warner Bros. Cartoons

Страна

США США

Язык

Английский

Длительность

7 мин. 15 сек.

Премьера

21 ноября 1942

IMDb

ID 0035414

BCdb

[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=4416-Tale_Of_Two_Kitties.html подробнее]

История двух кошечек (англ. A Tale of Two Kitties) — американский мультфильм 1942 года из серии Merrie Melodies. Первое появление на экране канарейки Твити. Лента находится в общественном достоянии в США.





Сюжет

Два бродячих кота, Бэббит и Котстелло, решают полакомиться птичкой Твити, гнездо которой расположено высоко на дереве. Для этого они пытаются использовать лестницу, пружины, динамит, огромную рогатку, но у них ничего не выходит.

Роли озвучивали

Интересные факты

  • В этом мультфильме впервые появляется Твити — маленькая птичка. Впрочем, здесь у неё ещё нет имени, а съёмочная группа называла её Орсон. Твити бледно-розового цвета, без пуха — это выглядело так, будто она голая, поэтому в последующих мультфильмах птичка получила жёлтый пушок[1]. Кроме того здесь же зрителю впервые представляют дуэт Бэббит и Котстелло (Babbit and Catstello) — пародия на комиков Эбботта и Костелло.
  • Название мультфильма — пародия на роман Чарльза Диккенса «Повесть о двух городах» (англ. A Tale of Two Cities) (1859).
  • В 2007 году мультфильм вышел на DVD «Золотая коллекция Looney Tunes: Выпуск 5».
  • В фильме «Кто подставил кролика Роджера» (1988) присутствует сцена: Твити отцепляет от шпиля здания Эдди Валианта, и тот падает. Кенар при этом отгибает пальцы по одному и приговаривает «This Little Piggy» — это пародия на аналогичную сцену из «Истории…», в которой он же отцепляет Бэббита от бельевой верёвки.
  • В сцене, где Бэббит и Котстелло пытаются достать Твити с помощью лестницы, Котстелло, обращаясь к зрителю, произносит с бруклинским акцентом: «If da Hays Office would only let me… I’d give him 'da boid' all right»[2]. Этот момент был удалён The WB Television Network при показе этого мультфильма в составе мульт-шоу Bugs N' Daffy, так как слово «boid» является эвфемизмом неприличного жеста[3].

Напишите отзыв о статье "История двух кошечек"

Примечания

  1. [www.imdb.com/title/tt0035414/trivia IMDB — trivia]
  2. Приблизительный перевод: Если бы Кодекс Хейса мне позволял… Я бы отдал ему птичку
  3. [looney.goldenagecartoons.com/ltcuts/t/ Цензура] в мультфильмах «Looney Tunes» и «Merrie Melodies». Мультфильмы на букву «Т», пункт № 1

Ссылки

  • [www.archive.org/details/TaleofTwoKitties История двух кошечек] в Архиве Интернета для свободного просмотра и скачивания
  • [cinema4celbloc.blogspot.com/2006/06/tale-of-two-kitties-1942.html Обзор] мультфильма на сайте cinema4celbloc.blogspot.com

Отрывок, характеризующий История двух кошечек

– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.