Иудаизм на Мальте

История евреев на Мальте насчитывает около двух с половиной тысяч лет. Хотя в древности еврейская община Мальты никогда не была значительной, и её численность никогда не превышала тысячи человек, вероятно, мальтийские евреи прибыли сюда непосредственно из Палестины. Их появление связывается с мореплаванием израильских колен Завулона и Асира. Большинство современных мальтийских евреев являются сефардами.

Античность

В 1912 году была открыта надпись на внутренней апсиде южного храма в Джгантии на острове Гоцо. Эта надпись выполнена на финикийском языке и гласит «Любовь нашего отца Яхве». Тем не менее, документов, свидетельствующих о пребывании евреев на Мальте, нет. Первое свидетельство, связанное с евреями — сообщения о высадке апостола Павла после кораблекрушения в 62 году в бухте на севере острова Мальта, ныне носящей его имя. Сохранилось большое количество греческих надписей и камней с изображениями меноры, доказывающих, что евреи жили на Мальте в римский период.

Средневековье

Во время правления Фатимидов евреи часто занимали посты государственных служащих. Однажды еврей даже занял пост визиря, самую высокую возможную должность.

Численность еврейского населения Мальты достигла своего пика в XI веке при правлении норманнов. В это время на острове Мальта проживало около 500 евреев, а на острове Гоцо — около 350. Сообщество было достаточно преуспевающим, и от евреев не требовали жить компактно. Большинство владели сельскохозяйственными землями или занимались торговлей. Известный мистик Авраам Абулафия жил на острове Комино с 1285 года до своей смерти в 1290-е годы. В 1435 году был отменён специальный налог, который должны были платить евреи.

В 1479 году Мальта вместе с Сицилией, которой принадлежала, попала под правление Арагона. Соответственно, королевский эдикт 1492 года, предписывавший всем евреям покинуть Испанию, распространялся и на мальтийских евреев. Так как они составляли существенную часть населения архипелага, испанское правительство согласилось даже выплатить им компенсацию за финансовые потери. Неизвестно, куда именно переселились мальтийские евреи, возможно, в Левант, вместе с сицилианскими. Возможно, некоторые из них обратились в христианство, чтобы иметь возможность остаться на Мальте. Большое количество мальтийских фамилий имеют еврейское происхождение.

Треть населения Мдины, средневековой столицы Мальты, составляли евреи. Синагога Мдины была уничтожена землетрясением 1693 года. Документы, составленные еврейскими нотариусами и написанные квадратическим письмом, сохранились и сейчас находятся в Музее собора Мдины. Самые ранние из них относятся к XIV веку и принадлежат к старейшим известным текстам на мальтийском языке.

Мальтийский орден

С 1530 по 1798 год Мальта принадлежала ордену Иоаннитов. Так как иоанниты, владея ранее Родосом, достаточно толерантно относились к евреям, часть изгнанных с Мальты евреев вернулись, но практиковали свою религию тайно. Во время правления иоаннитов все евреи, открыто практиковавшие свою религию, были рабами и находились в тюрьме Валлетты. Более того, иоанниты ввели практику захвата заложников (в том числе евреев) на торговых судах с последующей выплатой дани. Во время Великой осады Мальты (1565) евреи-рабы вызвались помочь с захватом форта Сен-Эльмо, что было фактически безнадёжным предприятием. Корабли, на которых они плыли, не смогли пробиться к форту из-за огня турецкой артиллерии. Раб Джозеф Коэн, узнавший о готовящемся восстании мусульманских рабов во время осады, сообщил об этом великому магистру Ордена, за что был освобождён из рабства и смог поселиться в предоставленном ему доме в Валлетте.

Свободные евреи, желавшие посетить остров Мальта, могла войти в Валлетту лишь через одни ворота, которые до сих пор носят название Еврейских.

Новое и новейшее время

Большинство живущих в настоящее время на Мальте евреев являются потомками евреев, переселившихся на архипелаг в короткий период французского правления с 1798 по 1800 год и британского правления после этого. В 1846 году был назначен первый раввин Мальты Нового времени. При этом в течение XX века случались периоды, когда Мальта не имела своего раввина, и для совершения обрядов раввин прилетал с Сицилии. Перед Второй мировой войной Мальта была единственной страной, не требующей виз для евреев, бегущих из нацистской Германии, что стимулировало еврейскую иммиграцию. Многие мальтийские евреи участвовали в войне в составе британских вооружённых сил.

В настоящее время на Мальте проживают двадцать пять еврейских семей. В 2002 году была открыта новая синагога. Хорошие отношения с Израилем поддерживаются с момента провозглашения независимости.

См. также

Ислам на Мальте

Интересные факты

В елизаветинские времена пользовалась популярностью пьеса «Мальтийский еврей» (en:The Jew of Malta) Кристофера Марло. Желая поставить пьесу, которая могла бы соперничать с ней, Шекспир написал комедию «Венецианский купец».

Отрывок, характеризующий Иудаизм на Мальте

Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».