История евреев на Украине

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

История евреев на Украине — история евреев на территории современной Украины.





До 1917 года

Евреи жили на территории современной Украины, с начала нашей эры. Первые упоминания о них датируются IV веком до н. э., когда они появились в Крыму и греческих колониях на северо-восточном побережье Черного моря. В VIII—X веках из Византии, Кавказа и Багдадского халифата евреи мигрировали в Хазарию, где среди элиты был распространен иудаизм. Часть евреев на территории Украины тех времен разговаривала на еврейско-славянских диалектах, т. н. кнаанит, у них встречались и тюркские имена. После завоевания Хазарского каганата в 969 году киевским князем Святославом Игоревичем тамошние евреи переселились в Киев.[1]

В XIII—XV веках в Западной Европе под руководством инквизиции распространялась борьба за чистоту веры и исповедания, следствием чего стало изгнание иудеев из государств и городов западной и центральной Европы и их массовая миграция на восток, в Австрию, Венгрию, Богемию, Польшу и Османскую империю. Это было во многом связано с разразившейся в XIV эпидемией чумы, в распространении которой обвиняли евреев.[2]. В конце XV века говорящие на идиш евреи из Польши и Германии (ашкеназы) начали прибывать в Великое княжество Литовское в состав которого входили также многие украинские земли. Основным ареалом их расселения в те времена было Подляшье и города Волыни. Оттуда они переселялись в Киев и на Подолье. Киев стал одним из крупнейших центров еврейского религиозного образования[1].

После массового уничтожения евреев во время восстания Хмельницкого на территории Левобережной Украины евреев не стало, и российские власти запрещали им селиться на этой территории до 1764 года. Основным занятием евреев на протяжении всего XVIII века в российской части Украины были торговля, ремесло и шинкарство. В основном они жили в сельской местности.

Убийства евреев на территории Украины вновь приняло массовый характер в XVIII веке, во время так называемого гайдамацкого движения. В 1736 г. гайдамаки убили большое число евреев в Паволочи, осенью 1743 г. отряд атамана Гривы устроил погром в Виннице, большой урон от набегов гайдамаков понесли и другие еврейские общины. В 1747 г. гайдамаки атаковали Умань, что стоило жизни многим евреям, в 1750 г. разгромили общины Тульчина, Винницы и других городов и местечек. В 1768 г. во время «Колиивщины» (подавленной в том же году русскими и польскими войсками) были уничтожены десятки еврейских общин. Особенно массовой была Уманская резня в июне 1768 г.[3].

После второго раздела Речи Посполитой в 1793 г. в состав Российской империи вошли украинские земли на правом берегу Днепра с многочисленным еврейским населением. К 1797 году на этой части территории Украины проживало около 200 тыс. евреев, к 1858 г. — 1 млн. 870 тыс. Около 75 % самодеятельного еврейского населения составляли ремесленники и мелкие торговцы, до 20 % — неквалифицированные рабочие, до 2 % — купцы. В западной части Украины, входившей в состав Австрии, проживало около миллиона евреев[4].

До 1861 года евреи не имели права приобретать землю и поэтому сельским хозяйством занимались незначительно. В это время обществе были сильны антисемитские настроения: евреев неоднократно обвиняли в ритуальных убийствах. Первый в Российской империи погром был в 1821 году в Одессе. В конце XIX—начале XX веков по югу Российской империи и в первую очередь по Украине прокатилось несколько волн погромов.

После Октябрьской революции

Гражданская война принесла огромные бедствия для еврейского населения. Только в 1918—1920 годах на территории Украины приблизительно в 1300 населённых пунктах произошло свыше 1500 еврейских погромов, было убито, по разным оценкам, от 50 до 200 тысяч евреев, ещё 200 тысяч было ранено, тысячи женщин были изнасилованы. Около 50 тысяч женщин стали вдовами, около 300 тысяч детей остались сиротами[5]. После октябрьской революции 1917 года и ликвидации «черты оседлости» евреи стали переселяться на левобережье и в крупнейшие города Украины и России. По данным переписи 1926 года, в УССР насчитывалось 1750000 евреев. В городах УССР в 1926 проживало уже 77 % всех евреев, в 1939 г. — 86 %, тогда как в 1897 — менее 40 %. В рамках политики «коренизации» в 1920-х были созданы еврейские сельсоветы и национальные районы, где организовывались еврейские школы и учреждения культуры, а идиш был официальным языком делопроизводства и обучения. С середины 1930-х, после прекращения «коренизации», еврейские национальные районы были расформированы, а большинство общественных организаций и периодических изданий ликвидированы.[6]

В составе СССР на территории Восточной Украине быстро развивались еврейские земледельческие поселения, помощь в восстановлении нормальной жизни оказывали международные еврейские организации, в первую очередь Джойнт. В 1927 году на территории 56 еврейских сельсоветов проживало 110 тыс. человек, в том числе 87 тыс. евреев. К 1936 году еврейские колхозы Украины занимали 175 тыс. га.

В то же время власти проводили активную антирелигиозную политику и репрессии против активистов сионистских организаций. В 1930-е годы 30 % самодеятельного еврейского населения были поражены в правах, в рамках кампании по «украинизации» были упразднены еврейские национальные административные единицы, закрыты многие культурные организации, евреи подвергались дискриминации. На Западной Украине, как и во всей Польше, в конце 1920-х и в 1930-е годы после экономического кризиса был рост антисемитских настроений, происходили антиеврейские волнения. Аналогичные проблемы происходили у евреев Северной Буковины и Бессарабии в составе Румынии. Многие западноукраинские и бессарабские евреи эмигрировали. 80 тысяч евреев жили в Закарпатье, входившее в состав Чехословакии[7].

Вторая мировая война и Холокост

После начала Второй мировой войны и присоединения к СССР части территории Польши численность еврейского населения УССР возросла до 2,35 млн человек, что составляло 6 % от национального состава Украины[8]ю К июню же 1941 года на территории нынешней Украины, по современным научным данным проживало самое большое количество евреев на то время в Европе и второе в мире (после США) — примерно 2,7-2,8 млн[9][10].

На территории Украины было уничтожено наибольшее количество евреев из граждан Советского Союза — примерно половина всех жертв Холокоста, являвшихся на момент начала Великой Отечественной войны гражданами СССР[11]. По другим данным, 850 000—900 000 евреев, которые жили на территории современной Украины[12][13]. А. И. Круглов оценивает общее количество убитых евреев — жителей Украины (с учётом убитых в плену и эвакуации на территории оккупированной России) в 1,6 млн человек[14]. Важным фактором, влиявшим на уничтожение такого большого количества евреев, было участие части местного населения, в том числе организаций украинских националистов[11].

После Второй мировой войны

На территории Украины после распада СССР

Напишите отзыв о статье "История евреев на Украине"

Примечания

  1. 1 2 [www.eleven.co.il/article/15408#01 Евреи на территории Украины до конца 18 в.] — Электронная еврейская энциклопедия
  2. Stefania Sempołowska. [www.wbc.poznan.pl/dlibra/docmetadata?id=17935&from=&dirids=1&ver_id=&lp=1&QI=17758178620AAF202F7BF15D73AEF870-50 Żydzi w Polsce]. — Warszawa, 1906.
  3. [www.eleven.co.il/article/15408 Украина. Евреи на территории Украины до конца 18 века] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  4. [www.eleven.co.il/article/15409 Украина. Евреи в населённых украинцами регионах Российской и Австрийской империй (конец 18 в. – 1914 г.)] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  5. Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми (1917-1920). — М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. — С. 275-276. — 1000 экз. — ISBN 5-8243-0666-4.
  6. [www.eleven.co.il/article/15411 Евреи Украины между двумя мировыми войнами (1920-39)] — Электронная еврейская энциклопедия
  7. [www.eleven.co.il/article/15411 Украина. Евреи Украины между двумя мировыми войнами (1920–39)] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  8. Дитер Поль. Знищення українських євреїв за німецької військової адміністрації і в рейхскомісаріаті «Україна» // Шоа в Україні. Історія, свідчення, увічнення. За редакцією Рея Брендона та Венді Лауер — К.: ДУХ І ЛІТЕРА, 2011. — 500 c. з іл. — С. 42
  9. Круглов, 2004, с. 6.
  10. Холокост на территории СССР: Энциклопедия / Гл. ред. И. А. Альтман. — М.: РОССПЭН, 2009. — С. 999. — 1143 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-8243-1296-6.
  11. 1 2 Альтман И. А. Глава 5. Уничтожение евреев СССР. § 5. Холокост в Украине // [jhist.org/shoa/hfond_118.htm Холокост и еврейское сопротивление на оккупированной территории СССР] / Под ред. проф. А. Г. Асмолова. — М.: Фонд «Холокост», 2002. — С. 197-203. — 320 с. — ISBN 5-83636-007-7.
  12. Magocsi Paul Robert. [books.google.ca/books?id=t124cP06gg0C&printsec=frontcover&dq=A+History+of+Ukraine A History of Ukraine]. — University of Toronto Press, 1996. — P. 633.
  13. Dawidowicz, Lucy S. The war against the Jews, 1933–1945. — New York: Bantam Books, 1986. — ISBN 0-553-34302-5.p. 403
  14. Круглов, 2004, с. 181.

Литература

  • Круглов А. И. [holocaust-ukraine.net/res/custom/files/scientific_literature/3_4_Kruglov_Hronika.pdf Хроника Холокоста в Украине 1941 – 1944 гг]. — Запорожье: Премьер, 2004. — 208 с. — ISBN 966-685-135-0.

Ссылки

  • [www.archives.gov.ua/Eng/Judaica.php Archival Judaica in Ukraine: Preliminary List of Guides and Surveys]

Отрывок, характеризующий История евреев на Украине

Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.