Масонство в России

Поделись знанием:
(перенаправлено с «История масонства в России»)
Перейти к: навигация, поиск
Масонство

Масонство в России — явление общественной жизни России, которое охватывает период истории от начала XVIII века и по наши дни. Русское масонство преследовало гуманистические и просветительские цели, больше внимания уделяло этическим вопросам. Фактически оно представляло собой более духовное сообщество людей, единых в стремлении способствовать процветанию своего Отечества и просвещённости людей живущих в нём.





В XVIII веке

Масонство в России появилось в середине XVIII века. В масонских легендах основателями масонства в России часто называют Петра I и его соратников Франца Лефорта и Патрика Гордона. Эта версия, однако, не имеет документального подтверждения[1].

Первое достоверное упоминание о появлении первой масонской организации в России относится к 1731 году, когда великий мастер Первой великой ложи Англии, лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным великим мастером для России[2]. Широкое распространение масонства в России началось с основания нескольких масонских лож генералом русской службы Джеймсом Кейтом в 1740-х годах. В документах Первой великой ложи Англии указывается, что в 1741 году он был назначен провинциальным великим мастером для России. Первоначально большинство членов русских лож были иностранцами — офицерами на русской службе и купцами, но вскоре стало расти и число масонов русских по рождению. В 1750-х годах в Санкт-Петербурге работала ложа под руководством графа Воронцова.

Впервые правительство Российской Империи обратило внимание на масонов в 1747 году. Есть известие о существовании в Санкт-Петербурге ложи «Молчаливость», в Риге — «Северной звезды», в 1750 году. В 1756 году существовала петербургская ложа, где мастером ложи состоял граф Р. Л. Воронцов, а членами — преимущественно молодые гвардейские офицеры, многие со значимыми впоследствии для истории именами: князь Щербатов, Болтин, Сумароков и другие. Тогда уже масоны были под надзором правительства и «внушали панический страх» обществу. По преданию, император Пётр III учредил масонскую ложу в Ораниенбауме и подарил дом Санкт-Петербургской ложе «Постоянство». В 1762 году существовала в Санкт-Петербурге ложа «Счастливого согласия», признанная в 1763 году берлинской Великой национальной материнской ложей «Три глобуса». Во время розыска по делу Мировича у его сообщника, поручика Великолуцкого полка, нашли отрывок масонского катехизиса (первая русская рукопись франкмасонов). В 1766 году существовала в Архангельске ложа «Святой Екатерины». В 1770 году открыта в Петербурге великая провинциальная ложа. С этого года появляются систематические записи по истории масонства. По суждению Елагина, франкмасонство в России до 1770 года не носило серьёзного характера: Обращали внимание на обрядовую сторону, слегка благотворили, занимались пустыми спорами, оканчивавшимися иногда празднествами Вакха.

Елагинские масонские ложи

В 1770 году Иван Перфильевич Елагин получает разрешение от берлинской ложи «Роял Йорк» на открытие первой в России провинциальной великой ложи (ПВЛ) и становится её великим мастером. В 1772 году Елагин обращается в Великую ложу Англии и вторично получает разрешение на открытие ПВЛ. Ему присылают Конституцию Андерсона и патент провинциального великого мастера[3]. Кроме самого Елагина в возглавляемую им провинциальную великую ложу в Санкт-Петербурге входили такие известные в то время масоны, как граф Р. И. Воронцов (наместный мастер), генерал-майор А. Л. Щербачев, князь И. В. Несвицкий и другие. Под управлением Елагинской великой ложи в первой половине 70-х годов XVIII века работало 14 лож:

  1. Ложа «Муз» (мастер И. П. Елагин),
  2. Ложа «Урании» (мастер Лукин, Владимир Игнатьевич),
  3. Ложа «Беллоны» (Несвицкий, Иван Васильевич),
  4. Ложа «Астреи» (Дубянский, Яков Фёдорович),
  5. Ложа «Марса» (Яссы, мастер Мелиссино, Пётр Иванович),
  6. Ложа «Минервы» (барон Гартенберг),
  7. Ложа «Скромности» (Санкт-Петербург),
  8. Ложа «Клио» (Москва),
  9. Ложа «Талии» (Москва-Полоцк),
  10. Ложа «Равенства» (Москва-Петербург),
  11. Ложа «Екатерины» (Архангельск),
  12. Ложа «Трёх подпор» (Архангельск),
  13. Ложа «Эрато» (Петербург),
  14. и ложа под управлением Р. И. Воронцова во Владимире.

Общее число членов елагинских лож составляло приблизительно 400 масонов.

Елагин развил активную деятельность как в распространении франкмасонства, так и в его благоустройстве. Вследствие этого, система господствовавшая в ложах от него зависимых, называлась «Елагинской»; она была сначала скопирована с английской, а потом к ней примешались влияния других систем.

Благодаря исследованиям академика Пыпина и академика Пекарского, известны многие подробности работы, осуществлявшейся в елагинской системе лож, и её отличий от других систем. Академиком Пекарским были найдены подлинные ритуалы, переведенные Елагиным с актов ложи «Аполлона». Особенность их, в сравнении со старинными английскими, которые можно найти в книгах «Иоакин и Боаз, или подлинный ключ к двери франкмасонства старого и нового», 1762 год, и «Три сильных удара, или дверь древнейшего франкмасонства, открытая для всех людей», заключается в так называемом «Пути», или «мытарствах» новопоступающего во время приёма: допускаются устрашающие эффекты в виде брата в «окровавленной срачице», устремленных против него шпаг, «смешения крови… с кровию братиев наших»; ещё больше эффектов показано в церемонии возведения брата в степень мастера, хотя все же эти «прикрасы» проще, чем о том говорится в донесении Олсуфьева о масонах при императрице Елизавете Петровне. Эти «прикрасы», однако, скоро распространились и в Англии, так что здесь ещё нет отличия елагинской системы от староанглийской. Елагин стремился удержать три первоначальных степени — «ученика, товарища и мастера», и если он и принял впоследствии четыре высших, рыцарских степени, то они не играли большой роли, а были просто почетные[4]. Сам Елагин в § 12 своих «Бесед» относится отрицательно к увеличению числа степеней: Не уповайте новых орденских степеней, ниже суетных украшений.

В книге «Обряд принятия в мастера свободные каменщики», помещены установленные Елагиным правила для приуготовления новичка к принятию в ложу; эти правила, в связи с «Уставом, или правилом свободных каменщиков», а также с «Беседами» Елагина, в общих чертах определяют отдельные пункты его системы со стороны содержания. Первая цель ордена согласно Елагину: Сохранение и предание потомству некоторого важного таинства от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства может быть судьба целого человеческого рода зависит, доколе Бог благоволит ко благу человечества открыть оное всему миру.

Сохранение и передачу этой тайны мы находим и в древнем английском масонстве, например в «Apologie pour l’ordre de F.-M.» (1742 год). Вскоре эту тайну, которая, по объяснению старых масонов, была «тайной братской любви, помощи и верности», стали эксплуатировать в самых разнообразных формах, «от заговора в пользу Стюартов вплоть до дикой алхимии и нелепого колдовства». Несомненно, что и Елагин понимал эту тайну в мистическом духе: он искал сладкого и драгоценного древа жизни, которого мы с потерянием едема лишены стали. Если мы обратимся к тем источникам, из которых он черпал своё вдохновение своим идеям, то увидим, что они все весьма загадочные, по-видимому, зачастую, всё того же розенкрейцерского происхождения.

Согласно исследованиям академика Пыпина, у Елагина был наставник в масонской премудрости — некий Эли, «в знании языка еврейского и каббалы превосходный, в теософии, в физике и химии глубокий». Как пишет далее Пыпин, этот Эли был розенкрейцером; книга его «представляет весьма характерный образчик розенкрейцерского, мнимо глубокого теологического и алхимического вздора». Существует ещё известие на страницах дневника некоего немца-розенкрейцера, найденного академиком Пекарским в бумагах Елагина, что Елагин «хотел выучиться от Калиостро делать золото». Из другого источника[5] мы знаем, что Елагин был близок с Калиостро, и что секретарь его дал Калиостро пощечину, может быть, за обман насчет делания золота. Этим, вероятно, объясняется позднейшая ненависть Елагина к делателям «мечтательного золота». Второй основной пункт елагинской системы, наиболее ценный для русского общества — необходимость самопознания и нравственного самоусовершенствования и исправления всего человеческого рода. Елагинская система была чужда политики: об этом говорится в бумагах Елагина, на это указывал Новикову и Рейхель. Вообще, Елагину не удалось построить систему, которую можно было бы выставить в противовес тем «вольтерьянским взглядам», против которых боролось масонство. Серьёзные этические, религиозные, отчасти и социальные вопросы оказались не под силу тогдашней научно-критической мысли[6].

Устав Циннендорфа

В начале 1770-х годов альтернативной Елагинской масонской системе лож, стала так называемая «Шведская» или «Циннендорфова система», основанная приехавшим в Россию из Берлина в 1771 году бывшим гофмейстером Браунгшвейгского двора П. Б. Рейхелем. В 17721776 годах Рейхель основал несколько лож:

  1. Ложа «Аполлона» (Санкт-Петербург),
  2. Ложа «Гарпократа» (Санкт-Петербург),
  3. Ложа «Аполлона» (Рига),
  4. Ложа «Изиды» (Ревель),
  5. Ложа «Горусы» (Санкт-Петербург),
  6. Ложа «Латоны» (Санкт-Петербург),
  7. Ложа «Немезиды» (Санкт-Петербург)
  8. Ложа «Озириса» (Санкт-Петербург — Москва).

Елагин и члены его лож относились к новой системе отрицательно и, как видно из протоколов ложи «Урания», не допускали к себе лиц, не отрекшихся от Рейхеля. Однако, сохранить чистоту своей первоначальной системы Елагину не удалось: в итоге он начал работать, кроме прежних трёх степеней «Иоанновского масонства», ещё в четырёх высших рыцарских степенях. В 1775 году в ложу «Астрея» елагинской системы, был принят сразу в третью, мастерскую степень знаменитый Николай Иванович Новиков. В это время собрания масонские происходили уже публично, не возбуждая подозрений. О характере тогдашнего масонства мы знаем из отзывов Новикова. Он говорит, что ложи занимались изучением этики и стремились к самопознанию, сообразно с каждой степенью; но это его не удовлетворяло, хотя он и занимал высшую степень. Новиков и некоторые другие масоны искали другой системы, более глубокой, что и привело к соединению, против воли Елагина, большинства елагинских лож с рейхелевскими. Случилось это в 1776 году, после переговоров между членами елагинских и рейхелевских масонских систем. Ложи объединились в единую систему[7], и стали называть себя «Соединённые». От 3-го сентября 1776 года они признали себя подчиненными Великой ложе Берлина «Минерва».

Кроме прежней елагинской системы, и системы «Соединенных», существовала ещё по рейхелевской системе ложа Розенберга-Чаадаева, которая не пожелала соединиться с елагинцами. Главную роль в тогдашнем франкмасонстве в России играл Рейхель, стремившийся удержать русских франкмасонов от тамплиерства или, как его ещё называли системы «Строгого соблюдения». Союз Елагина с Рейхелем на время оживил петербургских франкмасонов и теснее связал их с Москвой. Однако, вышедшая в 1775 году книга «О заблуждениях и истине» Луи Клода де Сен-Мартена, имевшего огромное влияние на умы русских масонов того времени, вызвала новое движение среди франкмасонов и стремление завязать более близкие сношения с иностранными ложами. Это произвело раскол в русском франкмасонстве. По совету Рейхеля, многие ложи присоединились, через посредство князя Куракина и князя Гагарина, к Швеции. Сам Рейхель, а также петербургская ложа, где поместным мастером был Новиков, и московская ложа князя Η. Η. Трубецкого остались верны Елагину. Таким образом в России стали существовать две системы: рейхелевско-елагинская и Шведская (Циннендорфская). В 1777 году приезжал в Петербург шведский король, стоявший вместе со своим братом во главе шведских масонов; он посетил собрания франкмасонов и посвятил в масонство великого князя Павла Петровича[8].

В 1778 году московская ложа князя Η. Η. Трубецкого присоединилась к Шведской системе; к ней примкнул и Николай Иванович Новиков. Ложа членом которой он являлся, в 1779 году закрылась, а сам он переехал в Москву. Этим закончилось господство елагинской системы.

Новиков и масонство в Москве

Новый этап в развитии русского масонства связан с Москвой, куда сместился центр деятельности русского масонства, и с именем Николая Ивановича Новикова, развернувшего в ней по переезде из Санкт-Петербурга широкую масонскую деятельность.

В то время в истории московского масонства играют главную роль две ярких личности — сам Новиков и Иоганн Шварц[9]. Они оба, особенно Шварц, способствовали тому, что масонство получило определенную структуризацию; они же широко развили просветительскую сторону масонства. Шварц содействовал Новикову во всех его предприятиях, давал советы, указывал книги для перевода, работал в университете и гимназии, задумал общество для распространения в России просвещения, которое и возникло официально в 1781 году под названием «Дружеского ученого общества»[10]. В Москве, кроме ложи князя Η. Η. Трубецкого, существовала также ложа Татищева, «Трёх римлян», которая влачила жалкое существование. В 1780 году была открыта, по настоянию Новикова, тайная сиентифическая ложа «Гармония», из 9 членов — братьев внутреннего ордена, жаждавших истинного масонства и не сочувствовавших партийности. В 1781 году, по предложению Шварца, руководители существовавших лож, не изменяя их организации, соединились в «Гармонии». Тогда же решено было отправить Шварца за границу для устройства масонских дел, так как Швеция вызывала общее недовольство. Результат поездки был следующий: русское франкмасонство признано было независимым от Швеции и получило организацию «теоретического градуса», по которому братья могли получать новые познания, а также обещание содействия для устройства из России самостоятельной «провинции» и приглашение на Вильгельмсбадский конвент в июле 1782 года. Все это было санкционировано великим мастером шотландских лож в Германии, герцогом Фердинандом Брауншвейгским. Система осталась старая, нелюбимая Новиковым Строгое соблюдение. Шварц был объявлен кем-то вроде диктатора, в качестве единственного верховного предстоятеля теоретической степени соломоновых наук в России, с правом передачи этой степени другим в том числе и Новикову, но со строгим отбором. Кроме того, Шварц, сдружившийся с Вёльнером, привез от него «Познания розенкрейцерства» и право основать из избранных орден «Злато-розового креста».

16 июля 1782 года собрался Вильгельмсбадский конвент, под председательством герцога Фердинанда Брауншвейгского. На конвенте присутствовали представители масонских лож Франции, верхней и нижней Германии, Австрии и Италии; Россия также имела представительство. На конвенте Россия, «во внимание к её обширному пространству и к большому числу лож, ревностно в ней работавших», была признана за восьмую провинцию ордена[11]. По решению конвента, русское масонство организовалось следующим образом:

  • В капитуле: провинциальный великий мастер — вакансия (по всей вероятности, оставлена для великого князя Павла Петровича);
  • Приор — П. А. Татищев;
  • Декан — князь Ю. Н. Трубецкой;
  • Генеральный визитатор — князь Н. Н. Трубецкой;
  • Казначей — Н. И. Новиков;
  • Канцлер — И. Шварц;
  • Генеральный прокуратор — князь А. А. Черкасский.

В директории для исправления текущих дел: президент — Н. И. Новиков; члены — В. В. Чулков, И. П. Тургенев, Я. Шнейдер, Ф. П. Ключарев и Г. П. Крупенников.

Две ложи были признаны высшими материнскими ложами. Мастерами в степени теоретического градуса Соломоновых наук были в ложе «Коронованного знамени» — П. А. Татищев, в ложе «Латоны» — князь Н. Н. Трубецкой. Петербургские ложи в общение с Москвой не вступали и заметно падали. В 1782 году составился орден «Злато-розового креста», под начальством Шварца; членами ордена были: Н. И. Новиков, князья Трубецкие, Кутузов, Александр Михайлович, Лопухин, Тургенев, Чулков, Херасков. Началась серьёзная масонская работа, как в общих ложах, так и в ордене «Злато-розового креста». Здесь были пока низшие степени; члены занимались «познанием Бога через познание натуры и себя самого по стопам христианского нравоучения». В 1783 году в степень ложи-матери была возведена ложа «Озириса», с князем Н. Н. Трубецким во главе; место его в «Латоне» занял Н. И. Новиков. Вскоре появилась четвёртая ложа-мать — «Сфинкс», которая порвала сношения со Швецией и присоединилась к Новикову и Шварцу. Всех лож, объединившихся, насчитывалось в Москве до 20. Тогда же начались переговоры с Петербургом через Ржевского, результатом чего явилось учреждение в Петербурге ложи-матери; но к объединению это не привело, а дело ограничилось только формой.

В 1783 году по именным прошениям братьев состоялся приём их в состав главного розенкрейцерского братства и вместе с тем порвались — по примеру берлинской ложи «Трех глобусов», где главой был Вёльнер, — связи с герцогом Брауншвейгским; братья перестали интересоваться обрядовой стороной и занялись теоретическими вопросами. 1783 год является годом расцвета собственно масонской и общественной работы московского франкмасонства; в этом году возникли при Дружеском обществе типографии: две гласные и одна «тайная», для целей собственно розенкрейцерства.

В 1784 году скончался «живой пример и вождь на пути нравственного усовершенствования» — Шварц. Со смертью последнего не стало руководителя розенкрейцеров. Теден, товарищ Вёльнера, посоветовал учредить вместо одного руководителя директорию из Татищева, Новикова и Трубецкого, а затем избрать двух надзирателей, одного для русских, другого для иностранцев. В 1784 году директория была учреждена и были выбраны два надзирателя: Лопухин и, по совету Тедена, бывший член «Трех глобусов», подозрительная личность, приехавший ещё раньше в Россию барон Шрёдер. Позже Вёльнер назначил барона Шрёдера на место Шварца. Уже с 1783 года главы франкмасонов мало занимались общим масонством и всецело предались розенкрейцерству. Теперь через Шрёдера они получили иероглифические знаки, аллегорическую азбуку, по которой упражнялись в отыскивании таинств высших степеней, формы присяги, нелепой «мистической таблицы» и т. д. К этому времени относится распространение розенкрейцерства и в провинции — в Орле, Вологде, Симбирске, Могилеве.

В 1784 году из «Дружеского общества» выделилась «Типографическая компания», исключительно для печатания книг, из 14 членов, в том числе 12 франкмасонов. Вдохновителем этой компании был Н. И. Новиков. Дружеское общество и Типографическая компания выпустили множество книг, частью общего содержания, частью специально масонских. В том же году, по требованию комиссии народных училищ в Петербурге, были уничтожены некоторые учебники и запрещено печатание «Истории ордена иезуитов». В 1785 году к франкмасонству присоединились Карамзин и некоторые другие замечательные личности. Но развитию франкмасонства грозила сильная опасность. Императрица Екатерина II, относившаяся к нему подозрительно в последнее время, предписала произвести обыск в книжной лавке Н. И. Новикова и поручила митрополиту Платону испытать Новикова в Законе Божием и осмотреть изданные им книги. Новикова митрополит признал верным правилам церкви, но четыреста шестьдесят одно сочинение было опечатано.

В 1786 году было почти отнято от франкмасонов школьное и больничное дело; из четыреста шестидесяти одного подозрительных сочинений, шесть специализированно масонских — «Апология, или защищение В. К.» (вольных каменщиков), были уничтожены, а шестнадцать запрещено перепечатывать и продавать; франкмасонам было сделано строгое внушение относительно издания книг. Книги франкмасонов были признаны, вопреки мнению митрополита Платона, более вредными, чем книги французских энциклопедистов в общем, и Энциклопедия Дидро и Д’Аламбера в частности. Н. И. Новиков продолжал, однако, издавать книги франкмасонов. Между тем, король прусский Фридрих-Вильгельм II, ревностный масон и враг России, сделал Вёльнера своим советником; следовательно, русские франкмасоны оказались подчиненными советнику враждебной державы.

В 1787 году уехал навсегда за границу барон Шрёдер; по делам ордена поехал туда и Кутузов, Александр Михайлович. В этом же году особенно ярко проявилась филантропическая деятельность франкмасонов, помогавших голодавшему вследствие неурожая народу. К 1787 году относится начало попыток сближения между франкмасонами московскими и великим князем Павлом Петровичем. В том же году было запрещено печатать духовные книги иначе, как в духовных типографиях, что связывало руки компанейской типографии. Розенкрейцеры, предавшись работам четвёртой, высшей степени «Теоретического градуса», мало заботились о поддержании лож общемасонских, вследствие чего к 1789 году закрылись две ложи-матери, татищевская и гагаринская, а также собрания лож иоанновских трёх степеней и некоторые ложи в провинциях. Таким образом франкмасонство все больше концентрировалось в розенкрейцерстве. С приездом в Москву главнокомандующего, князя Прозоровского, деятельность франкмасонов стала окончательно подавляться, а сами они состояли под строгим надзором.

В 1791 году Типографическая компания была уничтожена.

В 1792 году были опечатаны книги, из которых двадцать продавались вопреки запрещению, а восемнадцать были изданы вовсе без разрешения; в то же время был арестован Н. И. Новиков. Заточение его в Шлиссельбурге продолжалось до 1796 года. Причина тяжкого наказания, постигшего Новикова, до сих пор неясна; её видят в сношениях его с великим князем Павлом Петровичем. Это тем вероятнее, что приговор относительно остальных франкмасонов, называемых иначе мартинистами, был довольно снисходителен: князь Трубецкой и Тургенев были высланы в дальние их деревни, с запрещением выезда; Лопухину разрешено было остаться в Москве. Прочие розенкрейцеры были только «потревожены». Проживавшим за границей за счёт франкмасонов студентам Невзорову и Колокольникову грозила ссылка в Сибирь, но по болезни они попали в больницу, где Колокольников умер, а Невзоров был помещён в дом умалишенных. Книготорговцы, имевшие у себя в продаже запрещенные книги, были помилованы. Франкмасоны на время замолкли. В целом, императрицей были предприняты обыкновенные для всякой власти действия по ликвидации идеологической конкуренции и уменьшении общественной опоры на традиционные ценности и усилении его революционности (по её выражению: «разврата»). Вместе с тем, она неоднократно высказывалась относительно того, что по её мнению франкмасонами и мартинистами декларировался «ложный пафос» и «нарочитая духовность». Причём, в первую очередь, это относилось именно к Новикову, что очевидно и определило меру его наказания.

В царствование Императора Павла I франкмасоны отчасти оправились от удара, нанесенного им императрицей Екатериной II, что впрочем не свидетельствует о симпатиях к ним императора, но было проделано демонстративно, в пику правлению его матери. Павел приказал освободить Н. И. Новикова из заточения, снял надзор с Лопухина, разрешил свободное проживание повсюду Татищеву и Трубецкому, велел освободить Невзорова и послать его к Лопухину в Москву, наградил многих франкмасонов, ненадолго приблизил к себе Новикова и Лопухина, но возобновить орден вольных каменщиков не разрешил. Только в царствование Императора Александра I начинается некоторое оживление масонства, во главе которого стояли сначала Лопухин с Ковальковым и Невзоровым, а затем Α. Ф. Лабзин.

В XIX веке

Великая ложа Астрея

Согласно циркулярному письму от 30 сентября 1815 года, все великие ложи Европы были уведомлены об образовании на Востоке Санкт-Петербурга «Великой ложи Астрея». Была она образована по примеру Великой ложи Англии, и также выступили её учредителями четыре ложи: «Пётр к порядку», «Палестина» в Петербурге, «Изида» в Ревеле и «Нептун к надежде» в Кронштадте. Великим мастером Великой ложи Астрея стал граф В. В. Мусин-Пушкин-Брюс[12].

В 1817 году в европейские великие ложи было разослано второе циркулярное письмо — Свод законов. Цель союза лож, входивших в состав ВЛ Астреи, была сформулирована в учредительных документах следующим образом:
«Усовершенстовании благополучия человеков исправлением нравственности, распространением добродетели, благочестия и неколебимой верности государю и отечеству и строгим исполнением существующих в государстве законов… Эта новая великая ложа приняла представительную форму правления и отмела у себя все высшие степени, так что в состав её вошли только представители её четырёх иоанновских лож.»

ВЛ Астрея избрала Шведскую систему, приняв за правило, что каждая из её лож в праве была выбрать себе любую из существующих на тот момент в Европе масонских систем. С целью более эффективного привлечения на свою сторону масонов из других лож, ВЛ Астрея гарантировала им право свободного избрания своих должностных лиц и свободное распоряжение своими финансами. Всякие поборы с мастерских, которые практиковались прежде были отменены, за исключением сборов на благотворительные нужды[12]. Система, к которой обратился в поисках истинного масонства идеолог создания союза Е. Е. Эллизен, была так называемая Шрёдерова система, названная так в честь известного реформатора масонства — Фридриха-Людвига Шрёдера (1744—1810)[12].

Организационная структура, порядок и характер работ нового союза подробнейшим образом были регламентированы в «Уложении Великой ложи Астрея». Первые 16 пунктов его были приняты братьями 13 августа 1815 года. Работа над уложением продолжилась после принятия его. 20 августа того же года к документу прибавилось ещё 156 параграфов. 20 января 1816 года число параграфов увеличилось до 389. В результате число параграфов «Уложения» составило 561. Характерно, что «Уложение Великой ложи Астрея» было рассчитано всего на 6 лет. Это означало, что братья отнюдь не намеревались останавливать свою законотворческую реформаторскую деятельность. Е. А. Кушелев писал в связи с этим:
«Потом ещё сочинили под названием „Прибавление к книге законов“, присовокупляя к сему последнему ещё и разные дополнения. Что утвердили подписанием: первое дополнение — 14 октября 1816 года, второе дополнение — 14 апреля, третье — 21 апреля 1817 года и, наконец, четвёртое — 24 марта 1818 года».
Таким образом, руководители Астреи демонстрировали братьям свою приверженность курсу реформ в возглавляемом ими масонском сообществе.

Проводимые реформы Астреи привели к отпадению от Великой провинциальной ложи «Владимир к порядку» и переход в Астрею лож «Пламенеющая звезда» и «Соединённые друзья». Особенно влиятельной среди них была последняя, среди членов которой в 1816 году значились имена гвардейских офицеров Грибоедова, Чаадаева, Норова, Бенкендорфа, Пестеля и ряда других.

Прекращение деятельности Великой ложи Астрея

1 августа 1822 года последовал высочайший рескрипт Александра I на имя управляющего министерством внутренних дел графа В. П. Кочубея «О уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ». «Все тайные общества под какими бы они наименованиями не существовали, как то: масонские ложи или другими — закрыть и учреждения их впредь не дозволять»[12][13].

Реестр Великой ложи Астрея насчитывал к моменту закрытия 1404 масона, которые были объединены в 19 лож. Соперница ВЛ Астреи — Великая провинциальная ложа «Владимир к порядку» насчитывала всего 7 лож и 230 масонов.

11 августа 1822 года В. В. Мусин-Пушкин-Брюс известил петербургского военного генерал-губернатора, что Великая ложа Астрея и восемь зависящих от неё в Петербурге масонских лож отныне закрыты[14].

В начале ХХ века

Первые ложи в России, после их запрета в 1822 году, начинают вновь открываться в 1905 году. Эти ложи открывают Великий восток Франции и Великая ложа Франции. Первые ложи учреждаются в Санкт-Петербурге и Москве. Известными ложами о которых сохранилась достоверная информация были «Возрождение»[15] и «Астрея», которые были открыты под эгидой Великого востока Франции, и ложа «Феникс»[16], которая была открыта в двух городах Москве и Санкт-Петербурге под эгидой Великой ложи Франции. Ложи были немногочисленны, так в ложах «Возрождение» и «Астрея» насчитывалось около 94 масонов. Информация о ложе «Астрея» весьма скупа. Известно, что ложа работала в 1916—1917 годах, в Москве и Санкт-Петербурге, и вероятно по Шотландскому уставу. В 1908 году для работ в дополнительных степенях ДПШУ был открыт капитул «Астрея», работы в котором проводились с 4 по 18 градусы[17]. Ложи Великого востока Франции были закрыты в 1910 году, после появления парамасонской политической организации Великий восток народов России (ВВНР). Причиной закрытия лож стал переход 37 (из 94) членов лож ВВФ в ВВНР. И поскольку ВВНР заявил о разрыве отношений с иностранными масонскими организациями, то целесообразность нахождения лож ВВФ в Российской Империи потеряла свою актуальность. Ложи Великой ложи Франции вероятно проработали до 1917 года и после были запрещены[18].

Великий восток народов России

Как пишет историк масонства В. С. Брачёв, в 1910 году, членами лож Великого востока Франции начинают образовываться ложи, которые к 1912 году составили основу новой организации, получившей название Великий восток народов России[19].

Великий восток народов России был создан на учредительном съезде в Москве летом 1912 года. Характерным отличием лож ВВНР от лож ВВФ являлась отмена ряда обязательных пунктов в работе масонских лож. Такими пунктами стали: упразднение степени подмастерья, упрощение ритуалов, написание политических программ вместо зодческих работ, обсуждение политических вопросов на собраниях, работа не во имя Прогресса, как в ложах Великого востока Франции, а политическая активность в Государственной думе[12][14]. Ложи ВВНР носившие название «масонские» таковыми не являлись, а члены ВВНР не признавались масонами Великим востоком Франции и другими масонскими организациями, а считались политическими кружками. Это привело в будущем часть бывших членов ВВНР, когда после Октябрьской революции 1917 года они покинули Россию, к прохождению ими заново ритуала масонского посвящения[12][14].

Руководящей структурой ВВНР был верховный совет, во главе которого стоял Генеральный секретарь, а не великий мастер, как в масонских великих ложах. Первым генеральным секретарем Верховного совета ВВНР был Н. В. Некрасов, с 1913 по 1914 годы А. М. Колюбакин, левый кадет, далее на пост руководителя организации вернулся Н. В. Некрасов, а начиная с Конвента 1916 года — эсер А. Ф. Керенский. После того, как А. Ф. Керенский стал во главе Временного правительства России, в июле 1917 года, пост руководителя ВВНР перешёл к управляющему делами Временного правительства меньшевику А. Я. Гальперну.

ВВНР объединял несколько десятков лож, приблизительно по 10-15 человек каждая. Ложи создавались по территориальному принципу. В ВВНР было несколько специальных лож — «Военная», «Литературная», и думская ложа «Роза».

Общее число членов лож ВВНР было в пределах 400 человек. ВВНР прекратил свою деятельность после революции 1917 года[18].

Русское масонство за рубежом

После Октябрьской революции 1917 года масонские организации были запрещены, а масоны преследовались, вследствие чего русские ложи стали активно развиваться за пределами России.

Большое количество русскоязычных лож находилось под юрисдикцией Великой ложи Франции, это были ложи:

«Труд и истинные верные друзья» № 137[20], «Космос» № 288[21], «Англо-саксонская» № 343[22], «Шотландский Иерусалим» № 99[23], «Астрея» № 500[24], «Северное сияние» № 523[25], «Гермес» № 535[26], «Золотое руно» № 536[27], «Юпитер» № 536[28], «Гамаюн» № 624[29], «Прометей» № 558[30], «Лотос» № 638[31], «Великая триада» № 693[32], «Гарибальди» № 361[33], «Герой человечества» № 147[34], «Гора синайская» № 6[35], «Горячие товарищи»[36], «Коперник» № 679[37], «Международная дружба»[38], «Тэба» № 347[39], «Франциско Ферер» № 415[40], «Философская паперть» № 363[41].

Общая численность русских масонов в ВЛФ составляла 1571 человек.

От Великой ложи Франции, в составе Верховного совета Франции, работали:

  • Ложи усовершенствования (4-14): «Шотландское совершенство» № 385[42],"Друзья любомудрия" № 542[43].
  • Капитулы (15-18): «Астрея» № 495[44],"Ле Тринитер" № 44[44],"Верных шотландцев" № 72[45].
  • Ареопаги (19-30): «Лютеция» № 309[46],"Ordo ab Chao" № 639[47].
  • Консистория (32) : «Россия» № 563[48].
  • Верховный совет: «Русский особый совет 33-й и последний степени»[49].

Под юрисдикцией ВВФ находились следующие ложи: «Северная звезда», «Братство», «Братство народов», «Будущее», «Масонский авангард», «Эрнест Ренан», «Реформаторы», «Роза совершенной тишины», «Свободная Россия».

Общая численность масонов входивших в состав лож ВВФ составляла 353 человека.

В Le Droit Humain входили ложи: «Аврора»[50], «Граф де Сен-Жермен», «Любовь» (Брюссель). Численность этих лож была 85 братьев и сестёр[51].

С 1922 по 1933 годы в Берлине работала русско-немецкая ложа «Великий Свет Севера». Численность ложи до 1933 года была 109 масонов. В Англии работал «Кружок русских масонов в Англии».

Во время германской оккупации Франции (1940—1944) русские ложи были закрыты вместе со всеми французскими ложами.

После Второй мировой войны возобновили свои работы не все русские ложи, часть лож начали уменьшаться, а некоторые соединились с другими такими же малочисленными ложами или полностью прекратили свои работы. В 1964 году в Великой ложе Франции произошёл раскол и из её состава вышло 800 масонов. Русскоязычные масоны основали в 1964 году ложу «Астрея», которая была инсталлирована в 1965 году и ей был присвоен номер 100 в реестре Великой национальной ложи Франции.

В декабре 1979 года все русские ложи в Великой ложе Франции были закрыты.

На начало 2015 года во Франции работают две русские ложи; под юрисдикцией Великой национальной ложи Франции работает ложа «Астрея» № 100[18]. А под юрисдикцией Великой ложи Франции ложа «Александр Сергеевич Пушкин» № 1101. Все ложи проводят свои работы на французском языке.

15 июня 2013 года в Берлине возобновила свои работы русскоязычная ложа «Великий свет Севера».

В конце ХХ века

В 1990 году, с посвящения первого масона в новейшей истории, началось возрождение масонства в России. 28 апреля 1991 года, в Москве, под эгидой Великого востока Франции была открыта первая масонская ложа. Всего было открыто, с 1991 по 1997 год, 6 лож ВВФ: «Северная звезда», «Свободная Россия», «Девять муз», «Северные братья», «Полярная звезда», «Москва». С 1991 по 1993 год Великая ложа Франции открывает свои ложи. Ею были открыты 3 ложи: «Николай Новиков», «Сфинкс», «Лютеция».

С 1992 года Великая национальная ложа Франции начинает открывать свои ложи. В 1992-93 годах она открыла 4 ложи: «Гармония», «Лотос», «Новая Астрея», «Гамаюн»[52][53].

После перехода в Великую национальную ложу Франции Георгия Дергачёва и части масонов из лож ВВФ, ложи ВВФ начинают испытывать трудности. А когда проходит учреждение первой национальной великой ложи — Великой ложи России (1995 год), то отток братьев из лож ВВФ и ВЛФ усиливается, что приводит к закрытию почти всех лож ВВФ и ВЛФ на территории России.

В 1996 году декретом великого мастера ВВФ были закрыты все ложи ВВФ на территории России. Ложа «Полярная звезда» ВВФ в полном составе перешла в ВЛР[53]. До 1998 года также были закрыты ложи ВЛФ «Лютеция» и «Сфинкс». Ложа «Николай Новиков» продолжала свои работы под юрисдикцией ВЛФ до 2008 года, и в этом году была усыплена (закрыта). Только в июне 2012 года ложа «Николай Новиков» была вновь открыта в Париже.

Все последующие новые ложи открывались под юрисдикцией ВЛР, так как другие великие ложи свернули развитие своих лож в России и не предпринимали попыток к изменению сложившейся ситуации. В ВЛР было создано за 20 лет 55 лож.

По разным причинам были приостановлены работы в следующих ложах ВЛР: «Полярная звезда» № 6, «Тихоокеанское побережье» № 12, «Фёдор Волков» № 14, «Изида и Озирис» № 17, «Северные братья» № 19, «Доблесть» № 20, «Созвездие» № 21, «Треугольник Хирама» № 26, «Святой Грааль» № 28[53].

От ВЛР отошли ложи перешедшие к другим великим ложам при их создании: «Сер» № 18 (к Великой ложе Армении), «Дружба» № 24 (к Великой национальной ложе Азербайджана)[52][53] «Святой Давид — Строитель» № 39, «Святая Тамара» № 41, «Георгий V Блистательный» № 48 (к Великой ложе Грузии)[18].

14 сентября 2016 года декретом великого мастера Великой ложи России, Андрея Богданова, создан Дистрикт ВЛР «Беларусь». В дистрикт вошли ложи: «Альфа и Омега» № 23, «Белый рыцарь» № 25 и «Два орла» № 38. Все ложи дистрикта будут находиться в Минске.

Масонские организации в современной России

По состоянию на июль 2016 года в России представлены следующие масонские организации:

Трудности в российском масонстве

Кризис в ВЛР в 2001 году

В марте 2001 года, из состава Великой ложи России вышло около 100 человек. Как утверждалось вышедшими из ВЛР, причиной выхода стало: несогласие братьев с внутренней политикой проводимой тогдашним руководством ВЛР[54]. Из трёхтомника «История русского масонства в XX веке»[52] историка масонства А. И. Серкова следует, что во время раскола ушла часть членов следующих лож: «Гармония», «Лотос», «Астрея», «Юпитер», «Орион»[18][55][56].

16 апреля 2001 года вышедшие провели свою первую ассамблею, после которой было объявлено о появлении «Русской регулярной великой ложи» (РРВЛ)[57]. Согласно материалам словаря «Масоны», историка масонства Сергея Карпачёва[12][53], РРВЛ стала добиваться признания Объединённой великой ложи Англии и регулярных великих лож[56], и добивалась его вплоть до июня 2007 года. РРВЛ не признала ни одна великая ложа в мире, и по масонским принципам признания она считалась дикой ложей[18][58][59].

Кризис в ВЛР в 2007 году

После того как в 2007 году члены РРВЛ незаконно пытались перейти в ВЛР и принять участие в выборах нового великого мастера в ВЛР произошёл раскол[52][60][61]. Иностранные наблюдатели от великих лож признающих ВЛР не допустили к голосованию членов РРВЛ, пытавшихся незаконно принять участие в голосовании на выборах великого мастера ВЛР. По итогам голосования великим мастером был избран Андрей Богданов[62], что и было подтверждено наблюдателями[14][44]. Итогом избрания и признания А. Богданова новым великим мастером стал уход 30 членов лож «Гармония», «Лотос» и «Феникс» из ВЛР и объединение их с членами РРВЛ. Новое объединение решило незаконно использовать название Великая ложа России, только добавила к нему уточнение: руководимая великим мастером А. С. Данное название организации перестало использоваться после образования Объединённой великой ложи России 11 октября 2008 года[44][52][57][63].

Трудности в ОВЛР

Летом 2012 года, часть членов ложи «Астрея» приняли решение о выходе из ОВЛР. 8 июня 2013 года, в Санкт-Петербурге, прошла инсталляция ложи «Астрея» в ассоциации ВВФ. Ложе был присвоен № 6032 и был выдан патент ВВФ на право проведения работ в этой ассоциации. Оставшиеся 5 членов ложи «Астрея» хоть и заявили о своём желании сохранить ложу с одноимённым названием, но так и не смогли легитимно это сделать. По этой причине ложа «Астрея» в ОВЛР, законно, согласно конституции и генерального регламента ОВЛР, не существует.

К 2012 году окончательно прекратили свои работы петербургские ложи «Воскресенье» и «Пеликан». «Провинциальная великая ложа Санкт-Петербурга», в составе ОВЛР, в связи с отсутствием в ней трёх регулярных лож, перестала существовать с осени 2012 года.

Харьковские ложи «Геометрия» и «Феникс Украины» также потеряли былую активность и фактически стали нерегулярными. Они не уплатили членские взносы за несколько лет, и не предоставили необходимые документы подтверждающие проведение масонских собраний. Это вывело харьковские ложи за грань лож законно работающих в составе ОВЛР, согласно генерального регламента ОВЛР.

С июня 2012 года по февраль 2015 года около 20 членов разных лож ОВЛР перешли в ВЛР.

Весной 2013 года 6 членов ложи «Феникс» ОВЛР стали членами ордена Le Droit Humain.

Хронология создания лож в современной России[18]

  • 1991 г. 28 апреля — в Москве учреждена ложа «Северная звезда» (ВВФ);
  • 1991 г. 30 августа — в Москве учреждена ложа «Николай Новиков» № 1330 (ВЛФ);
  • 1992 г. 14 января — в Париже учреждена ложа «Гармония» (ВНЛФ) (для работ в Москве);
  • 1992 г. — в Москве учреждена ложа «Свободная Россия» (ВВФ);
  • 1992 г. — в Санкт-Петербурге учреждена ложа «Сфинкс» (ВЛФ);
  • 1993 г. 24 июня — в Санкт-Петербурге учреждены ложи «Новая Астрея» и «Гамаюн» (Воронеж) (ВНЛФ);
  • 1993 г. — в Москве учреждена ложа «Лютеция» (ВЛФ);
  • 1993 г. 11 июля — в Москве учреждены ложи «Девять муз» и «Северные братья» (ВВФ);
  • 1993 г. 12 октября — в Москве учреждена ложа «Лотос» (ВНЛФ);
  • 1994 г. 12 июня — в Архангельске учреждена ложа «Полярная звезда» (ВВФ);
  • 1995 г. 24 июня — на основе ранее созданных Великой национальной ложей Франции лож, на территории России, учреждена Великая ложа России. Ложа «Новая Астрея» изменила название на «Астрею», а вошедшие при учреждении в ВЛР ложи получили номера в реестре ВЛР: «Гармония» № 1, «Лотос» № 2, «Астрея» № 3, «Гамаюн» № 4[64];
  • 1996 г. 23 июня — в Москве учреждена ложа «Аврора» № 5 (ВЛР);
  • 1996 г. — все ложи ВВФ были закрыты декретом великого мастера ВВФ;
  • 1997 г. — в Москве открыта ложа «Москва» (ВВФ);
  • 1997 г. 18 октября — ложа «Полярная звезда» (Архангельск) (ВВФ) перешла под юрисдикцию ВЛР и получила реестровый номер — 6 (усыплена 10.11.2010 г.);
  • 1997 г. 19 ноября — в Звенигороде учреждена ложа «Юпитер» № 7 (Москва) (ВЛР);
  • 1998 г. 12 июня — в Москве создана исследовательская ложа «Четверо коронованных» № 8 (ВЛР);
  • 1998 г. — возобновила работы ложа «Северная звезда» (ВВФ);
  • 1998 г. 28 ноября — в Москве учреждена ложа «Северное сияние» № 9 (ВЛР);
  • 1999 г. 6 марта — в Москве учреждена ложа «Братская любовь» № 10 (ВЛР);
  • 1999 г. 12 июня — в Москве учреждена ложа «Александр Сергеевич Пушкин» № 11 (ВЛР);
  • 2000 г. в октябре — во Владивостоке учреждена ложа «Тихоокеанское побережье» № 12 (ВЛР);
  • 2001 г. в январе — в Ярославле учреждена ложа «Фёдор Волков» № 14 (ВЛР);
  • 2001 г. 8 февраля — в Москве учреждена ложа «Орион» № 15 (ВЛР) (усыплена 10 ноября 2010 года);
  • 2001 г. 1 марта — в Москве учреждена ложа «Феникс» № 16 (ВЛР);
  • 2001 г. 26 марта — в Москве учреждена ложа «Изида и Озирис» № 17 (ВЛР);
  • 2001 г. 16 апреля — образована Русская регулярная великая ложа (РРВЛ). Её основу составили бывшие члены ВЛР;
  • 2001 г. 4 декабря — в Москве учреждена ложа «Сер» № 18 (ВЛР) (передана под юрисдикцию Великой ложи Армении 30 июля 2002 г.);
  • 2002 г. 23 февраля — в Мурманске учреждена ложа «Северные братья» № 19 (ВЛР);
  • 2002 г. 15 июня — в Москве учреждена ложа «Доблесть» № 20 (ВЛР);
  • 2002 г. 15 июня — в Москве учреждена ложа «Созвездие» № 21 (ВЛР);
  • 2002 г. 30 июня — в Калининграде учреждена ложа «Под тремя коронами» № 22 (ВЛР);
  • 2002 г. 12 июля — в Новосибирске учреждена ложа «Альфа и Омега» № 23 (ВЛР);
  • 2003 г. 3 июля — в Москве учреждена ложа «Дружба» № 24 (ВЛР) (8 декабря 2008 года вошла в состав Великой национальной ложи Азербайджана при её образовании);
  • 2004 г. 4 июня — в Москве учреждена ложа «Белый рыцарь» № 25 (ВЛР);
  • 2005 г. 26 июня — в Москве учреждена ложа «Треугольник Хирама» № 26 (ВЛР);
  • 2006 г. 27 мая — в Москве учреждена ложа «Цитадель» № 27 (ВЛР);
  • 2006 г. ложа «Северная звезда» в связи с малочисленностью прекратила свои работы, а оставшиеся члены ложи перешли в ложу «Москва» (ВВФ)[65][66][67].
  • 2007 г. 5 января — в Воронеже учреждена ложа «Святой Грааль» № 28 (ВЛР) (для работ по Уставу Циннендорфа);
  • 2008 г. 18 апреля — в Сочи учреждена ложа «Акация» № 29 (ВЛР);
  • 2008 г. 17 мая — в Магнитогорске учреждена ложа «Форпост» № 30 (ВЛР);
  • 2008 г. 11 октября образована Объединенная великая ложа России (ОВЛР)[52][68][69].
  • 2009 г. 6 июня — в Екатеринбурге учреждена ложа «Каменный пояс» № 31 (ВЛР);
  • 2009 г. 29 октября — в Москве учреждена ложа «Франция» № 32 (ВЛР);
  • 2010 г. 6 марта — в Санкт-Петербурге учреждена ложа «Муз» № 33 (ВЛР);
  • 2010 г. 27 ноября — в Санкт-Петербурге учреждена ложа «Совершенное согласие» № 34 (ВЛР) (работы проводит на французском языке, по Французскому уставу, в Москве);
  • 2011 г. 6 марта — в Краснодаре учреждена ложа «Дельта» № 35 (ВЛР);
  • 2011 г. 12 марта — в Саранске учреждена ложа «Фёдор Ушаков» № 36 (ВЛР);
  • 2011 г. 9 апреля — в Москве учреждена ложа «Клио» № 37 (ВЛР);
  • 2012 г. 16 декабря — в Москве реинсталлирована ложа «Два орла» № 38 (ВЛР) (для работ в Минске);
  • 2013 г. — в Сухуми учреждена ложа «Леон Великий» № 40 (ВЛР);
  • 2013 г. 8 июня — в Санкт-Петербурге инсталлирована ложа «Астрея» под № 6032 (ВВФ) (создана бывшими членами ложи «Астрея» ОВЛР);
  • 2013 г. 5 июля — в Москве учреждена ложа «Арарагат» № 42 (ВЛР) (работает по ритуалам Эмулейшн);
  • 2013 г. 27 сентября — в Екатеринбурге учреждена ложа «Павел Павлович Демидов» № 43 (ВЛР);
  • 2013 г. 29 сентября — в Перми реинсталлирована ложа «Золотой ключ» № 44 (ВЛР);
  • 2014 г. 20 апреля — в Москве пробуждена ложа «Орион» № 15 (ВЛР) (основу ложи составили бывшие члены ложи «Феникс» ОВЛР);
  • 2014 г. 22 апреля — в Санкт-Петербурге учреждена ложа «Александр Сергеевич Грибоедов» № 45 (ВЛР);
  • 2014 г. 27 сентября — в Нижнем Новгороде учреждена ложа «Череп и крест» № 46 (ВЛР);
  • 2014 г. 25 октября — в Екатеринбурге учреждена ложа «Братская цепь» № 47 (ВЛР) (работы проводит в Челябинске);
  • 2015 г. 28 февраля — в Москве учреждена ложа «Шипка» № 50 (ВЛР) (для болгарских братьев);
  • 2015 г. 8 мая — в Москве учреждена ложа «Джузеппе Гарибальди» № 49 (ВЛР) (работает по Восточному обряду)[18];
  • 2015 г. 12 сентября — в Москве пробуждена ложа «Белый рыцарь» № 25 (пробуждена совместно с братьями ложи «Орион» № 15 для работ белорусских и российских масонов ВЛР в Москве и Минске);
  • 2015 г. 19 сентября — в Алма-Ате учреждена ложа «Алихан Бокейханов» № 51 (ВЛР);
  • 2016 г. 14 мая — в Алма-Ате учреждена ложа «Свет Востока» № 52 (ВЛР);
  • 2016 г. 28 мая — в Санкт-Петербурге возобновила работы ложа «Астрея» № 3 (ВЛР);
  • 2016 г. 11 июня — в Шахтах (Ростовская область) учреждена ложа «Конкордия» № 53 (ВЛР);
  • 2016 г. 3 сентября — в Минске пробуждена ложа «Альфа и Омега» № 23 (ВЛР);
  • 2016 г. 17 сентября — в Алма-Ате учреждена ложа «United Nomadic Brothers» № 55 (ВЛР).
  • 2016 г. 8 октября — в Казани учреждена ложа «Восходящего Солнца» № 54 (ВЛР).

См. также

Напишите отзыв о статье "Масонство в России"

Примечания

  1. Сергей Карпачев. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. — с. 29. — ISBN 978-5-903339-28-0, [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/6/Zakharov_masonry/ Захаров В. Ю., Основные этапы развития масонства в России]. Проверено 6 июля 2010. [www.webcitation.org/619N9ZO7K Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  2. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/6/Zakharov_masonry/ Захаров В. Ю., Основные этапы развития масонства в России]. Проверено 6 июля 2010. [www.webcitation.org/619N9ZO7K Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  3. НП ИнфоРост. [elib.shpl.ru/ru/nodes/8861-pypin-a-n-russkoe-masonstvo-xviii-i-pervaya-chetvert-xix-v-pg-1916#page/137/mode/inspect/zoom/4 ГПИБ | Пыпин А. Н. Русское масонство : XVIII и первая четверть XIX в. - Пг., 1916.]. elib.shpl.ru. Проверено 4 февраля 2016.
  4. Лонгинов, Михаил Николаевич «Новиков и московские мартинисты. 1867»
  5. Вейдемейер, «Двор и замечательные люди в России», ч. 1, стр. 197, 198
  6. Романченко Н. Ф. Материалы по масонству в России. — Б. м., б. г., с. 61; Серков А. И. 250 лет масонства в России. — М., 1993, с. 88
  7. Сергей Карпачев. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. — с. 34. — ISBN 978-5-903339-28-0
  8. см. «Вестник Европы», 1868 г., кн. 6, стр. 574; «Русский Вестник», 1864 г., кн. 8, стр. 375; «Сочинения» Державина, изд. 1 акад. наук, 1 т., 793 стр.
  9. [megabook.ru/article/%D0%A8%D0%92%D0%90%D0%A0%D0%A6%20%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%20%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Аржанухин С. В. Шварц Иван Григорьевич. МегаЭнциклопедия Кирилл и Мефодий]
  10. см. Новиков, Шварц, Дружеское общество
  11. [web.archive.org/web/20021125193743/www.freemasonry.ru/Publications/FMRite.htm «Устав вольных каменщиков»]
  12. 1 2 3 4 5 6 7 Русское масонство. 1731—2000 (Энциклопедический словарь)
  13. Сергей Карпачев. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. — с. 49. — ISBN 978-5-903339-28-0
  14. 1 2 3 4 Кандауров Л. Д. Записка по истории российского масонства, 1731в1936 // ОА КГБ СССР, ф. 730, оп. 1, д. 172, л. 1в46
  15. samisdat.com/5/23/523r-voz.htm
  16. samisdat.com/5/23/523r-fen.htm
  17. samisdat.com/5/23/523r-mpa.htm
  18. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 С. П. Карпачёв «Искусство вольных каменщиков», «ИПК Парето-Принт», 2015 год, 475 стр. 2000 экз. ISBN 978-5-990-54931-9
  19. Серков А. И. История русского масонства 1845—1945. — СПб.: Изд-во им. Н. И. Новикова, 1997. — С. 115. — ISBN 5-87991-015-6
  20. [samisdat.com/5/23/523f-tru.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  21. [samisdat.com/5/23/523f-kos.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  22. [samisdat.com/5/23/523f-asl.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  23. [samisdat.com/5/23/523f-shi.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  24. [samisdat.com/5/23/523f-as2.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  25. [samisdat.com/5/23/523f-lss.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  26. [samisdat.com/5/23/523f-ger.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  27. [samisdat.com/5/23/523f-run.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  28. [samisdat.com/5/23/523f-jup.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  29. [samisdat.com/5/23/523f-gam.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  30. [samisdat.com/5/23/523f-pro.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  31. samisdat.com/5/23/523f-lot.htm
  32. [samisdat.com/5/23/523f-lvt.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  33. [samisdat.com/5/23/523f-gar.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  34. [samisdat.com/5/23/523f-gch.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  35. [samisdat.com/5/23/523f-sin.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  36. [samisdat.com/5/23/523f-tov.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  37. [samisdat.com/5/23/523f-kop.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  38. [samisdat.com/5/23/523f-mdr.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  39. [samisdat.com/5/23/523f-teb.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  40. [samisdat.com/5/23/523f-fer.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  41. [samisdat.com/5/23/523f-fil.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  42. [samisdat.com/5/23/523f-shs.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  43. [samisdat.com/5/23/523f-lub.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  44. 1 2 3 4 [samisdat.com/5/23/523f-ast.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  45. [samisdat.com/5/23/523f-kvs.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  46. [samisdat.com/5/23/523f-lut.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  47. [samisdat.com/5/23/523f-are.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  48. [samisdat.com/5/23/523f-kro.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского]
  49. [samisdat.com/5/23/523f-ros.htm Виртуальный сервер Дмитрия Галковского>]
  50. [co-masonry.ru/?page_id=254 Орден «Право человека» в России]
  51. Н. Свитков. [www.archive.org/details/masonstvovrussko008800 Масонство в русской эмиграции]. Париж. 1932.
  52. 1 2 3 4 5 6 Серков А. И. История русского масонства ХХ века. В 3 т. — СПб.: Издательство им. Н. И. Новикова, 2009. стр 442—446
  53. 1 2 3 4 5 С. П. Карпачев, Масоны. Словарь, М., «АСТ», 2008
  54. Карпачёв С. Путеводитель по тайнам масонства стр.303-305
  55. Карпачёв С. Путеводитель по тайнам масонства стр. 162
  56. 1 2 [www.recognitioncommission.org/2005/03/28/february-2005-report/ Отчёт комиссии по признанию ВМ Северной Америки]
  57. 1 2 [portal-credo.ru/site/print.php?act=news&id=65885 Портал-Credo.ru: СПРАВКА: Великая ложа России и Объединённая Великая ложа России]
  58. Иванов С. Ю. «Исторический союз русских лож» СПб.: АИР. 2011.- 520 с.: ISBN 978-5-9902797-1-1
  59. www.recognitioncommission.org/publish/2005/03/28/february-2005-report/index.html
  60. [www.recognitioncommission.org/2008/06/02/2008-report/ Отчёт комиссии ВМ Северной Америки]
  61. [www.recognitioncommission.org/2009/05/14/2009-commission-report/ Commission on Information for Recognition " 2009 Commission Report]
  62. [www.russianmasonry.ru/2009/06/30-%D0%B8%D1%8E%D0%BD%D1%8F-2007-%D0%B3/ 30 июня 2007 г]
  63. www.echo.msk.ru/programs/brothers/ Программа Братья на радиостанции " Эхо Москвы "
  64. С. П. Карпачев, Путеводитель по масонским тайнам (библиотека вольного каменщика), М., «Центр гуманитарного образования», 2003
  65. Сергей Карпачев. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. — с. 148. — ISBN 978-5-903339-28-0
  66. Сергей Карпачев. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. — с. 150. — ISBN 978-5-903339-28-0
  67. Сергей Карпачев. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. — с. 149. — ISBN 978-5-903339-28-0
  68. [www.maranatha.org.ua/cnews/r/49443 Второе общероссийское масонское объединение учреждено в Санкт-Петербурге — Маранафа]
  69. Серков А. И. История русского масонства ХХ века. В 3 т. — СПб.: Издательство им. Н. И. Новикова, 2009. стр 442—446 с.

Литература

  • Елагин И. П. [memoirs.ru/texts/Elagin1864.htm Учение древнего любомудрия и богомудрия, или Наука свободных каменщиков; из разных творцов светских, духовных и мистических собранная и в 5 частях предложенная И. Е., великим российской провинциальной ложи мастером. Начато в 1786 г. Повесть о себе самом] // Русский архив, 1864. — Вып. 1. — Стб. 93-110.
  • Ешевский С. В. Московские масоны восьмидесятых годов прошедшего столетия (1780—1789) («Собрание Сочинений», т. III). М., 1870, 1900.
  • Пыпин А. Н. Русское масонство в XVIII в. («Вестник Европы», 1867, № 2); «Русское масонство до Новикова» (ib., 1868, № 7); «Материалы для истории масонских лож» (ib., 1872, № 7); «Очерки общественного движения при Александре I»
  • Пекарский П. П. Дополнения к истории масонства в России XVIII столетия.
  • Тукалевский В. Н. Искания русских масонов. СПб., 1911.
  • Сочинения Лопухина: «Записки некоторых обстоятельств жизни и службы» (М., 1870 и Л., 1860); «Некоторые черты о внутренней церкви»; «Ό Ζηλοςοφος, искатель премудрости или духовный рыцарь»; «Излияние сердца, чувствующего благость единоначалия и ужасающегося, взирая на пагубные плоды и т. д.»
  • [www.memoirs.ru/rarhtml/KIstM_RS82_910.htm К истории масонства в России. Перевод с немецкой неизданной рукописи] / Пер. с нем. Н. С. Иванина // Русская старина, 1882. — Т. 35. — № 9. — С. 533—560; Т. 36. — № 10. — С. 61-76.
  • Аржанухин, Сергей Владимирович. Философские взгляды русского масонства: По материалам журнала «Магазин свободнокаменщический» / Уральский государственный университет им. А. М. Горького. — Екатеринбург: УрГУ, 1995. — 224 с. — 1 000 экз. — ISBN 5-230-06757-8. (обл.)
  • Аржанухин С. В. [www.dissercat.com/content/filosofskie-i-obshchestvenno-politicheskie-vzglyady-russkikh-masonov-vtoroi-poloviny-xviii-p Философские и общественно-политические взгляды русских масонов второй половины XVIII- первой четверти ХIХ вв.] Дисс. на соискание д-ра филос. наук. Екатеринбург, 1996. 398 с.
  • Джейкоб М. К. [ec-dejavu.ru/f/Freemasonry.html Масонство // Мир Просвещения. Исторический словарь]
  • Захаров В. Ю. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/6/Zakharov_masonry/ Основные этапы развития масонства в России, его соотношение с конституционализмом] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2008. — № 6 - История.
  • [memoirs.ru/texts/Mason_RA74K1V4.htm Воспоминания о московском масонстве XVIII века. Перевод с немецкой рукописи / Перевод О. Балашовой // Русский архив, 1874. — Кн. 1. — Вып. 4. — Стб. 1031—1042. — Под загл.: Письмо неизвестного лица о московском масонстве XVIII века.]
  • [www.memoirs.ru/rarhtml/Ek2_OVD_RA63_56.htm Екатерина II. О видах добра (переписка с гр. А. С. Строгановым) // Русский архив, 1863. — Вып. 5/6. — Стб. 587—590.]
  • Ильин А. Я. [memoirs.ru/texts/Iliin.htm Из дневника масона. 1775—1776 гг.] // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских (ЧОИДР), 1908. — Кн. 4. — Отд. 4. — С. 1-15.
  • Лонгинов М. Н. Новиков и московские мартинисты / Санкт-Петербургский университет МВД России. — СПб.: Лань, 2000. — 672 с. — (Мир культуры, истории и философии). — 3 000 экз. — ISBN 5-8114-0245-7. (в пер.)
  • [www.masonry.ru/articles/masonry.htm Масонство и русская литература XVIII — начала XIX вв.] / Под редакцией В. И. Сахарова. — М., Эдиториал УРСС, 2000.
  • Пятигорский А. М. Кто боится вольных каменщиков? Феномен масонства = Who’s Аfraid of Freemasons? Phenomenon of Freemasonry / Авториз. перевод с англ. К. Боголюбова. Под общ. ред. К. Кобрина. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. — 448, [16] с. — (Интеллектуальная история). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-86793-663-1. (в пер.)
  • Сахаров В. [archives.narod.ru/Homo.htm Чаяния ветхого Адама. Человек в философии русских масонов]
  • Сахаров В. [archives.narod.ru/Astrea.htm Царство Астреи. Миф о Золотом веке в русской масонской литературе XVIII столетия]
  • Серков А. И. История русского масонства 1845 - 1945. — СПб.: Изд-во им. Н. И. Новикова, 1997. — 480 с. ISBN 5-87991-015-6
  • Серков А. И. История русского масонства после Второй мировой войны — СПб.: Изд-во им. Н. И. Новикова, 1999. — 445 с. ISBN 5-87991-016-4
  • Серков А. И. История русского масонства XIX века. — СПб.: Изд-во им. Н. И. Новикова, 2000. — 400 с. ISBN 5-87991-017-2
  • Серков А. И. Русское масонство. 1731-2000 (Энциклопедический словарь) — М.: РОССПЭН, 2001. — 1224 с., илл. ISBN 5-8243-0240-5
  • Смит Д. Работа над диким камнем: Масонский орден и русское общество в XVIII веке = Douglas Smith. Working the Rough Stone: Freemasonry and Society in Eighteenth-Century Russia. 1999 / Дуглас Смит; Авторизованный перевод с англ. К. Осповата и Д. Хитровой. — М.: Новое литературное обозрение, 2006. — 224 с. — (Historia Rossica). — 1 500 экз. — ISBN 5-86793-478-0. (в пер.)
  • Соколовская Т. О. Русское масонство и его значение в истории общественного движения (XVIII и первая четверть XIX столетия) / Государственная публичная историческая библиотека России. — М.: ГПИБ, 1999.
  • Соколовская Т. О. Статьи по истории русского масонства / Государственная публичная историческая библиотека России. — М.: ГПИБ, 2008. — 340 с. — 500 экз. — ISBN 5-85209-209-6, ISBN 978-5-85209-209-0
  • Соловьёв О. Ф. Масонство в России // Вопросы истории. — 1988. — № 10.
  • Степанов А. П. [www.memoirs.ru/rarhtml/1288Stepanov.htm Принятие в масоны в 1815 году / Сообщ. П. А. Степанов] // Русская старина, 1870. — Т. 1. — Изд. 3-е. — Спб., 1875. — С. 223—229.
  • Исторический союз русских лож: Сборник статей и документов / Редактор-составитель С. Ю. Иванов. — СПб.: АИР. 2011. — 520 с. — ISBN 5-9902797-1-X; ISBN 978-5-9902797-1-1.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

  • [www.russianmasonry.ru/ Сайт Великой ложи России]
  • [www.aasr.ru Сайт Верховного Совета России Древнего и принятого шотландского устава]
  • [www.ovlr.ru/ Сайт Объединенной великой ложи России]

Отрывок, характеризующий Масонство в России

– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.