История почты и почтовых марок Гибралтара

Гибралтар Гибралтар
англ. Gibraltar
Марка Гибралтара номиналом в 10 сентимо с портретом королевы Виктории (1889)[^]
Royal Gibraltar Post Office
Первые почтовые марки
Стандартная	1886
Филателия
Участник WNS	с 2002
Карта Гибралтара

История почты и почтовых марок Гибралтара проходила на протяжении XIX и XX столетий под знаком британского владычества, оставаясь таковой и в XXI веке. Почтовая служба Гибралтара, ныне известная как Королевская почта Гибралтара, издаёт собственные почтовые марки и другие филателистические материалы (с 1886). Их распространением в настоящее время занимается Гибралтарское филателистическое бюро (англ. Gibraltar Philatelic Bureau Ltd.).

Развитие почты

Являясь британской заморской территорией на юге Пиренейского полуострова, Гибралтар исторически служил важной базой вооружённых сил и военно-морского флота Великобритании, что было неразрывно связано с его военно-стратегическим положением у входа в Средиземное море.

До 1886 года в обращении здесь были английские и испанские почтовые марки, в зависимости от типа почтового отправления, а до появления почтовых марок действовали другие договорённости. Находившиеся в почтовом употреблении марки Великобритании можно определить по оттиску почтового штемпеля с буквенно-цифровым обозначением «A26» или с буквой «G» (подразумевающей «Гибралтар») в овальной решётке.

В настоящее время почтовую связь в Гибралтаре осуществляет Королевская почта Гибралтара, которая была удостоена звания «Королевская» в 2005 году указом самой королевы. Гибралтар является единственным среди членов Британского Содружества наций или британских заморских территорий за пределами Великобритании, кто имеет такое отличие, поскольку Канада и другие государства отказались от этого наименования некоторое время назад.

Почтовые ящики Королевской почты Гибралтара

Выпуски почтовых марок

Первые почтовые марки

Первые гибралтарские почтовые марки появились в позднюю Викторианскую эпоху. Ими стали марки Бермудских островов с надпечаткой «Gibraltar» («Гибралтар») и с портретом королевы Виктории, выпущенные в январе 1886 года.

Последующие эмиссии

С ноября 1886 года в Гибралтаре стали употребляться собственные почтовые марки с изображением королевы Виктории, в оригинальном дизайне которых непосредственно указывалось слово «Gibraltar» («Гибралтар»). Марки были изданы семи номиналов — от ½ пенни до 1 шиллинга. С 1889 года на марках этого выпуска производились надпечатки и надписи номинала в сентимо (centimos) вплоть до 1898 года, когда в обращение снова вошла британская валюта^[≡].

Эпоха монархов-мужчин

В период с 1903 по 1950 год было отпечатано множество гибралтарских стандартных и коммеморативных марок с портретами королей Эдуарда VII, Георга V и Георга VI. Марок с изображением короля Эдуарда VIII Гибралтар не эмитировал. При этом в 1931 году вышли в свет первые памятные марки этой территории.

• Stamp Gibraltar 1903 2.5p.jpg

  Эдуард VII: почтовая марка Гибралтара, 2½ пенса (1903)

• Gibraltarwartax0,5penny1918-MR1.jpg

  Георг V: военно-налоговая марка Гибралтара, ½ пенни (1918)^{[^]}

• Stamp Gibraltar 1943 1.5p.jpg

  Георг VI: почтовая марка Гибралтара, 3½ пенса (1943)

Правление Елизаветы II

Первой почтовой маркой Гибралтара периода правления Елизаветы II стала памятная марка коронационного омнибусного выпуска номиналом в ½ пенни, появившаяся 2 июня 1953 года.

Всего с 1886 по 1963 год была выпущена 161 почтовая марка с оригинальными надписями: «Gibraltar» («Гибралтар») и «Postage & Revenue» («Почтовый и гербовый сбор»).

С 1969 года на обратной стороне некоторых гибралтарских марок можно увидеть пояснения к марочному рисунку. В 1974 году появились первый почтовый блок и марки в буклетах. Ряд марок был отпечатан в малых листах, состоящих из 6 или 10 марок.

Другие виды почтовых марок

В 1918 году Гибралтаром издавались марки военного налога (с надпечаткой «WAR TAX» — «Военный налог»^[≡], а с 1956 года — доплатные марки. Последних выходило до 1963 года три разных вида, с оригинальной надписью на марках «Postage due» («Почтовая доплата»).

Цельные вещи

В 1886 году в Гибралтаре были изготовлены четыре цельные вещи путём надпечатки на следующих видах почтовых отправлений с предварительно напечатанными знаками почтовой оплаты:

• на маркированных конвертах заказных писем Барбадоса номиналом в 2 пенса,
• на газетных бандеролях колонии Наталь (Colony of Natal) номиналом в ½ пенни,
• на маркированных почтовых карточках Наталя номиналом в ½ пенни и
• на маркированных почтовых карточках Сент-Винсента номиналом в 1 пенни.

В следующем году эти цельные вещи выходили уже с оригинальной надписью «Gibraltar» («Гибралтар»).

В 1889 году была введена испанская валюта, и на всех цельных вещах были сделаны надпечатки новых номиналов в сентимо. Позднее в том же году все цельные вещи были выпущены с обозначением номиналов в новой денежной системе на впечатанных знаках почтовой оплаты.

В 1898 году Гибралтар вернулся к британской валюте. При этом все цельные вещи были отпечатаны в британских денежных знаках. Последний выпуск газетных бандеролей состоялся в 1938 году, и они вышли из обращения по мере истощения запасов.

Секретки (letter cards) были в обращении два раза и на короткое время: первый выпуск состоялся в 1933 году, а второй — в 1938 году, после чего их прекратили издавать. Маркированные конверты изготавливались только в 1935 году, после чего от их использования отказались. Аэрограммы впервые появились на Гибралтаре в 1955 году.

Филателистические общества

Известны два объединения коллекционеров почтовых марок и других филателистических материалов Гибралтара, однако их неофициальные веб-страницы не поддерживаются с 2005 года:

• Филателистическое общество Гибралтара (Gibraltar Philatelic Society), располагающееся в Гибралтаре и публикующее ежеквартальный бюллетень на английском языке «Gibraltar Philatelic Society Quarterly Newsletter».
• Кружок изучения почтовых марок Гибралтара, основанный в 1975 году, базирующийся в Великобритании и издающий журнал «The Rock» («Скала»), ежеквартальный бюллетень «Gibraltar Study Circle Newsletter» и книги по гибралтарской филателии.

См. также

• История Гибралтара
• История почты и почтовых марок Великобритании
• Кружок изучения почтовых марок Гибралтара
• Почтовые ордера Гибралтара
• Royal Gibraltar Post Office

Литература

• Proud T., Garcia R. J. M. The Postal History of Gibraltar 1704—1971. — Heathfield, East Sussex, UK: Proud-Bailey Co. Ltd., 1998. — ISBN 1-872465-10-2. (англ.)
• Rodriquez J.L. Gibraltar: The story of Gibraltar and her stamps. — Philatelic Publishers Ltd., 1968. (англ.)

Ссылки

• Rossiter, Stuart; Fowler, John & Wellsted, Raife. [www.sandafayre.com/atlas/gibralt.htm Gibraltar] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 27 июля 2010. [www.webcitation.org/67PImwajy Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
• [www.allworldstamps.com/results.asp?cid=91&sid=95&range=N Gibraltar] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки Гибралтара в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 27 июля 2010. [www.webcitation.org/67PInTeDx Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
• [www.stanleygibbons.com/online-shop/search/results/Gibraltar.aspx Gibraltar] (англ.). Stanley Gibbons Shop. Stanley Gibbons Ltd. — Филателистические материалы Гибралтара на сайте компании «Стэнли Гиббонс». Проверено 27 июля 2010. [www.webcitation.org/67PInyDHA Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/g/gfgz.html#g043 Gibraltar] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках Гибралтара в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 27 июля 2010. [web.archive.org/web/20090108194540/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/g/gfgz.html#g043 Архивировано из первоисточника 8 января 2009].

Портал «Филателия»   Портал «Великобритания»   Портал «История»

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Гибралтара

– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.