История почты и почтовых марок Исландии

Исландия Исландия
исл. Island
Первая марка Исландии, 1873 (Михель #1)
История почты
Почта существует	с 13 мая 1776
Член ВПС	с 15 ноября 1919
Денежная система
до 1876	1 риксдалур = 96 скилдингам
1876—1885	1 датская крона = 100 эре
с 1885	1 исландская крона = 100 эйре
Íslandspóstur
Офис почты	Stórhöfða 29, 110 Reykjavík, Iceland
Сайт почты	[www.postur.is/desktopdefault.aspx postur.is]
Первые почтовые марки
Стандартная	1 января 1873
Коммеморативная	1 января 1930
Полупочтовая	28 апреля 1933
Служебная	1 января 1873
Авиапочтовая	31 мая 1928
Автоматная	29 июня 1983
Почтовый блок	14 мая 1937
Филателия
Количество марок в год	около 30
Участник WNS	с 2002
Член ФИП от страны	Исландская филателистическая федерация
Офис общества	Icelandic Philatelic Federation, Síðumúla 17, IS-108 Reykjavík, Iceland
Сайт общества	[www.is-lif.is/ www.is-lif.is]
Карта Исландии

История почты и почтовых марок Исландии включает в себя домарочный (ранний) период, соответствующий почтовой системе Дании, в состав которой входила Исландия, и периоды использования датских знаков почтовой оплаты и самостоятельной эмиссионной политики (с 1873 года).

Домарочный период

История почты Исландии начинается 13 мая 1776 года, когда был издан королевский указ, согласно которому на острове образовывалось 18 районных почтовых администраций и учреждалась должность главного почтмейстера в Бессастади, резиденции датского наместника. С этого же года между Рейкьявиком и Копенгагеном раз в год начали курсировать почтовые корабли. В 1851 году количество рейсов было увеличено до трёх, а в 1858 году — до шести (между апрелем и ноябрём). Позднее была установлена почтовая связь между Рейкьявиком и Ливерпулем, а с 1870 года датские почтовые корабли стали также заходить на Фарерские и Шетландские острова и в северные порты Шотландии.

Внутри страны перевозка корреспонденции началась в 1782 году. С 1831 года почта восемь раз в год доставлялась жителям западного побережья. С 1837 года эта система распространилась и на восточное побережье, а с 1849 года — на юго-восток.

Выпуски почтовых марок

Использование марок Дании

В 1870 году в Исландии, находившейся под властью Дании, поступили в обращение датские марки. Они курсировали на острове на протяжении трёх лет и использовались, главным образом, для отправки корреспонденции за пределы страны, которая производилась в то время через два порта — Рейкьявик и Сейдисфьордур. Марки, как и в Дании в 1870-х годах, гасились тройным кольцевым номерным штемпелем, которым были присвоены соответственно номера «236» и «237».

Собственные выпуски

26 февраля 1872 года в Исландии был издан декрет о выпуске собственных марок, которые поступили в обращение 1 января 1873 года. Первый выпуск состоял из пяти марок с рисунком, идентичным рисунку марок Дании 1870 года (коронованная цифра номинала в овале), с названием страны «Island». Марки были отпечатаны на тонкой слабо тонированной бумаге с водяным знаком «корона» в типографии Х. Тиле в Копенгагене. Автором рисунка первых исландских марок стал Филипп Батц. Марки этого выпуска встречаются с двумя размерами зубцовки 14:13½ и 12½, а также без зубцов и без клея. Часто встречаются с фальшивыми гашениями штемпелями, не бывшими в употреблении.

В августе 1876 года, после введения новой денежной единицы — кроны, в обращение поступили марки с новыми номиналами. Марки второго выпуска находились в обращении более четверти века. Они выпускались повторными тиражами, не считая новоделов, выпущенных в 1904 году. Марки отдельных тиражей отличались оттенками цвета и сортами бумаги. В период с 1876 по 1884 год они печатались на тонкой бумаге, в 1884—1890 годах — на бумаге средней толщины, с 1890 года — на толстой. Менялась и окраска клея: до 1890 года марки покрывались коричневатым клеем, последние тиражи этого выпуска — бесцветным.

В ноябре 1897 года в связи с нехваткой марок в 3 эйре на марках в 5 эйре была сделана надпечатка слова «þrir» или «þrir / 3». Эти марки в настоящее время редки. Существуют разновидности и фальсификаты.

В октябре 1902 года в обращение поступила новая серия из 13 марок с портретом короля Дании Кристиана IX, при этом марки прежних выпусков были изъяты из обращения. Однако, по неизвестным причинам, министр Исландии принял решение снова пустить изъятые марки в обращение, снабдив их надпечаткой «Í GILDI / '02—'03» («Действительны в 1902—1903») красного и чёрного цветов. Когда марки с надпечаткой были распроданы, выяснилось, что почтовые власти забыли послать обязательные экземпляры этих марок во Всемирный почтовый союз. Поэтому в 1904 году были изготовлены новоделы основных марок с другим водяным знаком и надпечаток. Некоторое количество новоделов осталось без надпечатки.

Исландские марки на корреспонденции, адресованной в Великобританию, встречаются с различными штемпелями английской почты. В Копенгагене почта из Исландии обрабатывалась штемпелем с надписью «Fran Island» («Из Исландии»).

В 1928 году австрийская организация «Общество друзей Исландии» (нем. Verein der Islandsfreunde) предложила исландским властям подготовить для страны памятную серию марок тиражом 25 тысяч экземпляров в качестве подарка к празднованию 1000-летия исландского парламента (Альтинга), намеченного на 1930 год. Несмотря на возражения Главного почтмейстера, исландское правительство приняло это предложение. Марки, с изображением разнообразных исторических и мифологических сюжетов, а также исландских ландшафтов, были отпечатаны в Вене. В декабре 1929 года часть марок на общую сумму 600 000 крон доставили в Исландию, остальные марки на сумму 213 000 крон оставались якобы в Вене.

Первые коммеморативные марки (1930)
Здание Альтинга в Рейкьявике  (Михель #125)	Флаг Исландии  (Михель #134)	Карта Исландии  (Михель #136)	Исландская рыболовная лодка  (Михель #143)

В январе 1930 марки поступила в обращение, однако вскоре выяснилось, что они отпечатаны в гораздо большем количестве, чем было заказано, предположительно на общую сумму 1 813 000 крон, и «Общество» продает их торговцам марками. Выявилось также множество разновидностей, продававшихся по очень высоким ценам. Полицейское расследование, начатое по факту мошенничества, было прервано с началом Второй мировой войной и после не возобновлялось. Марки были изъяты из обращения 31 июля 1930 года. Вторая серия в честь 1000-летия исландского парламента, заказанная в Великобритании, поступила в обращение 1 июня 1930 года. Она предназначалась для авиапочты. Её тираж составил 25,5 тысяч экземпляров. Изъята 31 декабря 1930 года. Это были первые коммеморативные выпуски марок Исландии.

В апреле 1933 года вышли первые почтово-благотворительные марки, посвящённые благотворительным объединениям.

Первый почтовый блок был выпущен в мае 1937 года. Он был посвящён 25-летию правления короля Кристиана X.

С 1938 по 1960 год все марки Исландии печатались в Великобритании.

17 июня 1944 года Исландия была провозглашена республикой. Это событие было отмечено выпуском серии из шести марок с портретом Йоуна Сигурдссона — исландского учёного и государственного деятеля.

В июне 1983 года в обращение поступили продающиеся в автоматах марки печатающих автоматов.

Другие виды почтовых марок

Авиапочтовые марки

В 1928 году с образованием второй исландской авиационной компании начались регулярные перевозки авиапассажиров и грузов из Рейкьявика в наиболее крупные провинциальные центры страны. В мае того же года была выпущена первая авиапочтовая марка Исландии. В типографии Гутенберга в Рейкьявике была сделана надпечатка самолёта на стандартной марке 1920 года выпуска с портретом короля Кристиана X.

В мае 1931 года для оплаты корреспонденции, перевозимой дирижаблем «Граф Цеппелин», прилетавшим в Рейкьявик 1 июля, были выпущены три марки с надпечаткой «Zeppelin 1931». Дирижабль не приземлялся в Исландии, однако он снижался на небольшую высоту для загрузки и выгрузки почтовой корреспонденции.

В июне 1933 года вышли ещё три авиапочтовые марки с надпечаткой текста «Hópflug Ítala / 1933». Они предназначались для оплаты писем, посланных в Нью-Йорк с эскадрой Бальбо, совершавшей перелёт из Италии в США. Тираж составил 4 тысячи серий. Особо редки они на письмах.

Последние авиапочтовые марки вышли в Исландии в сентябре 1959 года.

Авиапочтовые марки
1928  (Михель #122)	1931  (Михель #147)	1933  (Михель #174)

Служебные марки

С 1873 по 1938 год в Исландии использовались служебные марки. Первые две служебные марки достоинством в 4 и 8 эйре были выпущены одновременно с первыми почтовыми, в январе 1873 года. Они были того же рисунка, что и почтовые, но других цветов.

В январе 1930 года была выпущена серия из 16 служебных марок в честь 1000-летия Альтинга. На марках коммеморативной серии была сделана надпечатка слова «Pjónustumerki» («Служебная почтовая марка») красной или синей краской.

Последний выпуск служебных марок был осуществлён в декабре 1936 года.

Памятные служебные марки (1930)
Долина Тингветлир  (Михель #51)	Клятва на кольце Тора  (Михель #58)	Исландский кречет и самолёт Dornier  (Михель #59)

Надпечатки на почтовых марках Исландии

Первая надпечатка была сделана на шести номиналах 1892—1896 годов выпуска в ноябре 1897 года в виде исландского слова «þrír» («три») из-за необходимости почтовых марок номиналом в 3 исландских эйре.

Последняя надпечатка сделана 31 марта 1954 года по изменению номинала в 5 исландских эйре (Aurar) на марке Исландии в связи с необходимостью марок данного номинала. Имела хождение до 31 декабря 1958 года.

За весь период было произведено 97 каталогизированных надпечаток (каталоги «Михель» и «Скотт»), из них 2 почтово-благотворительных для сбора средств в Фонд помощи пострадавшим от наводнения 1953 года в Нидерландах, 28 — изменения номинала почтовой марки, 6 — памятных, 25 — по изменению типа марки для франкирования служебной корреспонденции, 36 — провизориев.

Непочтовые марки

В 1920—1938 годах таможенный сбор за направляемые за границу посылки оплачивался почтовыми марками, которые гасились прямоугольным штампом с надписью «Tollur» («Таможня»). Марки, погашенные этим штампом, знаками почтовой оплаты не считаются.

Марки Исландии с надпечаткой «ORLOF» и номиналом между 10 эйре и 10 коронами являются сберегательными.

См. также

• Почта Исландии
• en:List of fish on stamps of Iceland
• en:List of people on stamps of Iceland

Литература

• Ахметьев М. Первые марки Исландии и их юбилеи // Филателия СССР. — 1979. — № 1. — С. 47—51.
• Владинец Н. И. Исландия // Филателия СССР. — 1980. — № 7. — С. 27—28.
• Исландия // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/927/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

• Исландия (Республика Исландия) // [www.colonies.ru/books/geografia/island.html Филателистическая география (зарубежные страны): Справочник] / Л. Л. Лепешинский. — М.: Связь, 1967. — С. 61. — 480 с.

Ссылки

• Rossiter, Stuart; Fowler, John & Wellsted, Raife. [www.sandafayre.com/atlas/iceland.htm Iceland] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 15 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zyNJRDf Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
• [www.allworldstamps.com/country_list.asp?context=on&cid=108&x=38&y=3 Iceland] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки Исландии в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 15 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zyNr1ip Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
• [www.stanleygibbons.com/online-shop/search/results/Iceland.aspx Iceland] (англ.). Stanley Gibbons Shop. Stanley Gibbons Ltd. — Филателистические материалы Исландии на сайте компании «Стэнли Гиббонс». Проверено 15 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zyOKVAu Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/i/iain.html#ia03 Iceland] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках Исландии в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 15 февраля 2010. [web.archive.org/web/20090108200210/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/i/iain.html#ia03 Архивировано из первоисточника 8 января 2009].
• [www.postalhistory.org/sites/iceland.htm Iceland Postal History Resources] (англ.). Country and Topical Resources. Worldwide postal history website — Postalhistory.org. — Ссылки на интернет-ресурсы и литературу по истории почты и марок Исландии на сайте «Postalhistory.org» (Австралия). Проверено 15 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zyQQUH6 Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Исландии

Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.