История почты и почтовых марок Комор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
</table> История почты и почтовых марок Комор условно подразделяется на французский колониальный период и период независимости (с 1975) этого архипелага в Индийском океане, расположенного у юго-восточного побережья Африки по соседству с Мадагаскаром. Собственные почтовые марки для всей территории Комор выходят с 1950 года, а в 1976 году государство было принято в члены Всемирного почтового союза (ВПС). Современным официальным почтовым оператором Комор является государственная компанияSocieté Nationale des Postes et des Services Financiers[1].




Краткий исторический обзор

История почты архипелага была тесно связана с почтовой связью Франции в период колонизации, начавшейся с Майотты в 1840-е годы. Впоследствии жители Майотты, а также островов Анжуан, Гранд-Комор и Мохели пользовались почтовыми марками, выпущенными специально для каждого из этих островов. В 1912 году архипелаг в административном и в почтовом отношении был объединён с французской колонией Мадагаскар.

С 1950 года для четырёх коморских островов стали выпускаться почтовые марки с обозначением «Archipel des Comores» («Коморский архипелаг»). После обретения независимости трёх коморских островов в 1975 году в архипелаге действуют две почтовые службы: коморская и французская почта на острове Майотте, жители которого отказались от независимости на референдуме.

Ранний колониальный период

Известно очень малое количество писем, отправленных почтой на Коморах до 1900 года. Самое раннее было отправлено с Майотты в декабре 1850 года, причём на нём не было наклеено почтовых марок.

Майотта стала колонией Франции в начале 1840-х годов, после покупки его французским командующим Пассо у султана Андрианцули (Andriantsouly).

Первые почтовые марки из серии с имперским орлом, общие для всех французских колоний, были присланы в конце 1861 года — начале 1862 года. Оплаченная ими корреспонденция пересылалась между Майоттой и Носси-Бе, северным островом Мадагаскара. Самое раннее известное письмо из Майотты с наклеенной почтовой маркой датировано декабрём 1863 года.

Когда в сферу влияния Франции попали острова Мохели, Гранд-Комор и Анжуан, французы пользовались почтовой связью Майотты. При этом употреблялись колониальные марки с орлом и французские марки (беззубцовые в колониях). Однако на календарном штемпеле всегда была надпись «Mayotte et dépendances» («Майотта и зависимые территории»). В то же время, если на конверте не указан адрес отправителя или нет каких-либо других пометок на самом письме, нет никакой иной возможности определить истинный пункт отправления коморского письма того периода. Вплоть до 1870-х годов сама почтовая марка гасилась ромбом из точек с отверстием посередине, поэтому узнать, где была погашена отделённая от письма почтовая марка, нельзя.

После появления на Коморах французского авантюриста Леона Умбло (Léon Humblot) в архипелаг прибыли корабли Военно-морских сил Франции, которые ввели французское правление. Майотта сохранила за собой центральное место в новой структуре управления.

Постепенно, подобно всем французским колониям, для каждого острова стали выпускаться почтовые марки с его собственным названием, поскольку почтовая администрация несла убытки от незаконной переправки марок из колоний с низкой стоимостью валюты в колонии с высокой её стоимостью. Майотта и «султанат Анжуан» («Sultanat d’Anjouan») получили собственные марки в ноябре 1892 года, Гранд-Комор — в ноябре 1897 года и Мохели — в 1906 году. Островные эмиссии имели почтовое обращение до присоединения островов к колониальному Мадагаскару в 1911 году.

Остров Майотта

Остров Майотта был колонией Франции с центром в Дзаудзи с 1886 года по 1908 год. На выпускавшихся для Майотты оригинальных почтовых марках были надписи на французском языке: «Mayotte» («Майотта»), «République française. Colonies» («Французская Республика. Колонии»), «Postes» («Почта»). На Майотте было выпущено 20 почтовых марок.[2]

Остров Мохели

Остров Мохели был колонией Франции с центром в Фомбони с 1886 года по 1908 год. На выпускавшихся для острова оригинальных почтовых марках были надписи на французском языке: «Mohéli» («Мохели»), «République française. Colonies» («Французская Республика. Колонии»), «Postes» («Почта»). На острове Мохели было выпущено 16 почтовых марок.[2]

Остров Гранд-Комор

Остров Гранд-Комор, или Большой Комор, был колониальным владением Франции с центром в Морони с 1886 года по 1908 год. На выпускавшихся для острова оригинальных почтовых марках были надписи на французском языке: «Grande Comore» («Гранд-Комор»), «République française. Colonies» («Французская Республика. Колонии»), «Postes» («Почта»). На Гранд-Коморе было эмитировано 19 почтовых марок.[2]

Остров Анжуан

Остров Анжуан или Большой Комор был султанатом под протекторатом Франции с центром в Муцамуду с 1886 года по 1908 год. На выпускавшихся для острова оригинальных почтовых марках были надписи на французском языке: «Sultanat Anjouan» («Султанат Анжуан»), «République française. Colonies» («Французская Республика. Колонии»), «Postes» («Почта»). На Анжуане вышло в обращение 19 почтовых марок.[2]

В составе французского Мадагаскара

После принятия решения об объединении Коморских островов с колонией Мадагаскар слияние двух почтовых ведомств произошло в 1912 году. На оставшихся запасах почтовых марок была сделана надпечатка больших чёрно-красных цифр «05» и «10», обозначающих низкие номиналы пять и десять сантимов. Все почты этих прежних колоний, присоединённых к Мадагаскару, сделали то же самое. Марки с надпечатками принимались на всей территории колонии.

В период с 1912 по 1950 год на Коморах были в обращении почтовые марки Мадагаскара. Для выявления коморских материалов коллекционеры смотрят где была погашена марка.

Французский Коморский архипелаг

Положение дел изменилось в 1946 году, когда архипелаг перестал быть колонией, став заморской территорией Франции. 15 мая 1950 года были эмитированы специальные марки с надписью «Archipel des Comores» («Коморский архипелаг») и «RF» («Французская Республика») и с номиналами во франках КФА. На рисунках первых почтовых марок были изображены виды местных ландшафтов. Морская флора и фауна Комор, традиции, искусство и ремёсла коморцев составляли бо́льшую часть программы выпуска почтовых марок, вместе с омнибусными выпусками французских колоний.

Первым человеком, удостоенным чести быть представленным на почтовых марках Коморского архипелага, стал Шарль де Голль в 1971 году, с использованием двух из серий метрополии. Затем, в период 19721973 годов выпуски посвящались международно известным учёным и художникам. В дальнейшем на марках появлялись две местные персоналии: президент Саид Мохамед Шейх (Said Mohamed Cheikh, умер в 1970 году) на двух марках 1973 года, и Саид Омар ибн Сумет (Saïd Omar ben Soumeth), великий муфтий Комор — в 1974 году.

Период независимости

После референдумов 1974 года коморский парламент проголосовал за независимость 5 июля 1975 года. В Морони на острове Гранд-Комор оставались запасы почтовых марок. На них были сделаны надпечатки, зачёркивающие упоминание о принадлежности Комор Франции и добавляющие слова «État comorien» («Коморское государство»). В декабре 1975 года были выпущены первые памятные марки в честь совместного полета «Союз — Аполлон».[3]

В 1976 и 1977 годах, при президенте Али Суалихе, на Коморах наблюдался лихорадочный всплеск выпуска почтовых марок: за два упомянутых года страна эмитировала больше марок, чем за все годы Коморского архипелага (1946—1975). Кроме того, очень малое число этих марок было на местную тематику. Государство ориентировалось на филателистов-тематиков: исследование космоса, зимние Олимпийские игры и т. п.

В период существования Федеральной Исламской Республики Коморские Острова (19782002), программы почтовых эмиссий снова обратились к местной тематике.

В 1979 году в обращении появились первые служебные марки Комор.[3]

Сепаратизм Анжуана и Мохели

В 1997—2000 годах на островах Анжуан и Мохели наблюдались проявления сепаратизма, которые, казалось бы, были урегулированы при создании Союза Коморских Островов.

В период после обретения Коморами в 1975 году независимости на Анжуане на почтовых отправлениях использовались почтовые марки, общие для всех Комор. Только одна гербовая марка с изображением карты и флага Анжуана, напечатанная во Франции, наклеивалась на судебные документы.

Однако в конце 1997 — начале 1998 года некоторые французские филателистические журналы[4] поместили информационное сообщение об открытии частной почты для пересылки корреспонденции между Анжуаном и контролируемой Францией Майоттой. При этом якобы употреблялись марки с изображением карты и символики Анжуана и флага Франции, которые наклеивались на полученные для отправки письма и имели номинал, соответствовавший стоимости перевозки почты между этими островами на судах типа доу. Уже на Майотте дополнительно наклеивалась французская марка, и письмо опускалось в почтовый ящик почты Франции. Тем не менее, по другим сведениям, доказательств реального существования этой почтовой службы получено не было.[5]

Сводная таблица

Ниже в таблице приведены сводные данные по почтовым маркам, находившимся в обращении на Коморских островах начиная с середины XIX века:

Союз Коморских Островов
Udzima wa Komori
фр. Union des Comores
араб. الاتحاد القمري

Марка колониального типа для острова Гранд-Комор номиналом в 5 сантимов из серии «Мореплавание и торговля»[en], 1897 (Скотт #?)
История почты
Член ВПС

с 29 июля 1976

Этапы истории

см. таблицу в тексте

Societé Nationale des Postes et des Services Financiers
Первые почтовые марки
Стандартная

1887 (островные колонии Франции), 1950 (Французский Коморский архипелаг)

Коммеморативная

1952

Полупочтовая

1962

Доплатная

1950

Служебная

1979

Авиапочтовая

1950

Почтовый блок

1973

Филателия
Количество
марок в год

5—10 (с 2002)

Участник WNS

с 2002


Карта Комор и Майотты </div>
Годы Почтовые марки в обращении
Колония, затем «заморская территория» Франции
1850?—1861? нет
1861?—1892 Общие марки колоний
1892—1912 Mayotte (Майотта)
Sultanat d’Anjouan (Султанат Анжуан)
1897—1912 Grande Comore (Гранд-Комор)
1906—1912 Mohéli (Мохели)
1912—1950 Madagascar (Мадагаскар)
1950—1975 Archipel des Comores (Коморский архипелаг)
Независимость
1975—1975 Archipel des Comores (Коморский архипелаг)<s>
État comorien (Коморское государство)
1976—1977 État comorien (Коморское государство)
1977—1979 République des Comores (Республика Коморские Острова)
1979—2000 Rép. féd. islamique des Comores (Федеральная Исламская Республика Коморские Острова)
2000—… Union des Comores (Союз Коморских Островов)
Примечания
 ? Предполагаемая дата первого использования.
(Майотта).
<s>strike обозначение страны на надпечатке
(в скобках) перевод на русский язык

Фальсификации

В 2001 году почтовая администрация Комор дважды оповещала ВПС о нелегитимных выпусках марок, сделанных в спекулятивных целях якобы от имени этого островного государства[6].

См. также

Напишите отзыв о статье "История почты и почтовых марок Комор"

Примечания

  1. [www.upu.int/en/the-upu/member-countries/africa/comoros.html Comoros] (англ.). Member countries. Africa. Universal Postal Union. Проверено 5 августа 2011. [www.webcitation.org/67XN1k0ON Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  2. 1 2 3 4 Коморские острова // [www.colonies.ru/books/geografia/comores.html Филателистическая география (зарубежные страны): Справочник] / Л. Л. Лепешинский. — М.: Связь, 1967. — С. 257—258. — 480 с.
  3. 1 2 Коморские острова // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/1176/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.
  4. См., например, Timbroscopie, February 1998, #154, p. 74.
  5. [www.comores-online.com/collections/philatelie/Anjouan_1997.htm Postal effect of the Anjouan secession] on Comores-online.com website, 2001, retrieved 21 December 2006.
  6. [www.docstoc.com/docs/24724612/List-Illegal-stamps UPU Circulars issued concerning illegal/illicit/problem stamp issues (1996—2003)] (англ.) (PDF). DMS.PDM-La December 2003. Documents. 8 p. Docstoc (8 December 2003). Проверено 5 августа 2011. [www.webcitation.org/652a6Zktk Архивировано из первоисточника 29 января 2012].

Литература

  • Коморские острова. // Филателия. — 1992. — № 3. — С. 62-63.
  • Catalogue de cotations des timbres des DOM-TOM. — Dallay, 2006—2007. — P. 358—399. (фр.) (Страницы каталога «Дале» по французскому периоду коморских марок.)

Ссылки

  • [www.comores-online.com/collections/philatelie/ Philatelic section of the Comores-online.com website] (англ.). Comores-online. — Филателистический раздел вебсайта по Коморским островам Comores-online.com. Проверено 6 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XN2pEFW Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  • [www.stampdomain.com/country/comores/display.htm Comores Resource Page for the Collector] (англ.). Stamp Domain. — Страница ресурсов по Коморским островам для коллекционера. Проверено 6 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XN3pTlZ Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  • [www.sandafayre.com/atlas/madag.htm Madagascar: Comoro Islands: all] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. — Мадагаскар: Коморские острова. Проверено 6 сентября 2010.
  • [www.allworldstamps.com/country_list.asp?context=on&cid=59&x=39&y=6 Comoro Islands] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки Комор в [www.allworldstamps.com/index.asp онлайн-каталоге] «Стэнли Гиббонс». Проверено 6 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XN4dcR9 Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  • [www.stanleygibbons.com/online-shop/search/results/Comoro.aspx Comoro Islands] (англ.). Stanley Gibbons Shop. Stanley Gibbons Limited. — Информация о филателистических материалах Коморских островов на [www.stanleygibbons.com/ сайте] компании «Стэнли Гиббонс». Проверено 6 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XN584DL Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  • [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/c/cico.html#c084 Comoro Islands. Encyclopaedia of Postal History] (англ.). Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities. BlackJack. — Информация о марках Комор в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 6 сентября 2010. [web.archive.org/web/20090108204051/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/c/cico.html#c084 Архивировано из первоисточника 8 января 2009].

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Комор

– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий: