История почты и почтовых марок Рюкю

Рюкю †
яп. 琉球政府 (Рю:кю: сэйфу)
Первая стандартная почтовая марка Рюкю, 1871  (Скотт #1)
Почтовые администрации
1945—1958	1 иена = 100 сенов
1958—1972	1 доллар США = 100 центов
Первые почтовые марки
Стандартная	1948
Коммеморативная	1951
Экспресс-доставки	1950
Авиапочтовая	1950
Почтовый блок	1970

История почты и почтовых марок Рюкю охватывает развитие почтовой связи на Рюкю, архипелаге в западной части Тихого океана, на восточных границах Восточно-Китайского моря к юго-западу от Кюсю, крупнейшим островом которого является Окинава (административный центр — Наха), включая период оккупации Соединёнными Штатами Америки (1945—1972). Эмиссия собственных почтовых марок осуществлялась на островах с 1948 года по 1972 год.

Развитие почты

История почты на островах прослеживается со времён Государства Рюкю, которое находилось под влиянием феодального княжества Сацума на Кюсю с 1609 года. В 1872 году Государство Рюкю было формально аннексировано Японской империей (окончательно оккупировано в 1879 году).

В ходе Второй мировой войны острова были захвачены армией США в апреле — июне 1945 года. В августе 1945 года почтовую связь осуществляли американские военные почтовые конторы. Пересылка почтовых отправлений оплачивалась наличными при отправке. При этом на почтовых отправлениях ставился оттиск штампа англ. «Fee paid» («Сбор оплачен»). Позднее гражданская почта пересылалась бесплатно.

В 1952 году под американским контролем было создано гражданское правительство. Архипелаг был возвращён Японии в 1972 году с установлением на островах японской почтовой службы.

Выпуски почтовых марок

Первые марки

Первая серия стандартных марок островов Рюкю была выпущена 1 июля 1948 года. Серия включала марки номиналом от 5 сенов до 1 иены, на которых были изображены джонка, крестьянин и другие сюжеты. Всего вышло два тиража: на серой и белой бумаге. Надписи были на японском языке: яп. «琉球政府». Марками могла оплачиваться пересылка внутренних почтовых отправлений, а также корреспонденции, направляемой в Японию и США. Пересылка почтовых отправлений в другие страны мира оплачивались наличными. Однако уже с января 1950 года почтовые марки применялись для оплаты любых почтовых отправлений.

Последующие эмиссии

В январе 1950 года вышла первая серия стандартных марок с надписью англ. «Ryukyus» («Рюкю»).

В феврале 1950 года были эмитированы первые три авиапочтовые марки Рюкю. Марки вышли двумя тиражами. Надписи на них: «Air mail» («Авиапочта»). В 1952—1954 годах в обращении появились ещё пять номиналов авиапочтовых марок.

12 февраля 1951 года вышли первые коммеморативные марки Рюкю, посвящённые основанию местного университета.

Начиная с 1951 года надписи на почтовых марках были только на японском языке.

Очередная стандартная серия марок поступила в обращение в 1952—1955 годах.

В 1954 году вышла первая марка Рюкю для новогодних поздравлений.

В 1958 году десятилетней годовщине выпуска почтовых марок Рюкю была посвящена специальная марка номиналом в 4 иены с изображением трёх почтовых марок островов. Марка вышла в листах по 10 штук в каждом.

В сентябре 1958 года была введена американская денежная единица, но прежние выпуски оставались в обращении до 20 сентября 1958 года, создавая возможность появления смешанных франкировок. На почтовых марках первого выпуска в новой валюте номинал был указан только на английском языке, тогда как остальные надписи были на японском языке. Известно много различных зубцовок.

Памятные марки посвящались внутренним кампаниям и событиям: восстановлению лесов, Дню родителей, Дню детей, переписи населения, Неделе защиты птиц, строительству мостов, флоре, фауне и другим темам. Специальным выпуском памятной марки 7 сентября 1964 года было отмечено прибытие на Окинаву Олимпийского огня.

В 1970 году вышел первый почтовый блок, посвящённый классической опере Рюкю. Эту тему раскрывали пять почтовых марок, каждая из которых была представлена в виде почтового блока.

Всего за период с 1948 года по 1972 год были эмитированы 257 марок и 5 почтовых блоков.

Многие почтовые марки Рюкю выходили в виде небольших листов по 20 марок.

Надпечатки

Редакциям, торговцам и школам рассылались марки с надпечаткой «образец» (яп. 見本 михон). Всего известны 19 марок Рюкю с такой надпечаткой, тираж которых составляет от 1 до 2 тысяч марок.

Экспрессные марки

На Рюкю также эмитировались экспрессные марки. Первая экспрессная марка была выпущена в феврале 1950 года.

Последняя почтовая марка

Последней почтовой маркой Рюкю стала памятная марка, вышедшая 20 апреля 1972 года.

С 15 мая 1972 года в почтовом обращении на Рюкю находятся японские почтовые марки.

Местные выпуски

Контрольные штампы

Как говорилось выше, после оккупации Рюкю Соединёнными Штатами Америки оплата пересылки корреспонденции производилась наличными, но в 1947 году на островах в обращении начали употреблять почтовые марки Японии с оттиском контрольного штампа. Такие штампы были четырёх типов:

• I — для провинции Амамиосима использовался иероглиф «проверено» (яп. 檢 кан, совр. 検);
• II—IV — для провинций Окинава, Мияко и Яэяма применялись личные печати почтмейстеров (первая в круге, остальные в овале).

Японские марки были выведены из обращения после выпуска почтовых марок Рюкю.

Выпуск острова Куме

В 1947 году на острове Куме была эмитирована местная марка номиналом в 7 сенов с надписью англ. «Kumeshima» («Кумесима»). Марка была напечатана на пишущей машинке, размножена на мимеографе и снабжена оттиском печати почтмейстера. Было изготовлено 3120 таких марок, но в почтовое обращение поступило всего 144 экземпляра.

См. также

• История почты и почтовых марок Японии
• Местная марка острова Куме
• Правительство островов Рюкю

Ссылки

• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/r/rarz.html#r052 Ryukyu Islands. Encyclopaedia of Postal History] (англ.). Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities. BlackJack. — Информация о марках Рюкю в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 19 сентября 2011. [web.archive.org/web/20070831090313/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/r/rarz.html#r052 Архивировано из первоисточника 14 августа 2007].
• [www.jacksstamps.com/RyukyuIslandstheoftenforgottenpossession.pdf Ryukyu Islands: The often forgotten possession by Jack Searles.]
• [ryukyustamps.org/ The Ryukyu Philatelic Specialist Society.]

Портал «Филателия»   Портал «Япония»   Портал «История»

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Рюкю

Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.