История почты и почтовых марок Турецкой Республики Северного Кипра

Турецкая Республика Северного Кипра
тур. Kuzey Kıbrıs Türk Cumhuriyeti
Марка социальной помощи турецко-киприотской почтовой администрации, 1970 (Михель #I)
История почты
Почта существует	с 6 января 1964
Член ВПС	не признана ВПС
Почтовые администрации
Турецко-киприотская почтовая администрация (1964—1975)	1 кипрский фунт = 1000 миллей
Турецкое Федеративное Государство Северного Кипра (1975—1983)	1 кипрский фунт = 1000 миллей (до 1978); 1 турецкая лира = 100 курушей
Турецкая Республика Северного Кипра (с 1983)	1 турецкая лира = 100 курушей
KKTC Posta Dairesi
Сайт почты	[posta.gov.ct.tr/en-us/%C3%BCstmenu/anasayfa.aspx posta.gov.ct.tr]
Первые почтовые марки
Стандартная	21 апреля 1975
Коммеморативная	27 июля 1974
Другие	марка социальной помощи — 8 апреля 1970; почтово-налоговая — 7 августа 1995
Почтовый блок	20 июля 1979
Филателия
Участник WNS	не участвует
Карта территории, занимаемой Турецкой Республикой Северного Кипра

История почты и почтовых марок Турецкой Республики Северного Кипра подразделяется на периоды, соответствующие почтовым системам государств, в составе которых находилась данная территория (Венеция, Османская империя, Великобритания, Республика Кипр), и деятельности самостоятельной турецко-киприотской почтовой администрации (с 1964 года). Последняя выпускает собственные почтовые марки (с 1970 года).

Развитие почты

Ранний период

История почты на территории Северного Кипра отслеживается со Средневековья, когда ещё во времена оккупации острова венецианцами на Кипре начала действовать почтовая связь. Известно письмо, датированное 17 августа 1353 года, отправленное из Фамагусты в Константинополь.

В XIX веке на Кипре функционировали почтовые отделения Османской империи и некоторых стран. После того как Кипр стал подчиняться Великобритании, здесь стала работать британская почта.

С 1960 по 1964 год на территории Северного Кипра работала почтовая служба Республики Кипр, издававшая собственные марки.

Современность

Турецко-киприотская почтовая администрация была создана 6 января 1964 года. Почтовые отделения открылись в турецких районах Фамагусты, Ларнаки, Лимасола, Пафоса, Кирении, Лефки и Никосии. Использовались марки Кипра, основные запасы которых хранились в Никосии в почтовом отделении на площади Ататюрка. Они гасились почтовым штемпелем с текстом тур. «Kibris. Turks Postalari» («Кипр. Турецкая почта») и неизменной датой «6.1.64». В ходу был также второй тип штемпеля, у которого дата была заменена звездой. Штемпеля изготавливались вручную и имели недостатки, по которым можно определить место их производства.

В ответ на это греко-киприотская почтовая администрация ввела запрет на почтовое сообщение из турецко-киприотских областей и деятельность турецко-киприотских почтовых агентств. Единственным исключением, не попавшим под почтовое эмбарго, стал анклав Фамагуста с 33 деревнями. Это было связано с тем, что город Фамагуста являлся важным торговым центром, в порту которого греки и турки-киприоты продолжали совместную деятельность.

В связи с наложенным эмбарго, турецко-киприотская заграничная почта отправлялась через Красный Крест и Красный Полумесяц, авиапочту британских вооружённых сил, авиапочту вооружённых сил по поддержанию мира Организации Объединённых Наций или с дипломатической почтой дружественных посольств.

14 ноября 1964 года между греками и турками-киприотами при помощи Вооружённых сил ООН по поддержанию мира на Кипре (ВСООНК) было подписано почтовое соглашение. Согласно ему все запасы марок и почтовой бумаги, находившиеся в почтовом отделении в Никосии на площади Ататюрка, и все деньги, полученные от продаж, должны были быть возвращены грекам-киприотам. В свою очередь, греки-киприоты должны были разрешить обычную и международную почту из турецко-киприотских областей и анклавов. Однако несмотря на это соглашение, почтовое обслуживание турецкой части острова оставалось ограниченным. Гашения этого периода очень редки.

После разделения острова в 1974 году на две части так называемой Зелёной линией в турецкой части Кипра новые почтовые отделения открылись в Гузельюрте (Морфу), Лефконуке, Кирении (Гирне), Лапте (Лафитосе), Искеле (Трикомо), в районе Никосии Енишехир (Никосийский филиал № 4) и в Дегирменлике. В то же время турецкие отделения в Ларнаке, Лимассоле и Пафосе были закрыты греко-киприотской администрацией.

В начале января 1974 года турецко-киприотская почтовая администрация Дегирменлика изготовила резиновый ручной заказной штемпель нового образца. Он был примерно 33 мм длиной и 12 мм шириной и разделён на две части. В верхней имелось место для вписывания от руки названия населённого пункта, в нижней — заглавная буква «R» и порядковый регистрационный номер. К концу апреля новые заказные штемпели были введены во всех почтовых отделениях турецко-киприотской части острова. Самым редким штемпелем этого периода считается штемпель Лефконука с отсутствующей буквой «f», датированный 12 апреля 1975 года.

27 июля 1974 года почтовая администрация Турции по просьбе турецко-киприотской почтовой администрации изготовила новые почтовые штемпели для 146 деревень. Новые почтовые штемпеля были однотипными с турецкими. В обращение они вводились в три этапа: с 1 августа в районе Лефкосия (Никосия), с 8 августа в районе Газимагуса (Фамагуста) и с 15 августа в районе Гирне (Кирения).

В 1974 году открылось новое почтовое отделение в Енишехире (Никосия). К началу июня 1975 года здесь и в почтовом отделении Никосии были изготовлены новые заказные штемпели (45 × 12 мм), содержащие название населённого пункта. Буква «R» у этих штемпелей располагалась слева, название населённого пункта — сверху, регистрационный номер — внизу. К концу июня 1975 года все почтовые отделения Северного Кипра были снабжены стандартными заказными штемпелями.

Почта, направляемая в населённые пункты Северного Кипра, должна содержать в адресной части особое указание: «via Mersin 10, TURKEY» («Через Мерсин, 10, Турция»). Это вызвано тем, что Всемирный почтовый союз (ВПС) не признаёт Северный Кипр в качестве самостоятельной администрации.

Выпуски почтовых марок

8 апреля 1970 года вышли первые знаки почтовой оплаты турецко-киприотской почтовой администрации. Они использовались только для корреспонденции в пределах турецкой общины и назывались марками социальной помощи. Номиналы миниатюр — 5 и 15 миллей, были обозначены символическими лепестками, каждый лепесток равнялся одному миллю. Эти марки гасились линейным штемпелем чёрного, иногда синего, цвета, с указанием даты и названия почтового отделения.

27 июля 1974 года выпуском серии из семи коммеморативных марок было отмечено 50-летие Турецкой республики. На миниатюрах была надпись «Kıbrıs Türk Yönetimi» («Турецко-киприотская администрация»). Наряду с новыми марками, были также введены новые почтовые штемпели на турецком языке. С 1974 года марки Северного Кипра издаются регулярно.

Провозглашение Турецкого Федеративного Государства Северного Кипра (ТФГСК) было отмечено выпуском двух марок, вышедших в обращение 3 марта 1975 года. На миниатюрах номиналами 10 и 20 миллей из коммеморативной серии 1974 года были сделаны надпечатки чёрной краской в пять строк текста «Kıbrıs Türk Federe Devleti 13.2.1975» (Федеративное государство турок-киприотов) и нового номинала. Первая стандартная серия ТФГСК из 10 марок с видами страны вышла 21 апреля 1975 года. В апреле 1978 года была эмитирована первая серия марок с номиналами в турецкой валюте.

Первый почтовый блок вышел в обращение в июле 1979 года и был посвящён 5-летней годовщине турецкой интервенции на Кипре.

Провозглашение независимости Турецкой Республикой Северного Кипра в 1983 году так же было отмечено серией из четырёх марок, вышедших в обращение 7 декабря. На марках стандартной серии ТФГСК 1981 года с изображением цветов была сделана надпечатка чёрной краской текста в три строки «Kuzey Kıbrıs Türk Cumhuriyeti 15.11.1983» и частично нового номинала.

7 августа 1995 года была выпущена почтово-налоговая марка, сбор от которой шёл в фонд помощи от убытков лесного пожара, случившегося в июне 1995 года в горах близ Кирении. Марка была изъята из обращения 6 февраля 1996 года.

Тематика марок Турецкой Республики Северного Кипра подчёркнуто нейтральна: экология, предметы старины и т. п. Нереализованные остатки тиражей изымаются из обращения через год после выпуска и уничтожаются.

Знаки почтовой оплаты Северного Кипра не признаются почтовым ведомством Республики Кипр, в связи с чем киприотская почта неоднократно направляла соответствующие письма-уведомления в руководящие органы ВПС.

См. также

• История почты и почтовых марок Кипра
• История почты и почтовых марок Турции
• Марки социальной помощи туркам-киприотам
• Cyprus Post
• KKTC Posta Dairesi

Ссылки

• Rossiter, Stuart; Fowler, John & Wellsted, Raife. [www.sandafayre.com/atlas/cyprus.htm Cyprus] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 4 июля 2011. [www.webcitation.org/67ObZyw8J Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
• [mycollection.stanleygibbons.com/mc/search_results.asp?page=results&subcountry=203&pRow=622&country=142 Cyprus — Pt. 1. Turkish Cypriot Posts] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки Турецкой Республики Северного Кипра в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 4 июля 2011. [www.webcitation.org/67esVYJyY Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.stanleygibbons.com/stanleygibbons/view/content/sg_search/sgproductcatalog?searchBox=yes&query=Turkish+Cypriot+Posts&filter=general&submitSearchButton=Search+%3E Turkish Cypriot Posts] (англ.). Stanley Gibbons Shop. Stanley Gibbons Ltd. — Марки и другие филателистические материалы Турецкой Республики Северного Кипра на сайте компании «Стэнли Гиббонс». Проверено 4 июля 2011. [www.webcitation.org/67esWETtV Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/t/totz.html#t073 Turkish Cypriot Posts] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках Турецкой Республики Северного Кипра в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 4 июля 2011. [web.archive.org/web/20090108195012/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/t/totz.html#t073 Архивировано из первоисточника 8 января 2009].
• [home.arcor.de/gert.bundesmann/english/philately/kibris.htm Northern Cyprus] (англ.). Philately. Stamp countries. With Stamps and Flags Around the World; Gert Bundesmann. Проверено 4 августа 2011. [www.webcitation.org/67esXRU2G Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [home.arcor.de/gert.bundesmann/english/philately/illegal.htm Philatelic community. Illegal stamps] (англ.). Philately. With Stamps and Flags Around the World; Gert Bundesmann. Проверено 4 августа 2011. [www.webcitation.org/66L4RbO2O Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Турецкой Республики Северного Кипра

– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.