История почты и почтовых марок острова Мэн

Остров Мэн Остров Мэн
англ. The Isle of Man мэнск. Ellan Vannin
Региональная марка острова Мэн, 1971 (Скотт #??)
История почты
Почта существует	начиная с 1765
Isle of Man Post Office
Первые почтовые марки
Стандартная	1973
Филателия
Участник WNS	не участвует
Карта острова Мэн

История почты и почтовых марок острова Мэн условно может подразделяться на период функционирования британской почты (1765—1973) и период почтовой самостоятельности (с 5 июля 1973 года), когда было создано Почтовое ведомство острова Мэн (англ. Isle of Man Post Office) и стали выпускаться собственные знаки почтовой оплаты.

Развитие почты

Королевская почта

Почтовая служба острова Мэн изначально была частью Королевской почты Великобритании.

Мало сведений сохранилось о ранней почтовой связи на острове Мэн. В 1765 году, согласно принятому британским парламентом Закону о приобретении острова Мэн, более известному как Act of Revestment («Закон о возврате прав»), остров был возвращён британской короне. Вскоре после этого между Уайтхэйвеном (Whitehaven) и Дугласом была организована государственная служба доставки корреспонденции пакетботами. До 1822 года Дуглас был подчинён Уайтхэйвену, но когда в том году служба доставки корреспонденции пакетботами была переведена в Ливерпуль, Дуглас стал почтовым городом.

Первый известный ручной штемпель гашения появился в 1767 году. На корреспонденции ставились оттиски штемпелей, типичных для британской провинции, с надписью «Isle of Man» («Остров Мэн»). В период с 1832 по 1840 год на острове работала «пенни-почта». Её отделения находились в Дугласе, Каслтауне, Пиле и Рамси.

Начиная с 1844 года в Дугласе использовались почтовые штемпели с изображением мальтийского креста и цифровым обозначением 407; в 1851 году коды 036 и 037 были присвоены городам Рамси и Каслтаун.

С 1879 года почтовая связь с Англией осуществлялась ежедневно.

Почтовая самостоятельность

В 1966 году правительство Великобритании стало разрабатывать план реорганизации Главного почтового управления в государственную корпорацию и в рамках этого процесса предложило Коронным землям взять на себя контроль над почтовой связью на своей территории. 18 октября 1968 года Тинвальд (парламент острова Мэн) принял решение отказаться от этого предложения, тем не менее положение об этом было включено в Законе о почтовом ведомстве 1969 года.

На Нормандских островах местные власти приняли предложение, и в октябре 1969 года функции британской почты в области почтово-телефонной связи были переданы соответственно во вновь создаваемые «Джерси Пост» и «Гернси Пост» (телефонная связь была соответственно передана в ведение «Джерси Телеком» и «Гернси Телекомс»).

В 1972 году, после проведенных Тинвальдом переговоров об исключении телефонной сети из числа передаваемых активов, стороны договорились о том, что остров Мэн в конце концов возьмет на себя контроль над почтой острова. В результате передача активов была завершена 5 июля 1973 года созданием Управления почтового ведомства острова Мэн (Isle of Man Post Office Authority). Затраты на приобретение активов Royal Mail, в размере £148 624, окупились в течение первого года за счёт полученной ведомством прибыли.

В дальнейшем почтовая служба острова Мэн была реорганизована в соответствии с Законом о почте 1993 года (Post Office Act 1993) в государственный комитет (Statutory Board) Тинвальда. Некоторое время почтовый оператор на острове Мэн обозначался брендом «Isle of Man Post» («Почта острова Мэн»; мэнск. «Post Ellan Vannin»). В феврале 2004 года название островной почты было изменено на Isle of Man Post Office (Почтовое ведомство острова Мэн).

Выпуски почтовых марок

Региональные выпуски

До 1971 года на острове использовались почтовые марки Великобритании. 19 августа 1958 года почта Великобритании выпустила первые региональные марки для острова Мэн. Их дизайн соответствовал таковому на стандартных марках Великобритании того времени. На них был помещён ранний портрет Елизаветы II работы фотографа Дороти Уайлдинг, благодаря чему серия получила известность как серия «Уайлдинг». Дополнительно на этих марках присутствовала региональная символика острова Мэн.

В 1971 году появились новые региональные марки для острова Мэн, которые были вариантом так называемой серии «Машен» — нового варианта стандартных марок Великобритании, на которых была изображена королева. В левом верхнем углу на этих марках размещался трискелион — региональный символ острова Мэн.

С 1971 по 1973 год региональные марки острова Мэн и общебританские почтовые марки использовались на острове в почтовом обращении на равных. В почтовом отношении остров входил в состав Северо-Западного почтового района (North West Postal Region).

Собственные эмиссии

Не будучи частью Великобритании, остров Мэн стал впоследствии выпускать собственные почтовые марки. Первые такие марки поступили в обращение в 1973 году, после чего почтовые марки острова Мэн стали единственными действующими на острове. Они не принимаются для оплаты почтовых услуг в Великобритании.

Марки острова популярны среди коллекционеров, и почтовая служба острова Мэн проводит политику выпуска необычных в разных отношениях марок. Так, 1 июля 2002 года была выпущена серия из шести почтовых марок, дизайн которых был заказан Полу Маккартни.

Остров Мэн был первой территорией, выпустившей в 2003 году почтовые марки, посвящённые кинотрилогии «Властелин колец».

См. также

• История острова Мэн
• История почты и почтовых марок Великобритании
• Региональные почтовые марки Великобритании
• Список людей на почтовых марках острова Мэн
• Isle of Man Post Office

Литература

• Великобритания (Соединённое королевство Великобритании и Северной Ирландии). Пояснение к схеме: 6. О. Мэн. // [www.colonies.ru/books/geografia/GB.html Филателистическая география (зарубежные страны): Справочник] / Л. Л. Лепешинский. — М.: Связь, 1967. — С. 27. — 480 с.
• Мэн // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/1789/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 197. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

Ссылки

• [www.gov.im/post/ Homepage] (англ.). Isle of Man Post Office Website. Isle of Man Public Services. Проверено 28 января 2010. [www.webcitation.org/66arkRW1H Архивировано из первоисточника 1 апреля 2012].
• [www.allworldstamps.com/country_list.asp?context=on&cid=114&x=38&y=11 Isle of Man] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки острова Мэн в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 28 января 2010. [www.webcitation.org/66fBl223e Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012].
• [www.stanleygibbons.com/online-shop/search/results/Isle+of+Man.aspx Isle of Man] (англ.). Stanley Gibbons Shop. Stanley Gibbons Ltd. — Филателистические материалы острова Мэн на сайте компании «Стэнли Гиббонс». Проверено 28 января 2010. [www.webcitation.org/66fBlVd3J Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012].
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/i/ioiz.html#iz10 Isle of Man] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках острова Мэн в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 28 января 2010. [web.archive.org/web/20090108195258/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/i/ioiz.html#iz10 Архивировано из первоисточника 8 января 2009].

Портал «Филателия»   Портал «Великобритания»   Портал «История»

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок острова Мэн

В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.