История футбольного клуба «Ливерпуль» (1959—1985)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

История футбольного клуба «Ливерпуль» с 1959 по 1985 годы охватывает период от назначения Билла Шенкли на пост главного тренера команды и до катастрофы на «Эйзеле».

На момент назначения Шенкли главным тренером, «красные» находились во втором дивизионе. Он перестроил команду, в состав которой входили 24 футболиста. Также стал основателем «Бутрум», переоборудовав складское помещение для обуви, в тренерскую комнату для обсуждения стратегий матчей. Назначения Шенкли привело к возрождению «Ливерпуля», когда команда вышла в Первый дивизион, победив во Втором дивизионе в сезоне 1961/62. Спустя два года клуб выиграл первый чемпионат с сезона 1946/47, и впервые «Ливерпуль» вышел в еврокубки. В следующем сезоне команда выиграла первый Кубок Англии. В сезоне 1965/66 «Ливерпуль» победил в чемпионате, но потом не побеждали в турнире вплоть до сезона 1972/73, когда команда сделала дубль, победив в чемпионате и Кубке УЕФА. Это был первый европейский трофей. В следующем сезоне «Ливерпуль» выиграл Кубок Англии, который стал последним трофеем для Билла Шенкли, в качестве главного тренера команды. Тренером стал его ассисент Боб Пейсли.

С назначением Пейсли, начался самый успешный период в истории клуба. «Ливерпуль» занял второе место в сезоне 1974/75, а уже следующем Пейсли выиграл чемпионат и Кубок УЕФА. В сезоне 1976/77 «Ливерпуль» выиграл кубок чемпионов и сохранив звания чемпиона Англии. Позже команда выигрывала чемпионат в сезонах 1978/79 и 1979/80. В 1981 году «Ливерпуль» выиграл свой третий кубок чемпионов, переиграв в финале мадридский «Реал» со счётом 1:0. Пейсли выиграл еще один титула чемпиона Англии, а по окончанию сезона 1982/83, ушел на отставку. Его сменил посту, ассистент Джо Фэган. За время прибывания Пейсли на посту главного тренера, «красные» выиграли 21 трофей.

В первом же сезоне Фэган установил беспрецедентный рекорд, выиграв требл: команда третий год подряд победила в чемпионате, четвертый год подряд в Кубке лиги и четвертый раз за семь лет, победила в Кубке чемпионов. В финале переиграв «Рому». Следующей сезон был менее успешным, а «Ливерпуль» был вовлечен в одну из страшнейших футбольных катастроф. Когда болельщики «красных», перебрались через заградительные ограждения, разделяющие фанатов двух клубов. Что вызвало панику болельщиков «Ювентуса». в результате чего была обрушена опорная стена и погибло 39 фанатов, в основном итальянцев. Инцидент стал известен как «Трагедия на Эйзеле», а английские клубы были отстранены на 5 лет из еврокубков, «Ливерпуль» на 6 (изначально 10).

Перестройка

Билл Шенкли возглавил «Ливерпуль» в середине сезона 1959/60, когда клуб находился во Втором дивизионе. В первом сезоне под руководством Шенкли, дебютировало два игрока. Иан Каллаган, впоследствии сыгравшем наибольшее количество игр за клуб. И Роджер Хант, ставшем лучшем бомбардиром «Ливерпуля» в чемпионатах Англии. Несмотря на появления Шенкли, команда не была посредственной, заняв 3-е место не позволившие сразу выйти Первый Дивизион. Шенкли стал думать, каких игроков оставить для улучшения результатов. В итоге к концу своего первого сезона, команду покинули все 24 футболиста игравшие до этого за команду. Также Шенкли сохранил комнату для персонала и переоборудовал складское помещения для хранения обуви в тренерскую комнату для обсуждения стратегий матчей, впоследствии получившую название «Бутрум» и ставшую неотъемлемой частью будущих успеха клуба.

В следующем сезоне команда снова заняла 3-е место, не позволившие снова вернуться в высший дивизион. Несмотря на 14 игр без поражений и всего 5 поражений. Спустя сезон, подписания Иана Сент-Джона и Рона Йейтса помогли выйти в Первый дивизион, при этом команда выиграла Второй дивизион с 62-я очками, и не проиграв не одного матча на «Энфилде» в течение сезона. В сезоне 1962/63, «Ливерпуль» вернулся в Первый дивизион впервые за восемь лет. Несмотря на провальный старт в чемпионате, походу сезона «красные» улучшили результаты. В то числе и выдав беспроигрышную серию и к марту выйдя на 4-е место. В Кубке Англии «Ливерпуль» впервые с 1950 года дошел до полуфинала, где уступил 0:1 «Лестер Сити». В конце сезона результаты «красных» в чемпионате ухудшились, включая разгромное поражение 7:2 от «Тоттенхэма». В результате заняв лишь 8-е место.

В следующем сезоне, перестройка команды начатая Шенкли дала свой результаты. В межсезонье был подписан Питер Томпсон, что позволило использовать всю ширину поля, которой не хватала в предыдущего годы. В сезоне 1963/64, «красные» очень плохо стартовали, набрав всего 9 очков в 9 играх. Но первая победа с 1950 года в дерби над «Эвертоном» со счётом 2:1, послужила катализатором улучшения результатов «Ливерпуля». Набрав следующих 30 играх 47 очков, «красные» выиграли свой шестой титул чемпиона Англии. Успехи команды по способствовали улучшению домашний посещаемости более чем 50 тысяч. Также звуковая поддержка болельщиков стала более активная, а благодаря фанатской трибуне «Коп». Гимном клуба стала песня: «You’ll Never Walk Alone».

Благодаря победи в чемпионате, Ливерпуль впервые квалифицировался в еврокубке. В сезоне 1964/65, красные играли в Кубке европейских чемпионов, дошли до полуфинала. Проиграв по сумме двух матчей миланскому «Интеру». Но игра не обошлась без скандала, Шенкли обвинил судей в предвзятости к итальянцем, которые позволили забить один гол не по правилам. Столь хорошие результаты в Европе, были подкреплены и хорошей игрой в Кубке Англии, где команда дошла до финала. В решающий игре предстояло сыграть с «Лидсом». Основное время матча закончилось без забитых мячей, в дополнительное время счёт открыл Хант, но «Лидс» быстро отыграл. Гол Сент-Джона принес победу в матче, а также позволил впервые в истории клуба победить в Кубке Англии. Несмотря на не плохие результаты в кубковых турнирах, в чемпионате «Ливерпуль» оказался лишь 7-м.

Новый взлет и новые успехи

Победа в Кубке Англии, означало автоматическое участие «Ливерпуля» в Кубке обладателей Кубков в сезоне 1965/66 года. В том розыгрыше турнира, «красные» прошли на один этапе дальше, чем в предыдущим сезоне. Дойдя до финала, где предстояло встретиться с немецкой «Боруссии» Дортмунд. Основное время матча, не выявило победителя, закончившись со счётом 1:1. В дополнительное время, единственный гол забил Райнхард Либуда, на 107 минуте матча. Принеся Дортмунду победу в КОК. Защита Кубка Англии, закончилась уже 3-м раунде, поражением от «Челси». Провалы в кубковых соревнованиях, были компенсированы победой в чемпионате. Ключевой игрой, стала победа над «Челси» в конце апреля, которую принес дубль Роджера Ханта.

Следующие пару сезонов, стали менее успешными для клуба. Ливерпуль вернулся в Кубок чемпионов в сезоне 1966/67, но закончил выступления в нем, уже 2-м раунде. Проиграв по сумме двух встреч, амстердамскому «Аяксу» (7:3). В чемпионате команда выступила также разочаровывающе, заняв 5-е место. Главным событием сезона, стало подписание будущего капитана команды, Эмлина Хьюза, за 65 тыс. фунтов.

Сезон 1967/68, «красные» начали успешно. Идя на втором месте, с трёх очковым отставанием от «Манчестер Юнайтед». Но участие, попутно еще в Кубке Ярмарок, Кубке Англии и Кубке Лиги, плохо сказались на дальнейшем выступление команды в чемпионате. Ливерпуль закончил его на третьем месте, пропусти вперед и будущего победителя «Манчестер Сити». За сезон, команда провела 59 официальных матчей, не придя к успеху не в одном из них. Максимальным достижением в кубках, был 1/4 финал Кубка Англии.

В следующем сезоне, Ливерпуль улучшил положение в чемпионате. В замен, провалившись в кубковых соревнования. Но команда не смогла вернуться в Кубок чемпионов, заняв второе место с шести очковым отставание от «Лидс Юнайтед». Также сезон стал одним из ключевых для Шенкли, поскольку многие игроки входившие в обойму команды, покинули её. Завершая игровую карьеры или уходя в другие клубы. Джерри Берн, завершил карьеру игрока, после нескольких сезонов в Ливерпуле, проведя 273 матча в чемпионате. Перед Шенкли стояла задача заменить его. Заменил его подписанием Хьюза, также сезонами ранее подписал Рэя Клеменса, хотя трансферы у него не всего выходили. Так был приобретен, Тони Хейтли за рекордные 96 тыс. фунтов у «Челси». Из-за постоянных травм и плохой игровой формы, он был продан спустя год в «Ковентри Сити». По ходу сезона 1968/69, был приобретен Алан Эванс за 100 тыс. фунтов у «Вулверхэмптон Уондерерс». Это была рекордная сумма для подростков в то время, но постоянные травмы по мешали ему заиграть за «красных».

Сезон 1969/70, также стал одним из последних для ключевых игроков в прошлом. Включая Ханта, Сент-Джона и Йейтса, сыгравших последний матч за клуб. В шестом раунде Кубка Англии, «Ливерпуль» проиграл «Уотфорду». По убеждению Шенкли, то было причиной некоторые ветераны команды. Тем не менее, это не помешало хорошо стартовать Ливерпулю в чемпионате, где они проигрывали не одного матча вплоть до поражения 0:1 от «Манчестер Юнайтед». Но плохая игровая форма возрастных игроков, не позволила продолжить победную поступь, команда финишировала всего лишь пятой. В кубковых соревнования, «красных» тоже ожидал провал, вылет на ранних стадия Кубка лиги и Кубка Ярмарок.

Переходный период

В начале сезона 1970/71, Шенкли стал формировать новую команду из молодых игроков. В результате, средний возраст игроков стал 22 года. Игроки приобретенный в конце прошлого сезона, такие как: Клеменс, Ларри Ллойд, Алек Линдсей и Стив Хейвей. Начали приживаться в команде. Также был приобретен Джон Тошак на замену Ханту, у «Кардифф Сити». «Ливерпуль» не смог улучшить результаты в чемпионате, заняв 5-е место. Зато снова удачно сыграл в кубковых турнирах. В Кубке Ярмарок «красные» дошли до полуфинала, проиграв по сумме двух матчей Лидсу. В Кубке Англии, команда также дошла до финала, где несмотря на то что «Ливерпуль» считался фаворит, уступила в дополнительное время 2:1 «Арсеналу». Тем самым позволив «канонирам», впервые в истории английского футбола, оформить классический дубль.

Перед финальной игрой с «Арсеналом», Шенкли подписал Кевина Кигана из «Сканторп Юнайтед». Его влияние на матч было ключевым, так он забил гол уже 12-й минуте свой дебютной игры. Появления Кигана в составе команды, помогло улучшить результаты в чемпионате. В заключительном туре сезона 1971/72, «Ливерпулю» нужно было переиграть «канониров» для победы в чемпионате. Но команда не смогла выиграть и итоге осталась на втором месте, а чемпионом стал «Дерби Каунти». В сезоне 1972/73, обновленная команда Шенкли все таки победила в чемпионат Англии, а также впервые выиграла в еврокубок. Одержав победу в финале Кубка УЕФА.

Традиция побед

Сезон 1975/76, самого начала задался плохо. В стартовой игре, «Ливерпуль» проиграл «Куинз Парк Рейнджерс» 2:0. Дела красных в чемпионате, не улучшались и до середины октября, когда были проиграны 6 из 12 матчей. Но Ливерпуль улучшил своё положение в чемпионате, во второй половине сезона. Так в конце сезона, команда потеряла очки лишь в одной из девяти игр. Перед заключительным туром, красные уступали только в турнирной таблице лишь КПР. Победа над «Вулверхэмптон Уондерерс», могла принести титул чемпиона. Так как «Куинз Парк Рейнджерс», уже сыграл свой матч. Ливерпуль проигрывал после первого тайма, но после перерыва переломил ход игры и выиграл матч 3:1, став чемпионом Первого Дивизиона. В кубке Англии и кубке Лиги, команда вылетала в ранних раунда. В Кубке УЕФА, красные дошли до финала, где по сумме двух матчей переиграли Брюгге 4:3.

Сезон 1976/77, команда начала хорошо. Проиграв всего лишь два раза, в первых шести матчах чемпионата. Положив начало успешному выступлению в турнире с сентября. В рождественский уикенд, Ливерпуль потерпел разгромное поражения 5:1 от Астон Виллы, но это не помешало выиграть 10-й титул чемпиона Англии. Также команда продолжен успешное выступления и в Европе, впервые выиграв Кубок европейских чемпионов. Переиграв в финале Боррусию Менхенгладбах. Поражения в финале Кубка Англии от Манчестер Юнайтед 1:2, не позволило красным оформить классический требл, как первой английской команде.

Перед началом сезона 1977/78, Кевин Киган был продан в Гамбург за 500 тысяч фунтов стерлингов. На его место, Пейсли подписал Кенни Далглиша из шотландского Селтика. Ставшего ключевым игроком Ливерпуля следующих сезонах.

Триумф и трагедия

После 5-го места, в предыдущем сезоне. Главной целью Ливерпуля, было возвращение титула чемпиона. В межсезонье команду покинул вратарь Рей Клеменс, перешедший в Тоттенхэм. Его сменил Брюс Глоббелар. Начало нового сезона оказалось провальным, команда проиграла стартовый матч сезона и сыграла вничью ряд других. Положение красных в чемпионате не улучшались вплоть до конца декабря, когда Ливерпуль одержал всего лишь 6 побед в 17-и турах. И занимал место в нижний части турнирной таблицы. Игра улучшилась во второй части чемпионата, включая серию матчей из 11 побед подряд, что означала возвращение титула с четырех очковым отрывом от Ипсвич Таун.

Ссылки

• Graham Matthew. Liverpool. — Hamlyn Publishing Group, 1985. — ISBN 0-600-50254-6.
• Liverpool in Europe. — Guinness, 1992. — ISBN 0-85112-569-7.
• Inglis Simon. The Football Grounds of England and Wales. — Willow, 1983. — ISBN 0-00-218024-3.
• Kelly Stephen F. The Official Illustrated History of Liverpool FC: You'll Never Walk Alone. — Queen Anne Press, 1988. — ISBN 0-356-19594-5.
• Liversedge Stan. Liverpool:The Official Centenary History. — Hamlyn Publishing Group, 1991. — ISBN 0-600-57308-7.
• Pead Brian. Liverpool A Complete Record. — Breedon Books Sport, 1986. — ISBN 0-907969-15-1.

Отрывок, характеризующий История футбольного клуба «Ливерпуль» (1959—1985)

– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.