История хазар (хронология)
Поделись знанием:
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Ниже приведены известные события, относящиеся к истории хазар и Хазарского каганата. Даты, отмеченные звёздочкой, являются реконструкцией и имеют предположительный характер.
Содержание
V—VI века
- 463 — Появление огурских народов в Европе (прибытие посольства сарогуров и оногуров в Константинополь).
- 515/516 — Первое упоминание о савирах в Европе (нашествие на Армению и Малую Азию).
- 551 — Образование Тюркского каганата на Алтае.
- 552 — Вторжение савир и хазар в Кавказскую Албанию.
- 550-е — Авары прошли через Кавказ и нанесли поражение савирам. 558 — Вторжение авар в Северное Причерноморье. Аварское посольство в Константинополь.
- 562 — Разгром Савирского союза персидским шахом Хосровом I Ануширваном. Насильственное переселение части савир и хазар в Кавказскую Албанию, в район города Кабалы.
- 567 — Завершено строительство Дербентских укреплений.
- 2-я пол. 560-х — Первое упоминание о баланджарах (нашествие абхазов, банджаров, баланджаров и алан на Армению).
- между 567 и 571 — Покорение Тюркским каганатом хазар и булгар.
- 588 — Распад Тюркского каганата на Западный и Восточный.
VII век
- 625 — Заключение союза между византийским императором Ираклием и Тюркским каганом.
- 626 — Тюрко-хазарское войско под командованием шада — сына хазарского правителя джебу-кагана — захватывает Дербент и вторгается в иранские владения в Закавказье.
- 627 — Поход джебу-кагана на помощь Ираклию в Грузию. Осада Тбилиси хазарами и византийцами.
- 628 (по др. данным кон. 627) — Взятие Тбилиси хазарами.
- 628—630 — Шад покоряет Кавказскую Албанию и налагает на неё дань.
- 630 — Убийство тюркского кагана. Смута в Западно-Тюркском каганате.
- ок. 632 — Образование Великой Болгарии.
- 640 — В Закавказье появляются арабы.
- между 641 и 668 — Смерть болгарского хана Кубрата. Разделение Великой Болгарии на несколько частей между сыновьями Кубрата. Болгаро-хазарская война. Хазары преследуют орду хана Аспаруха до Дуная. Орда хана Батбая остаётся в Приазовье и признаёт хазарскую власть. Хазария становится гегемоном каспийско-причерноморского региона.
- 642/643 — По версии ат-Табари, первый набег арабов на Хазарию. Абд-ар-Рахман ибн Раби ходил походом на Беленджер и ал-Байду, после чего благополучно возвратился в Дербент. (?)
- ок. 645* — Арабский полководец Хабиб ибн Маслама наносит поражение византийскому стратигу Армении в битве при Каликале на Евфрате. В составе византийского войска находятся аланы, абхазы и семендерцы.
- 650 — Гибель Западно-тюркского каганата (условно). Независимость Хазарии.
- 653 — Выход арабов за Дербент. Арабский полководец Салман ибн Раби (по другим данным, его брат Абд-ар-Рахман) напал на хазарский город Беленджер и был убит.
- ок. 655* — Захват хазарами Крыма.
- 662 — Вторжение хазар в Кавказскую Албанию. Правитель страны Джеваншир прогоняет хазар за Дербент. Арабы в это время воюют с аланами.
- Декабрь 664 — Нашествие хазарских вассалов, дагестанских «гуннов», на Албанию и Армению.
- Сентябрь 681— Второе нашествие «гуннов» на Албанию.
- 22 декабря 681 — 11 февраля 682 — Албанское посольство во главе с епископом Исраэлем к гуннам. Обращение в христианство правителя «гуннов» Алп-Илитвера.
- август 685 — Нашествие хазар на Закавказье. Албания обложена данью. Хазары разбили арабов в окрестностях Мосула.
- 16 августа 685 — Гибель правителей Армении, Албании и Грузии в сражении с хазарами.
VIII век
- Ок. 700 — Первое упоминание о хазарах в западноевропейской литературе (Равеннский аноним).
- Ок. 701 — Аспарух погиб в битве с хазарами на Дунае.
- между 698 и 705 — Свергнутый византийский император Юстиниан II, сосланный в Херсон, бежал к хазарам. Он женился на сестре кагана Ибузира Глявана Феодоре и договорился о хазарской помощи для восстановления на престоле. Каган, подкупленный правящим императором, предал Юстиниана и приказал его убить. Юстиниан отослал беременную жену к кагану и бежал в Дунайскую Болгарию.
- 705 — Юстиниан воцарился в Константинополе.
- 706 — Юстиниан послал флот в Крым, чтобы взять жену и родившегося сына — Тиверия. Флот почти весь затонул, но каган отдал родственников беспрепятственно. Тиверий объявлен соправителем отца.
- между 705 и 710* — Каган посетил Константинополь.
- 706/707 — Арабы под командованием Масламы ибн Абд аль-Малика (по др. данным Мухаммеда ибн Мервана) напали на хазарские селения около Дербента.
- 708/709 — Маслама овладел Дербентом.
- 709/710 — Второй поход Масламы на Дербент.
- Между 705 и 710 — Херсон, спасаясь от гнева Юстиниана, добровольно перешёл под протекторат хазар.
- 710* — Экспедиция Юстиниана против Херсона. Захват Херсона, пленение находящегося там от лица кагана тудуна. В начале октября экспедиционный флот отправился обратно в Константинополь, попал в бурю и его большая часть затонула.
- 710/711 — Набег хазар на Дербент и Албанию.
- 711 — Юстиниан попытался помириться с хазарами, выдав им тудуна. Но по пути в столицу тот умер. Хазары, устроили по нему тризну, на которой умертвили всю сопровождавшую тудуна греческую свиту. Хазары поддержали восстание херсонского ссыльного Вардана. Он направляется в Константинополь, где провозглашается императором. Юстиниан казнён (11 декабря).
- 713/714 — Взятие Масламой Дербента и поход вглубь Хазарии. Арабы дошли до города Тарку, но затем, не вступая в сражение, поспешно бежали.
- 717/718 — Нашествие хазар на Албанию и Азербайджан, в это время арабы с моря осаждают Константинополь.
- 721/722 — Война хазар с аланами.
- февраль- март 722 — Уничтожение хазарами арабского войска в Армении (битва на «Каменистом лугу»).
- 722/723 — Поход Джарраха ибн Абдаллаха в Хазарию. Поражение хазарского войска во главе с сыном кагана Барджилем в битве на реке ар-Ран севернее Дербента.
- 21 августа 722 — Взятие Беленджера. Правитель Беленджера бежит в Семендер.
- 723/724 — Поход Джарраха в Аланию, а затем в тыл хазарам за Беленджер.
- февраль 724 — Ответный поход кагана в Армению.
- 724/725 — Второй поход Джарраха в Аланию.
- 725/726 — Поход Саида ибн Амр ал-Хараши на хазар.
- 726/727 — Вторжение хазар под предводительством сына кагана Барджиля в Азербайджан. Осада города Варсан на Араксе. Ал-Харис ибн Амр разбил хазар в двух сражениях.
- 727/728 — Поход Масламы против хазар.
- 728/729 — поход Масламы вглубь Хазарии через Дарьял. Так называемый первый «грязный поход», арабы в течение месяца сражались с каганом и ушли из Хазарии из-за проливных дождей.
- 729/730 — Ал-Харис ибн Амр отражает нападение хазар на Азербайджан. Джеррах через Дарьяльское ущелье вторгается в Хазарию, берёт Семендер и доходит до ал-Байда.
- 730* — Обращение хазарского князя Булана в иудаизм.
- 730 — Смерть кагана. Хазарией правит его мать Парсбит, а армию возглавляет сын Барджиль.
- Конец 730 — Самый крупный набег хазар на арабские владения.
- 8 декабря 730 — Взятие хазарами Ардебиля, гибель Джарраха. Хазары рассредоточиваются по Азербайджану для грабежа, дойдя до Диярбакыра и окрестностей Мосула.
- конец декабря 730 — январь 731 — Сайд ибн Амр ал-Хараши изгоняет хазар. Он разбивает Барджиля в битвах при Барзанде и в Муганской степи. Затем на посту главнокомандующего его сменяет Маслама.
- 731 — Маслама вторгается в Хазарию. Взятие Беленджера и Семендера. Барджиль убит в сражении.
- 731/732 — Союз Масламы с князьями горного Дагестана, захват Дербента, поход вглубь Хазарии. Хазарский каган ранен в сражении при Баб-Ваке.
- 732/733 — Брак наследника византийского престола Константина с дочерью хазарского кагана Вирхора Чичак.
- 732/733 — Неудачный поход Мервана ибн Мухаммеда на Беленджер (оставлен хазарами) и Семендер (второй «грязный поход»).
- 735—737 — Мерван подчиняет области у границ Хазарии: Туманшаха, лакзов и алан.
- 737 — Арабы под руководством Мервана совершают самый масштабный рейд вглубь Хазарии. 150-тыс. войско движется через Дербент и Дарьял. Взятие Семендера и ал-Байда. Разгром 40-тыс. хазарского войска, возглавляляемого Хазар-тарханом. Мерван преследует кагана до «Славянской реки» (Дона?). По условию мира каган обещает принять ислам. Мерван уводит с собой 20 тыс. пленных хазар, поселив их в междуречье Самура и Шабрана, и 20 тыс. пленных славян, поселённых в Кахетии. Хазарские набеги прерываются на 20 с лишним лет.
- 740* — Булан устраивает религиозный диспут. Победа достаётся иудеям.
- ок. 759 — Женитьба арабского наместника Армении Язида ибн Усайда на дочери хазарского кагана Багатура Хатун.
- 762/763 — Хатун неожиданно умерла. Хазары из-за этого вторгаются в Закавказье. (Первое нашествие при Аббасидах).
- 764/765 — Вторжение хазар в Закавказье под предводительством Рас-тархана.
- 764* — Хазары под предводительством полководца Блучана берут Тбилиси. Неудачное сватовство хазарского кагана к картлийской принцессе Шушане. Правитель Картли - Джуаншер семь лет проводит в хазарском плену.
- ок. 780 — Князь Картли Нерсе укрывается в Хазарии. Вероятно, он надеялся заручиться хазарской поддержкой в борьбе с арабами.
- 787 — Абхазия при поддержке хазар провозглашает независимость от Византии.
- Между 787—791 — Антихазарское восстание в Крымской Готии под предводительством епископа Иоанна. Восстание подавлено, Иоанн заключён в тюрьму.
- 791 — Смерть правившего в это время хазарского кагана.
- 798/799 — Женитьба арабского наместника Армении ал-Фадла ибн Йахья Бармаки на дочери хазарского кагана Суб-т. Принцесса умерла в дороге.
- 799/800 — Последнее нашествие хазар на Закавказье. Войско возглавлял каган.
IX век
- Между 800 и 809* — Воцарение Обадии. Отстранение каганов от реальной власти в пользу беков из династии Буланидов (установление системы «двойного правления»). Переход к раввинистическому иудаизму.
- 810-е 820-е*. — Политическая борьба против новой династии, гибель(?) сына и внука Обадии, воцарение Ханукки.
- 820-е* — Восстание нескольких хазарских родов (каваров) против центральной власти. После поражения кавары присоединились к венграм.
- 830-е* — Вторжение венгров в Причерноморье.
- Между 813 и 820 — Хазары осаждают Херсон.
- Между 813 и 833 — Голод в хазарской столице. Первое упоминание о двоевластии.
- Между 834 и 837 — Каган и бек обращаются к императору Феофилу с просьбой построить Саркел. Византийские инженеры под руководством Петроны Каматира помогают хазарам в строительстве.
- 839 — Первое упоминание о кагане русов. Второе датируемое упоминание в 871.
- Между 842 и 844 — Хазарию посетила экспедиция Саллама Таджудина
- Между 842 и 847 — Хазарию посетила вторая экспедиция из Арабского халифата, возглавляемая ал-Хорезми.
- 853/854 — Горцы цанары, атакованные арабским полководцем Бугой Старшим, обратились с призывом о помощи к правителям Византии, хазар и славян.
- 853/854* — Буга овершил поход на алан и хазар и взял с них дань.
- 854/855 — Буга привёл из Хазарии 300 мирных семей хазар-мусульман и поселил их в городе Шамкор.
- 859 — В Повести временных лет под этим годом сообщается, что хазары берут дань с полян, северян и вятичей: по белечьей шкурке и монете с дома.
- 860 — Из Хазарии в Константинополь прибыло посольство с просьбой прислать проповедника, который бы объяснил основы христианской веры.
- 861—862 — Посольство Константина Философа (св. Кирилла) в Хазарию. Христианская версия религиозного диспута. Константин прибыл в Херсон (январь 861). В Крыму он уговорил хазарского воеводу снять осаду с какого-то христианского города. Затем он на корабле добрался до Каспийского моря. Константин добился освобождения византийских пленных и крестил 200 хазар. На обратном пути он обратил в христианство жителей города Фуллы.
- ок.864 — Первое западноевропейское упоминание об иудаизме хазар (монах Христиан из Ставело).
- 881 — Кавары вместе с венграми осаждают г. Кульберг в окрестностях Вены.
- 882 — Олег захватывает Киев. Образование Древнерусского государства.
- 884 — Олег переподчиняет себе северян.
- 885 — Олег переподчиняет себе радимичей.
- 889 — Печенеги переселяются из-за Волги в Северное Причерноморье, под объединённым давлением хазар и огузов.
- 880-е — 900-е* — Правление царя Вениамина.
- 880-е* Нападение на хазар коалиции кочевых народов (печенегов, огузов и др.) Союз царя Вениамина с Аланией.
- 894 — Хазарские отряды на службе в византийской армии сражаются в Византийско-болгарской войне.
- 895 — Венгры под давлением печенегов переселяются за Карпаты.
X век
- 900-е — 930-е* — Правление царя Аарона II.
- август 901 — Хазары под предводительством царя К-са ибн Булджана совершили набег на Дербент, но были отбиты.
- 909—910 — Русы орудуют в Каспийском море. Захват острова Абаскун.
- 909 (или 912) — Коалиция хазар, сарирцев и шанданцев разбила эмира Дербента и Ширван-шаха.
- 913/914 — Русы с разрешения хазарского царя входят по Волге в Каспийское море и грабят Закавказье. На обратном пути русская дружина при попустительстве хазарского царя уничтожается хазарской (мусульманской) гвардией.
- 916 — хазарское войско во главе с Салифаном (царь хайтаков?) вмешалось в борьбу за Дербент на стороне одного из претендентов.
- ок. 919 — В Херсон из Хазарии прибыло посольство, попросившее назначить епископа и рукоположить священников. Патриарх Николай поручил выполнить эту просьбу херсонским архиепископу и стратигу.
- 21 июня 921 — 12 мая 922 — Посольство Ибн Фадлана к волжским булгарам.
- 922 — Репрессии царя против итильских мусульман (разрушение мечети, казнь нескольких священников).
- ок. 932* — Алано-хазарская война. Победа Аарона над аланами.
- После 932 — Аланы отреклись от христианства.
- после 932 — не ранее 961 — Правление царя Иосифа.
- после 932* — евреи Византии массово переселяются в Хазарию из-за начавшихся гонений. Царь Иосиф отвечает репрессиями против христиан.
- ок. 939* — Набег русского князя Хлгу, подкупленного Византией, на хазарский город Самкерц. Хазарский полководец Песах в ответ напал на византийскую часть Крыма. Захватив три города и «множество» деревень, он осадил Херсон. Затем, в ходе войны, которая длилась 4 месяца, разбил войско Хлгу.
- 944/945 — Русы пытаются закрепиться в Закавказье (Бердаа). Аланы союзники русов.
- ок. 949* — Придворный царя Иосифа в Константинополе отправляет письмо Хасдаю ибн Шапруту (Письмо Шехтера).
- Между 954 и 961 — Переписка между Хасдаем ибн Шафрутом и царём Иосифом.
- ок. 961 — Ответ царя Иосифа. Среди прочего царь пишет, что не пускает русов в Закавказье.
- 964 — Поход Святослава на вятичей (последние среди славян хазарские данники).
- 965 — Поход Святослава на Хазарию. Разгром хазарского войска во главе с каганом. Взятие Саркела.
- 966 — Святослав вторично подчиняет вятичей.
- 965—968/969 — нападение огузов на Хазарию. Продолжение похода Святослава. Разорение обеих частей Итиля и Семендера. Уцелевшее население расселилось по побережью Каспия и островам. Царский двор укрылся на Мангышлаке (?).
- Между 981 и 985 — Хазария просит помощи у Хорезма (по др. данным Ширвана) от кочевников. Хазарский двор возвращается в столицу. Обращение хазарской знати в ислам.
- 985 — Поход Владимира на булгар и хазар. Хазары обложены данью.
- 986 — Посольство к Владимиру хазарских иудеев.
- 990-е* — Оккупация Хазарии Хорезмом.
Упоминания о хазарах после X века
- январь 1016 — Византия и Русь совместно подавляют в Крыму мятеж Георгия Цуло — стратига Херсона хазарского происхождения.
- 1023 — Хазары участвуют в битве при Листвене.
- 1064 — 3 тыс. хазарских семейств переселиись за Дербент в город Кахтан.
- 1079 — Хазары Тмутаракани захватили князя Олега Святославича и выдали его Византии.
- 1083 — Олег Святославич вернулся в Крым и расправился с хазарами.
- 1160-е — Авраам ибн Дауд встретил в Толедо потомков хазар-иудеев.
- Между 1175 и 1185 — Петахия из Регенсбурга посетил Крым и отметил, что местные евреи являются сектантами.
- 1247 — Плано Карпини упомянул хазар в числе народов, завоёванных монголами.
Напишите отзыв о статье "История хазар (хронология)"
Ссылки
Варианты хронологии хазар
- [hagahan.narod.ru на сайте Ю. Ага.]
- [www.hrono.ru/hzr.html на сайте «Хронос»]
- [www.russiancity.ru/ybooks/y1.htm в книге С. А. Плетневой. Хазары]
Отрывок, характеризующий История хазар (хронология)
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
