Истрорумынский язык

Не следует путать с истророманским языком.

Истрорумынский
Самоназвание:	vlåskę límbę, vlåškę límbę
Страны:	Хорватия
Регионы:	Истрия
Общее число говорящих:	300 человек (2007)
Статус:	исчезающий
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Индоевропейская семья романская группа балкано-романская подгруппа
Письменность:	бесписьменный
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	roa
ISO 639-3:	ruo
См. также: Проект:Лингвистика

Истрорумы́нский язык (также истрийский или истриотский; самоназвание: vlåskę límbę, vlåškę límbę «влашский язык») — язык истрорумын, относится к балкано-романской подгруппе романской группы индоевропейской семьи языков. Нередко рассматривается как диалект румынского языка, иногда — как смешанный романо-славянский язык. Истрорумынский язык распространён в Хорватии — в нескольких сёлах в восточной части полуострова Истрия (до XIX века истрорумынский ареал был более обширным, достигал Триеста и частично захватывал острова Раб и Крк). Истрорумынский язык находится на грани исчезновения, численность его носителей постоянно снижается, по данным на 2007 год этим языком владело около 300 человек. Истрорумынский язык сформировался на основе романских говоров морлаков или мавровлахов — пастухов, кочевавших в Сербии, Боснии и Хорватии, и переселившихся затем в Истрию из Северной Далмации в XV—XVI веках. Изучение истрорумынского языка началось в XIX веке. Термин «истрорумынский язык» получил распространение благодаря работам современного хорватского романиста П. Скока. Выделяют два диалектных ареала — северный (жеянский говор) и южный (говоры сёл, расположенных южнее горы Учка). Язык бесписьменный.

О названии

Этноним «истрорумын» (рум. istroromân) придумал в 1847 году Георге Асаки. Помимо истрорумынского язык называют также истрийским и истриотским (словом «истриотский» обозначают также истророманский язык). Единого самоназвания истрорумыны не имеют, обозначая себя в соответствии с населяемой местностью (žeɪ̯ånți «жеянцы», susńevnți «сушневцы», novošåni «новошане»), язык называют соответствующим прилагательным (žeɪ̯ånski, susńevski, novošånski) или используют наречие po našu «по-нашему». Кроме того, в южных говорах бытует этноним vlåh и название языка vlåskę límbę, vlåškę límbę. Благодаря румынским диалектологам к истрорумынам попали названия Rumúni и Rumunjevi. Хорваты называют истрорумынов Rumunji и Vlahi (южных), а также Ćiribirci, Ćićerani и Ćići/Čići (применяется также к хорватам, живущим по соседству).

Лингвогеография

Ареал и численность

Истрорумынский — вымирающий язык. Носители истрорумынского языка проживают лишь в нескольких сёлах восточной части полуострова Истрия (Хорватия). Самым большим населённым пунктом, где говорят на истрорумынском, является село Жеяне на северо-востоке полуострова близ границы со Словенией.

С XIX века число носителей истрорумынского неуклонно уменьшалось. В XIX веке их было (по оценочным подсчётам) около 8000, в межвоенный период приблизительно 2000, 500 человек в 1964 году и 450 — в 1994. По другим подсчётам, в 1971 году говорящих на истрорумынском было около полутора тысяч, в 1982—1983 годах — 555 человек. На 2007 год носителей истрорумынского языка насчитывалось около 300 человек, 1100 владело им как вторым языком. При этом все носители истрорумынского владеют также сербо-хорватским языком. На истрорумынском не говорят дети и почти не говорит молодёжь. По оценкам учёных, при сохранении текущего положения дел, истрорумынский вымрет в течение 20-30 лет.

Существуют истрорумынские диаспоры за пределами Хорватии, самая крупная — в Нью-Йорке (200—300 человек), небольшие группки живут в Кливленде, Флориде, а также Канаде, Австралии и Новой Зеландии.

Социолингвистические сведения и статус

В романистике понятие «истрорумынский язык» (иногда встречается термин «истрорумынский язык/диалект») означает совокупность восточнороманских говоров восточной Истрии, объединяемых в один языковой тип. Истрорумынские говоры не имеют наддиалектной формы, объединяющей всех или какую-либо часть истрорумын, кроме того, разрозненность данных говоров выражается тем фактом, что их носители не обладают единым самосознанием и не имеют единого самоназвания языка, часто называют себя и свою речь по той местности, которую они населяют (в то же время истрорумыны считают себя частью хорватского этноса). Истрорумынский язык не имеет литературной нормы, не имеет письменности (хотя и предпринимаются попытки её создания), единственная его функция — устное бытовое общение. Соответственно, истрорумынский язык характеризуется отсутствием какого бы то ни было учебно-педагогического статуса. Фольклорная традиция у истрорумын развита слабо. Для языковой ситуации истрорумынского ареала характерен билингвизм, помимо родных говоров все жители истрорумынских сёл владеют хорватским языком в его диалектной чакавской или литературной форме. Часть представителей старшего поколения истрорумын знают также итальянский и венецианский языки.

Существуют различные взгляды на статус истрорумынского языка:

• считается отдельным языком, развившимся непосредственно из балканской латыни (П. Скок);
• считается одним из четырёх исторических диалектов румынского языка (наряду с дакорумынским, арумынским и мегленорумынским) исходя из теории единого румынского языка (согласно которой в середине I тысячелетия н. э. сложился единый проторумынский, или общерумынский, язык, включающий все романские говоры на Балканах);
• считается историческим западным поддиалектом дакорумынского языка, отделившимся от последнего в ранний период и начавшим самостоятельное развитие в изоляции от остального дакорумынского ареала (О. Денсушяну);
• рассматривается как смешанный романо-славянский язык (И. Котяну, Р. Сырбу);

При самых различных точках зрения на статус и историческое развитие истрорумынского идиома многими лингвистами (С. Пушкариу, А. Росетти, Э. Петрович) отмечаются структурные параллели истрорумынского с дакороманским языком. В то же время существует и большое число структурных различий истрорумынского с дакороманским языком. Этот факт, а также факт длительного независимого развития истрорумынского (с Х века) в тесном межъязыковом контакте с южнославянскими говорами и факт отсутствия влияния румынской литературной нормы затрудняют рассмотрение истрорумынского как части румынской языковой системы. В связи с этим в современной романистике всё чаще истрорумынский идиом рассматривается как самостоятельный балканороманский язык.

Диалекты

Истрорумынский язык разделяется на два диалектных ареала — северный (северо-восток Истрии, горный массив Чичария), включает говор села Жеяне (Žei̯ân, хорв. Žejane), и южный — говоры в нескольких сёлах к югу от горы Учка: Сусневица/Шушневица (Susńévițe, Šušńévițe, хорв. Šušnjevica), Носело (Nóselo, Nósolo, хорв. Nova Vas), Сукодру (Sucódru, хорв. Jasenovik), Бэрдо (Bârdo, хорв. Brdo) и Летай (Letåi̯, хорв. Letaj), а также ряд хуторов. Так как географически северная и южная части истрорумынского ареала изолированы друг от друга (разделены областью распространения говоров хорватского языка), диалектный континуум в истрорумынском языковом ареале отсутствует.

Северный (жеянский) говор отличается от южных говоров на всех языковых уровнях.

Для жеянского говора характерны такие диалектные черты, как распространение звонкого фрикативного [ɤ] в соответствии фонеме /g/; отсутствие фонемы /æ/ в исходе слова; синтетическое склонение имён; неразличение определённой и неопределённой формы существительных женского рода единственного числа, связанное с отсутствием фонемы /æ/ в окончаниях: o casa «(какой-то) дом» — casa «(определённый) дом»; неразличение числа у некоторых форм существительного женского рода на -e: žénske «женщина» — žénske «женщины».

В южных говорах отмечается менее выраженная дифтонгизация ударных гласных и назализация гласных перед [n]; более последовательное противопоставление гласных фонем /a/ и /å/ в ударном слоге; различение определённой и неопределённой формы существительных женского рода единственного числа; различение числа в формах существительного женского рода на -e: žénskę «женщина» — žénske «женщины»; для шушневицкого говора характерен так называемый цакавизм — отсутствие противопоставления согласных /t͡s/ — /t͡ʃ/; /s/ — /ʃ/; /z/ — /ʒ/, вместо которых произносятся апикоальвеолярные звуки, данное явление развилось под влиянием хорватских говоров.

Северную и южную части истрорумынского языкового ареала разделяют многочисленные различия в области лексики:

жеянский говор	южные говоры	значение
nébo	țer	«небо»
četåte	grad	«город»
urs	medvid	«медведь»

Письменность

Собственная письменность у истрорумынов отсутствует. В научных публикациях истрорумынский записывается румынским алфавитом с добавлением ряда букв: å, ä или ę, ľ, ń, š (наряду с ș).

История

Как и другие балкано-романские языки, истрорумынский язык восходит к балканской латыни (рум. româna comună), которая стала распадаться около X века н. э.. Согласно альтернативной точке зрения отделение истрорумынского от дакорумынских диалектов произошло в XIII веке.

Исторически истрорумыны являются потомками романоязычных пастухов (морлахов), кочевавших в Средние века по Балканскому полуострову. Согласно письменным источникам, уже в XII веке они доходили до Тальяменто, однако неизвестно, насколько долго они там задерживались. Первые сведения о истрорумынах, живущих в районе Чичарии и острова Крк относятся к концу XV — началу XVI века. В Жеяне истрорумыны поселились в 1510 году. Эпидемии чумы и холеры в XV веке серьёзно проредили население Истрии, и Венецианская республика, которой Истрия на тот момент принадлежала, проводила политику, направленную на прекращение миграционных процессов и увеличение оседлости населения.

Существуют две версии происхождения истрорумын. Согласно первой, они пришли с востока, с правого (области реки Моравы, центральной Сербии и частично Болгарии) либо с левого берега Дуная (области Трансильвании и Баната). Согласно второй, прародина истрорумынов лежит к югу от Дуная.

Вплоть до XIX века ареал языка охватывал большую часть полуострова Истрия, вплоть до Триеста, а также острова Раб и Крк. На островах истрорумынский язык вымер в первой половине XIX века.

В 1925 году Андрей Главина, уроженец Шушневицы, получивший образование в Румынии, организовал школу, преподавание в которой велось на истрорумынском и румынском языках. Количество учеников в ней доходило до 443 человек. После преждевременной смерти Главины в 1925 году школа прекратила своё существование.

В 1994 году в Триесте Э. П. Рациу основал истрорумынскую ассоциацию «Andrei Glavina», занимающуюся изданием книг и журналов на истрорумынском языке.

Лингвистическая характеристика

Фонетика и фонология

Гласные

Система гласных истрорумынского языка:

Подъём\ряд	Передний	Средний	Задний
Верхний	i		u
Средне-верхний	e	ə	o
Средне-нижний	æ		å
Нижний		a

Согласные

Система согласных истрорумынского языка:

Способ артикуляции ↓	Губно-губные	Губно-зубные	Зубные	Альв.	Палат.	Заднеяз.	Глотт.
Взрывные	p b		t d		c (ɟ)	k g
Носовые	m		n		ɲ
Дрожащие			r
Аффрикаты			t͡s	ʧ (dʒ)
Фрикативные		f v	s z	ʃ ʒ		x (ɣ)	(h)
Скользящие аппроксиманты	(w)				j
Боковые			l		ʎ

В жеянском диалекте g во всех позициях, кроме сочетаний ng и gľ реализуется как ɣ. Звуки ď (ɟ) и dž (dʒ) встречаются только в заимствованиях. Звук h является аллофоном x.

Просодия

Ударение — динамическое, свободное, подвижное. Служебные слова ударения не несут.

Морфология

Имя существительное

Истрорумынское существительное обладает категориями рода, числа, падежа и определённости/неопределённости.

Существительные могут быть трёх родов: мужского, женского и обоюдного (в жеянском диалекте отсутствует). Кроме того, в жеянском диалекте под влиянием хорватского языка происходит становление среднего рода, к которому относятся некоторые заимствованные слова.

Способы образования множественного числа у существительных мужского рода:

• чередование конечного согласного (для слов, оканчивающихся на t, d, n, k, ɣ, x, s, z, l): ån «год» — åń «годы», suséd «сосед» — suséz «соседи»;
• окончание -i (для слов, оканчивающихся на -u после группы «взрывной + сонорный»): ócľu «глаз» — ócľi «глаза»;
• утрата конечного -e (иногда с чередованием гласных и согласных в корне): fråte «брат» — fråț «братья», šårpe «змея» — šerp «змеи»;
• окончание -ure: om «муж» — ómure «мужья»;
• окончание -ľ (с диахронической точки зрения, это -ľ было утрачено в единственном числе, но сохранено во множественном): vițé «телёнок» — vițéľ «телята».

Способы образования множественного числа у существительных женского рода:

• окончание -e (для слов с окончаниями -ę и -a в единственном числе): cåpra «коза» — cåpre «козы», fę́tę «девушка» — fę́te «девушки». У существительных на -ę́ сопровождается восстановлением утраченного в единственном числе l: stę «звезда» — stęle «звёзды»;
• утрата окончания (иногда с чередованием гласных и согласных в корне): muľåre «женщина» — muľer «женщины», musca «муха» — mušt «мухи»;
• окончание -i: limba «язык» — limbi «языки».

Кроме того, существительные, оканчивающиеся на -p, -b, -f, -v, -m, -ț, -č, -š, -ž, -ľ, -ń, -r, -ľe, -ńe, -če, -še, -že не различают форм числа.

У существительных выделяется два падежа: прямой (именительно-винительный) и косвенный (родительно-дательный). Склонение преимущественно аналитическое, то есть падежные значения передаются формами артикля, а не собственно существительного, однако при склонении неопределённой формы, существительные женского рода, заканчивающиеся на -a, принимают форму -e. В жеянском диалекте сохранились и флективные формы определённого склонения, в южном диалекте определённое склонениеи полностью аналитично.

Некоторые существительные также имеют звательную форму: ómule «дружище!», sóro «сестра!».

Имя прилагательное

Прилагательные согласовываются с существительными по роду и числу. Степени сравнения прилагательных образовываются аналитически: сравнительная при помощи наречия mai̯ «более» (mai̯ måre «старше»), а превосходная ударной формы этого наречия: måi̯ (måi̯ måre «самый старший»).

Числительное

Многие числительные были заимствованы из хорватского:

	Количественные	Порядковые
1	ur (м. р.), úro (ср. р.) úra (ж. р., северн.), úrę (ж. р., южн.)	p(ă)rvi (м. р.), p(ă)rvi (ср. р.) p(ă)rva, p(ă)rvę (ж. р.)
2	dói̯ (м. р.), do (ж. р.)	dói̯le (м. р.), dóvo (ср. р.), dóva (ж. р.)
3	trei̯	trei̯le (м. р.), treɪ̯o (ср. р.), treɪ̯a (ж. р.)
4	pátru
5	činč, ținț
6	šåse
7	šåpte
8	opt (сев.), os(a)n (юж.)
9	dévet
10	déset
11	i̯edănái̯st
12	dvanái̯st
13	trinái̯st
20	dvádeset
21	dvádeset ši ur
30	trídeset
40	cvarnår
50	pedesét
60	šéstdeset
70	sédamdeset
80	ósamdeset
90	dévetdeset
100	sto
200	dvísto
300	trísto
1000	míľe

Местоимение

Местоимения в истрорумынском языке имеют те же разряды, что и в румынском языке — личные, возвратные, усилительные, притяжательные, указательные, неопределённые (с отрицательными) и вопросительно-относительные:

• личные местоимения (i̯o «я»; noi̯ «мы»; tú «ты»; voi̯ «вы»; i̯e «он»; i̯å «она»; i̯eľ «они» в мужском роде, i̯åle «они» в женском роде) обладают категориями лица, числа, рода (в 3-м лице) и падежа (именительный, дательный и винительный); выделяют две системы форм в косвенных падежах — ударные и неударные, в неударных местоимениях отмечается наличие различных позиционных вариантов;
• возвратное местоимение: síi̯e с безударными формами (âš, -š, âši, šɪ̯-) в дательном падеже; síre с безударными формами (se, s-) в винительном падеже;
• притяжательные местоимения: mev, me «мой»; tev, te «твой»; sev, se «его»; nóstru «наш»; vóstru «ваш»; sev, se «их» (формы мужского рода); må, mę «мой»; tå, tę «твой»; sev, sę «её»; nóstra «наш»; vóstra «ваш»; så, sę «их» (формы женского рода); данный разряд местоимений согласуется в лице с обладателем и в роде с обладаемым, частично изменяются по падежам; в жеянском говоре перед притяжательным местоимением ставится неизменяемая частица a: a mev «мой»;
• вопросительные местоимения: če, țe «что»; číre, țíre «кто»; родительный-дательный падеж lu cuɪ̯ «кого, кому, чей» и т. д.

Склонение личных местоимений единственного числа:

Лицо		Именительный падеж	Дательный падеж		Винительный падеж
			ударная форма	безударная форма	ударная форма	безударная форма
1-е лицо		i̯o	míi̯e	âm, m-, -m, âmi̯, mi̯-, mi	mire	me, m-
2-е лицо		tú	țíi̯e	âț, ț-, -ț, âți̯, ți̯-, țí	țire	te, t-
3-е лицо	мужской род	ɪ̯e	a lui̯	âľ, ľ-, -ľ, ľi	i̯e	âl, l-, -l
	женский род	i̯å	a ľeɪ̯	âľ, ľ-, -ľ, ľi	i̯å	o, vo

Склонение личных местоимений множественного числа:

Лицо		Именительный падеж	Дательный падеж		Винительный падеж
			ударная форма	безударная форма	ударная форма	безударная форма
1-е лицо		noi̯	a no	na, n-, ni	noi̯	na, n-
2-е лицо		voɪ̯	a vo	va, v-, vi	voi̯	va, v-
3-е лицо	мужской род	i̯eľ	a lor	la, l-	i̯eľ	âľ, ľ-, -ľ
	женский род	i̯åle	a lor	la, l-	i̯åle	le, l-

Глагол

У истрорумынского глагола выделяют категории вида, наклонения (изъявительное, сослагательное, повелительное), времени (настоящее, прошедшее и будущее), лица, числа и залога (активный, возвратный, пассивный).

Спряжение глаголов в настоящем времени на примере слов scapå «убежать», fåțe «делать», avzí «слышать», cuhę́i̯ «варить».

Лицо и число
1-е лицо ед. числа	scåp	fåc	åvdu	cuhésc
2-е лицо ед. числа	scåpi	fåți	åvzi	cuhéšti
3-е лицо ед. числа	scåpę	fåțe	åvde	cúhę
1-е лицо мн. числа	scapån	fåțén	avzín	cuhę́i̯n
2-е лицо мн. числа	scapåț	fațéț	avzíț	cúhę́i̯ț
3-е лицо мн. числа	scåpu	fåcu	åvdu	cuhéscu

Имперфект в истрорумынском утрачен, лишь отдельные реликты сохранились в южных говорах. В значении прошедшего времени используется старый перфект, формы которого образуются путём сочетания форм вспомогательного глагола (a)vę́ «иметь» с причастием смыслового глагола. Вспомогательный глагол чаще ставится после основного. Формы будущего времени образуются путём сочетания форм вспомогательного глагола (v)rę «хотеть» с инфинитивом смыслового глагола.

Спряжение глаголов в прошедшем и будущем временах:

Лицо и число	Прошедшее время	Будущее время
1-е лицо ед. числа	am facút	voi̯ fåțe
2-е лицо ед. числа	ai̯ facút	ver fåțe
3-е лицо ед. числа	a facút	va fåțe
1-е лицо мн. числа	an facút	ren fåțe
2-е лицо мн. числа	aț facút	veț fåțe
3-е лицо мн. числа	a facút	vor fåțe

В сослагательном наклонении также различаются три времени, но формы сослагательного наклонения прошедшего времени употребляются редко. Формы настоящего времени образуются путём сочетания форм вспомогательного глагола (v)rę «хотеть» с инфинитивом смыслового глагола. Формы прошедшего времени состоят из глагола (v)rę, инфинитив или причастие глагола fi «быть» и инфинитив или причастие смыслового глагола. Формы будущего времени синтетические и продолжают латинское futurum secundum.

Спряжение глаголов в настоящем и прошедшем временах сослагательного наклонения:

Лицо и число	Прошедшее время	Будущее время
1-е лицо ед. числа	ręš fåțe	ręš fost fåțe, ręš fi facút
2-е лицо ед. числа	ręɪ̯ fåțe	ręɪ̯ fost fåțe, ręɪ̯ fi facút
3-е лицо ед. числа	rę fåțe	rę fost fåțe, rę fi facút
1-е лицо мн. числа	ręn fåțe	ręn fost fåțe, ręn fi facút
2-е лицо мн. числа	ręț fåțe	ręț fost fåțe, ręț fi facút
3-е лицо мн. числа	rę fåțe	rę fost fåțe, rę fi facút

Спряжение глаголов в будущем времени сослагательного наклонения:

Лицо и число
1-е лицо ед. числа	scapår	facúr	avzír	cuhę́i̯r
2-е лицо ед. числа	scapåri	facúri	avzíri	cuhę́i̯ri
3-е лицо ед. числа	scapåre	facúre	avzíre	cuhę́i̯re
1-е лицо мн. числа	scapårno	facúrno	avzírno	cuhę́i̯rno
2-е лицо мн. числа	scapåreț	facúreț	avzíreț	cuhę́i̯reț
3-е лицо мн. числа	scapår	facúru	avzíru	cuhę́i̯ru

Формы повелительного наклонения (второго лица единственного и множественного чисел) обычно равны соответствующим формам изъявительного наклонения, однако есть несколько исключений, например, víro «иди (сюда)» и ådo «принеси». Отрицательные формы повелительного наклонения единственного числа образуются сочетанием частицы nu с инфинитивом.

Из неличных форм имеются инфинитив, причастие и герундий.

Синтаксис

В синтаксисе сильно сказывается влияние хорватского языка, что выражается в свободном порядке слов и тенденции ставить определяющее перед определяемым. Разница между вопросом и утверждением, а также между подлежащим и дополнением определяется интонацией.

Лексика

Бо́льшая часть лексики (около 65 %) имеет латинское происхождение. Имеется множество заимствований из хорватского языка (cńige «(священная) книга», ócna «окно»), а также некоторое количество итальянизмов (sémpre «всегда», setimåne «неделя»).

История изучения

Первые научные работы об истрорумынском языке появились в XIX веке. Первое издание текстов было опубликовано немцем Г. Вейгандом. В дальнейшем истрорумынским языком занимались итальянские, румынские и хорватские учёные, такие как М. Бартоли, С. Пушкариу, Э. Петрович, Т. Кантемир, А. Ковачец, Й. Котяну, П. Нейеску.

Пример текста

«Отче наш», записанный в 1856 году в Шушневице:

Țåțe nostru car le šti în țer, neca se spuné voľa a te, cum în țer, ašå ši pre pemint. Pera nostre saca zi de nam åstez. Odprosté nam dužan, ca ši noi odprostim a lu nostri dužniț. Neca nu na tu vezi en napastovańe, neca na zbavešt de zvaca slabé. Amen.

Литература

1. Katunar D. Istrorumunji — jezik i zajednica // Diskrepancija. — 2008. — Т. 9. — № 13. — S. 81-94.
2. Marghescu G. Istro-Romanian Cultural Heritage: The Relevance of the Study of Endangered Cultures // WSEAS Transactions on Enviroment and Development. — 2009. — Т. 9. — № 5. — P. 587—596.
3. Нарумов Б. П. Истрорумынский язык/диалект // Языки мира. Романские языки. — М.: Academia, 2001. — С. 656—671. — ISBN 5-87444-016-X.

Ссылки

В Инкубаторе Викимедиа есть пробный раздел Википедии на истрорумынском языке

В Викисловаре список слов истрорумынского языка содержится в категории «Истрорумынский язык»

• [www.istrianet.org/istria/linguistics/istrorumeno Истрорумынское сообщество]
• [www.istro-romanian.net Истрорумыны в Хорватии]
• [www.vlaski-zejanski.com/Resursi-i-biblioteke/rjecnik Истрорумынско-хорватский словарь]

Отрывок, характеризующий Истрорумынский язык

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.