Исфахан
Город
|
Исфаха́н[1] (произношение ; перс. اصفهان — Эсфехан[2], среднеперс. Спахан[3]) — город в Иране на берегу реки Заянде, расположенный в 340 км к югу от Тегерана. Административный центр провинции Исфахан, третий по величине город Ирана (после Тегерана и Мешхеда). Население — 1583 тыс. человек (2006).
В городе расположено большое число памятников исламской архитектуры XI—XIX веков. Особенно знамениты площадь Имама и пятничная мечеть — памятник Всемирного наследия. В Иране город часто называют Несф-е джеха́н («Половина мира»).
Содержание
Этимология
Название города Исфахан (перс. اصفهان) — арабизированная форма среднеперсидского Спахан (Spahān), происходящего от древнеперс. spāda — армия.
География
Город расположен в плодородной долине реки Зайенде-Руд, у подножья горной цепи Загрос. В городе относительно умеренный климат и регулярная смена сезонов. К северу от Исфахана на 90 км не существует никаких горных преград, и северные ветры дуют с этого направления. Исфахан расположен на главных маршрутах, пересекающих Иран с севера на юг и с запада на восток. Высота над уровнем моря — 1590 метров. Среднегодовое количество осадков — 355 мм. Температура колеблется от 2 до 28 С°. Зафиксированный температурный максимум 42 С°, а минимум −19 С°. Южные и западные окрестности Исфахана имеют горный рельеф, на востоке и севере — плодородные равнины.
Климат
| Климат Исфахана | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Абсолютный максимум, °C | 20 | 23 | 27 | 32 | 37,6 | 41 | 43 | 42 | 39 | 33,2 | 25,5 | 21,2 | 43 |
| Средний максимум, °C | 9,2 | 12,5 | 17,0 | 22,7 | 28,2 | 34,3 | 36,7 | 35,6 | 31,8 | 25 | 17 | 11 | 23,42 |
| Средний минимум, °C | −2,5 | −0,4 | 4,1 | 9,3 | 13,7 | 18,5 | 21,0 | 19,1 | 14,7 | 8,9 | 3,2 | −1 | 9,05 |
| Абсолютный минимум, °C | −19,4 | −12,2 | −6,2 | −4 | 4,5 | 10 | 13 | 11 | 5 | 0 | −8 | −13 | −19,4 |
| Норма осадков, мм | 19,9 | 14,2 | 21,7 | 18,9 | 8,7 | 1,2 | 1,7 | 0,3 | 0,1 | 3,9 | 12,5 | 19,7 | 122,8 |
| Источник: [irimo.ir/english/monthly&annual/admin2.asp?CODE=37/ Статистика синоптических станций] | |||||||||||||
История
Доисторический период
История Исфахана прослеживается до палеолита. При последних археологических раскопках были найдены артефакты, относящиеся к палеолиту, мезолиту, неолиту, бронзовому и железному веку.
От Элама до арабских завоеваний
Древний Исфахан был частью Эламской империи. Под названием Аспандана он стал одним из главных городов Мидии, когда там поселились иранские мидийцы. Впоследствии провинция стала частью Империи Ахеменидов, а после освобождения Ирана от Македонии силами Аршакидов — частью Парфянского царства. Спахан был центром обширной провинции, которая управлялась Аршакидскими правителями. При Сассанидах Спаханом правили члены семи благородных иранских семей, которые занимали высокие придворные должности. Кроме того, в этот период Спахан был важным военным центром с мощными оборонительными сооружениями. В окрестностях города проживало много евреев и христиан. После окончательного поражения Ирана город захватили арабы.
Исламский период
Исфахан, как и другие города Ирана попал под владычество арабов вплоть до эпохи Аббасидов. В X веке при Буидах, Исфахан вновь обретает свою значимость. При Мелик-шахе из династии Сельджуков Исфахан вновь стал столицей. В XI веке в Исфахане жил и учил знаменитый персидский философ Авиценна.
В XIII веке город разорили монголы. В 1387 последовало нашествие Тамерлана. Город был взят, однако потом вспыхнуло восстание под руководством кузнеца Али Кочапа. Народный гнев обрушился на солдат Тамерлана и сборщиков налогов. В ходе подавления восстания Тамерлан проявил крайнюю жестокость: погибло до 70 тыс. человек, а из их голов были воздвигнуты башни[4]. Тем не менее, благодаря своему выгодному географическому положению, Исфахан был быстро отстроен и процветал, особенно при Сефевидах.
Золотой век для Исфахана наступил в XVI веке при шахе Аббасе I Великом (1587—1629), который сделал город столицей Сефевидов. Во время его правления в Исфахане были парки, библиотеки и мечети, изумляющие европейцев. Персы называли город Нисф-е-Джахан, что означает «половина мира», давая тем самым понять, что увидеть Исфахан — все равно что увидеть половину мира. Это был один из крупнейших городов мира с населением около 600 тысяч жителей; в городе было 163 мечети, 48 медресе, 1801 лавок и 263 общественные бани.
В 1722 году Исфахан захватили афганцы после долгой осады, вследствие чего большая часть города превратилась в руины. Это, а также открытие более дешевых морских путей для торговли, послужило постепенному упадку города.
Исфахан сегодня
Сегодня Исфахан — третий по величине город Ирана, здесь производят ковры, текстиль, сталь и предметы ручных ремёсел. В Исфахане имеется экспериментальный ядерный реактор и инфраструктура для производства ядерного топлива. Сталелитейный завод Исфахана — один из крупнейших в регионе, построенный в 1960-70 при поддержке СССР.
Мегаполис Исфахан включает города Наджафабад, Ханэ-Исфахан, Хомейни-Шахр, Шахин-Шахр, Заррин-Шахр и Фулад-е-Мобараке. В городе действует международный аэропорт и 15 октября 2015 года была открыта первая линия метро.
В Исфахане расположен крупный нефтеперерабатывающий завод, построенный с помощью советских специалистов металлургический комбинат, база ВВС и авиастроительный завод ХЕСА, на котором собирается украинско-иранский самолет Ир-Ан-140.
В 2007 году в Исфахане прошла XXXVIII международная олимпиада школьников по физике.
Религия
- Мечети
- Армянская Апостольская церковь
Достопримечательности
Города-побратимы
Галерея
- Moschee-Isfahan.jpeg
- Naghsh-e-jahan masjed-e-shah esfahan.jpg
- Isfahan-Sheikh Lotf Allah Mosque.jpg
- Isfahan-Jame' Mosque-North Sector.jpg
- Si-o-se-Pol.jpg
- Ali-qapu-rooz.jpg
- Maarnaan Bridge 3.jpg
- Intérieur masjed-e-sheikh lotfollah esfahan.jpg
Мечеть Шейха Лютфаллы (интерьер).
- Chehel sotoun esfahan.jpg
- Baptistère kelisa-e-vank esfahan.jpg
- Kakh-e-hasht behesht esfahan.jpg
Дворец Хашт-Бехешт, вид снаружи.
- Isfahan aquarium 08.jpg
Исфаханский океанариум
- Charbagh isfahan.JPG
Бульвар Чахар-баг
- Naqsh-e Jahan Square Panorama.jpg
Панорама Площади Имама
- College of agriculture, Isfahan University of Technology.jpg
Медицинский колледж Исфаханского технологического университета
Напишите отзыв о статье "Исфахан"
Примечания
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 137.</span>
- ↑ Инструкция по русской передаче географических названий Ирана. — М.: Наука, 1979. — С. 47.
- ↑ electricpulp.com. [www.iranicaonline.org/articles/isfahan ISFAHAN – Encyclopaedia Iranica]. www.iranicaonline.org. Проверено 10 февраля 2016.
- ↑ Зафар-наме (Язди)
- ↑ [russian.irib.ir/galereya/fotografia/item/163144-фото-исфахан-армянская-церковь-ванк Фото — Исфахан: Армянская церковь Ванк]
</ol>
Ссылки
|
Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 115 [whc.unesco.org/ru/list/115 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/115 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/115 фр.] |
- [shahrdari.isfahan.ir/ Муниципалитет Исфахана]
- [www.isfahan.ir/ Официальный сайт Исфахана]
- [ipaattravel.ru/isfahan_sights.htm Обзор достопримечательностей Исфахана]
- [www.sepahan.ru Главная страница города Исфахан]
- [artislam.org.ua/nauchnaya-zhizn/isfaxan.htm Исфахан — древний город в центральной части Ирана]
- [maxpark.com/user/2621641616/content/1687913?utm_campaign=mostinteresting&utm_source=newsletter Фильм о достопримечательностях провинции Исфахан]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Исфахан
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
