Кер-Ис

Кер-Ис (брет. Ker Is «город Ис», фр. Ys) — в бретонских преданиях старинный город, столица Арморики (то есть Бретани), построенный в заливе Дуарнене королём Корнуальским Градлоном для своей дочери Дахут.

Легенда

Согласно легенде, город стоял на берегу моря и был отделён от него огромным бассейном, спасавшим город от наводнений во время приливов. В плотине, отделявшей бассейн от города, была потайная дверь, а ключ всегда висел у короля, благочестивого Градлона, на шее на золотой цепочке. Но однажды прекрасная дочь короля, которую звали Дахут, поддавшись уговорам сатаны, вытащила у спящего отца ключ и открыла дверцу, и город оказался затоплен водой.

В некоторых версиях легенды, сатана явился Дахут по велению Бога, решившего покарать жителей Иса за грехи. Согласно другим версиям, Дахут украла ключ или по просьбе своего возлюбленного, или для того, чтобы открыть ему городские ворота.

Практически все жители Иса погибли, а их души остались под водой. Спаслись только король Градлон и его дочь, решившие пересечь море, оседлав морского коня Морварха. Однако в пути им явился святой Гвеноле, обвинивший Дахут в гибели города. Он приказал Градлону бросить дочь в море, после чего она превратилась в русалку.

Спасшись, Градлон основал город Кемпер, который стал его новой столицей. После его смерти, в Кемпере, между двумя башнями собора святого Корентина, ему установили статую, сохранившуюся до наших дней.

По бретонским преданиям, иногда можно услышать звон колоколов Иса, предупреждающих о приближении шторма.

Бретонцы говорят, что Ис был самым красивым городом на земле, и после его разрушения, франки переименовали Лютецию в Париж, так как по бретонски «Par Is» значит «подобный Ису». Согласно бретонским поверьям, Ис всплывёт, когда Париж будет поглощён водой.

Иногда легенда воспринимается как победа христианства (Градлон был обращён святым Гвенноле) над язычеством (Дахут и остальные жители города поклонялись кельтским богам). Однако по бретонской легенде, Градлон встречался и разговаривал с последним друидом Бретани. Король утешал его, а после смерти друида, перед строительством часовни в священной роще, наблюдал за его погребением по языческому обряду.

Истолкование мифа

Легенда о затоплении Иса отличается от большинства подобных легенд, так как расположение города чётко определено: на него указывает статуя Гладрона в Кемпере, большинство обозначенных в легенде местностей действительно существует, несколько римских дорог фактически приводят к морю (подразумевается, что они должны были вести к Ису).

Кроме того, помимо бретонцев, схожие легенды о затоплении имеются и у других кельтских народов — ирландцев и валлийцев. Предполагается, что легенда основана на реальном событии, произошедшем в те времена, когда бретонцы, ирландцы и валлийцы были одним народом.

Любопытен факт, что согласно Григорию Турскому, Хильдеберт I также носил на шее золотой ключ.

Ис занимает важное место в бретонских мифах. Считается, что Ис может возродиться, когда в нём отслужат мессу. По другим преданиям, каждые сто лет воды расступаются, и в это время можно увидеть город.

Кер-Ис в мировой культуре

• Для общественности Кер-Ис был открыт виконтом Теодором Эрсаром де ла Вильмарке (фр. Théodore Hersart de La Villemarqué), который в середине XIX века опубликовал балладу «Затонувший город Ис» в своём сборнике бретонских народных песен «Барзаз Брейз». В России баллады из этого сборника публиковались, например, петербургским издательством «Искусство-СПБ» в 1995 году (Бретонские народные баллады: Барзаз Брейз, ISBN 5-210-01476-2, ББК 84.34.ФР), где «Затонувший город Ис» был опубликован в переводе Елены Баевской.
• На основе легенды написана опера Эдуара Лало «Король города Ис» (фр. Le Roi d'Ys; 1875—1881).
• Баллада вдохновила Александра Блока, который использовал её в своей поздней лирической драме «Роза и Крест».
• Американский писатель-фантаст Пол Андерсон в соавторстве с женой Карен написал серию романов «Король Иса» (King of Ys).
• Французский художник Эварист Виталь Люмине на основе сюжета Кер-Ис создал картину «Святой Гвеноле приказывает Гладрону бросить дочь в море»
• Переложение Блока было положено на музыку (наряду с другими фрагментами «Розы и Креста») фолк-певицей Хелависой.
• История города Кер-Ис красочно описана в романе Абрахама Меррита: «Тень, ползи».
• Ys — альбом арфистки Джоанны Ньюсом, названный в честь Кер-Ис.
• Ys — альбом итальянской прогроковой группы Il Balletto di Bronzo.
• "Ar Gêr a Is" — панк-рок-версия легенды от группы Tri Bleiz Die с альбома Dalc'homp Mat ! (2001).
• "Loc'hentez Kêr Is" — композиция группы Tri Yann с альбома Abysses (2007).

Ссылки

• Екатерина Вячеславовна Балобанова. «Легенды о старинных замках Бретани»: «Царица бурь», «Красная принцесса»

Отрывок, характеризующий Кер-Ис

– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.