Итало-греческая война

Итало-греческая война
Основной конфликт: Западный фронт Второй мировой войны
Греческие солдаты во время итальянского весеннего наступления, март 1941 года
Дата	28 октября 1940 — 23 апреля 1941
Место	Южная часть Балканского полуострова
Итог	Тактическая победа Греции; вмешательство в конфликт Германии
Противники
Королевство Италия Королевство Италия Албания Королевство Греция Королевство Греция при поддержке: Королевские ВВС
Командующие
Бенито Муссолини Себастьяно Висконти Праска Убальдо Содду Уго Кавальеро Джованни Мессе Александрос Папагос
Силы сторон
565 000 солдат, 463 самолёта, 163 лёгких танка менее 300 000 солдат, 77 самолётов
Потери
39 000 убитых,50000 пленных, 50 000 раненых, 12 000 обмороженных 13.500 убитых, 42.500 раненых, 3.000 пропавших без вести и дезертировавших, 25.000 пленных.

Итало-греческая война (греч. Ελληνοϊταλικός Πόλεμος), Греческая война (итал. Guerra di Grecia) — война между Италией и Грецией, продлившаяся с 28 октября 1940 до 23 апреля 1941 года. Считается, что с этого конфликта началась Вторая мировая война на Балканах.

Ход событий

Войне предшествовали потопление 15 августа 1940 года «неизвестной» подводной лодкой крейсера «Элли», в день Успения Пресвятой Богородицы, на рейде острова Тинос, и другие провокации фашистской Италии, после чего Греция провела частичную мобилизацию. Итальянский ультиматум был предъявлен премьер-министру Греции генералу Метаксасу 28 октября 1940 года, в 3 утра. Ультиматум был отклонён. Итальянское вторжение началось в 5:30.

Наступление итальянцев шло в прибрежной зоне Эпира и в Западной Македонии. Перед 3-й итальянской дивизией альпинистов «Джулия» (11 000 солдат) была поставлена задача продвигаться на юг по хребту Пинда, чтобы отсечь греческие силы в Эпире от греческого региона Западная Македония. На её пути встала бригада полковника К. Давакиса (2 000 солдат). Сдержав натиск «Джулии» и получив подкрепление, Давакис перешёл в контрнаступление, после чего и на эпирском, и на македонском фронте греческая армия перешла в контрнаступление и перенесла военные действия на территорию Албании. В январе 1941 года греческая армия заняла стратегический горный проход Клисура.

Победы греческой армии в этой войне стали первыми победами армий антифашистской коалиции над странами оси. Известный греческий археолог и участник той войны, М. Андроникос пишет, что «когда Италия решила вторгнуться в Грецию, силы Оси господствовали в Европе, разбив перед этим французов и англичан и заключив пакт о ненападении с Советским Союзом. Только островная Англия ещё сопротивлялась. Ни Муссолини, ни любой „разумный“ человек не ожидали в этих условиях сопротивления Греции. Поэтому когда мир узнал, что греки не собираются сдаваться, первой реакцией было удивление, которое сменилось восхищением, когда стали поступать новости о том, что греки не только приняли бой, но и побеждают».

В марте 1941 года, получив подкрепления и под непосредственным наблюдением Муссолини, итальянская армия попыталась перейти в контрнаступление. Греческая армия отразила наступление и находилась уже в 10 км от стратегического албанского порта Влёра.

6 апреля 1941 года, спасая итальянцев, в конфликт была вынуждена вмешаться нацистская Германия, после чего конфликт называется Греческой операцией.

Влияние войны на соседние страны

Уже 5—6 ноября 1940 года итальянские самолёты нанесли удары по пограничному городу Битола, принадлежавшему Югославии, союзной Греции. Хотя Белград сохранял нейтралитет, но опасался, что итальянцы захватят Салоники, где у Югославии была свободная зона (по конвенции 1923 года).

Отражение в культуре

Песня «Coat of Arms» группы Sabaton повествует об этих событиях.

Литература

• Eddy Bauer. The History of World War II. — Revised edition. — London, UK: Orbis Publishing, 2000. — ISBN 1-85605-552-3.
• Antony Beevor. Crete: The Battle and the Resistance. — Penguin Books, 1992. — ISBN 0-14-016787-0.
• Hal. Buell. World War II, Album & Chronicle. — New York: Tess Press, 2002. — ISBN 1-57912-271-X.
• Mario Cervi. The Hollow Legions. — London: Chatto and Windus, 1972. — ISBN 0-7011-1351-0.
• Galeazzo Ciano (1947). The Ciano Diaries 1939—1943, Mudderidge Ed. London

Ссылки

• [www.almanacwhf.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=63:grecia1&catid=15:11nomer&Itemid=21 Греко-итальянская зимняя война — Дуче терпит фиаско] (недоступная ссылка с 07-03-2015 (3474 дня))

См. также

• Греция во Второй мировой войне
• Итальянское весеннее наступление
• Александракис, Александрос

Отрывок, характеризующий Итало-греческая война

Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.