Итало-кельтская гипотеза

Итало-кельтская гипотеза рассматривает италийские и кельтские языки индоевропейской семьи как ближайших родственников, восходящих к общему предку. Основанием для данной гипотезы служат ряд общих характеристик, не наблюдаемых в других индоевропейских языках, а также высокая степень совпадения лексикона в надписях античного периода.

Аргументы сторонников

Впервые гипотезу итало-кельтского родства выдвинул А. Мейе. Он и его сторонники путём сравнительного метода реконструировали так называемый «прото-итало-кельтский язык» и полагали, что он существовал в 3 — начале 2 тыс. до н. э. в южно-центральной Европе (без привязки к конкретной археологической культуре). После того, как Калверт Уоткинс подверг эту гипотезу критике в 1966 г., она потеряла многих сторонников, хотя до сих пор её поддерживают ряд лингвистов, в частности, Фредерик Кортландт.

В 2002 г. Ринге, Уорноу и Тейлор опубликовали статью, где, опираясь на компьютерные методы в дополнение к традиционным методам исторической лингвистики, привели новые аргументы в пользу итало-кельтской гипотезы, а в 2007 г. Ф. Кортландт предложил реконструкцию прото-итало-кельтского языка.

Морфологические совпадения

Основные совпадающие формы для италийских и кельтских языков:

1. тематический генитив на i (dominus, domini). Как в италийских языках (Popliosio Valesiosio, en:Lapis Satricanus), так и в кельтских (лепонтский, кельтиберский -o) также обнаружены следы праиндоевропейского генитива -osyo, что может указывать на то, что распространение генитива на i произошло в двух группах независимо (или путём ареальной диффузии). Генитив на i сравнивают со склонением на долгое -i существительных женского рода в санскрите (см. en:Devi and Vrkis feminines), однако он может быть и сравнительно поздним, самостоятельно развившимся явлением. Также данное явление сопоставляют с мутацией -i в лувийском языке.
2. сослагательное наклонение на ā: как в италийских, так и в кельтских языках оно происходит от исчезнувшего оптатива на -ā-. Данный оптатив неизвестен в других индоевропейских языках, однако суффикс встречается в формах прошедшего времени балтийских, славянских (ныне исчезли в большинстве из них) и тохарского языков, а также, вероятно, в хеттском -ahh-.
3. слияние протоиндоевропейских аориста и перфекта в единое прошедшее время. Критики полагают, что в обеих группах это довольно позднее явление на уровне кельтского и италийского протоязыков, вероятно, относящееся ко времени их первого контакта.
4. ассимиляция начального *p со следующим *kʷ, что предшествовало другому явлению — утрате начального *p в кельтских языках:

PIE *penkʷe 'пять' → лат. quinque; древнеирл. cóic

PIE *perkʷu- 'дуб' → лат. quercus; гойдельский этноним Querni, ср. Hispania Querquerni.

PIE *pekʷ- 'готовить (еду)' → лат. coquere; валл. poeth 'горячий' (валлийское p возникло от протокельтского *kʷ)

Изначально считалось, что пассив на r (медиопассив) был инновацией, характерной только для итало-кельтских языков, однако позднее сходное явление было обнаружено в анатолийских языках и в тохарском.

Лексические совпадения

Среди прочих совпадений нужно отметить серию общих слов, в частности, названия распространённых металлов (золото, серебро, олово и др.), слово «мужчина» (лат. vir, гэльск. fir, ср. лит. vyras), отличных от других индоевропейских языков.

Лузитанский, венетский, либурнский языки

Лузитанский язык (Португалия) обладает рядом черт, которые объединяют его как с кельтскими, так и с италийскими языками, что затрудняет его классификацию.

С другой стороны, венетский (северо-восток Италии, известен по надписям и именам) и либурнский (Далмация, Истрия, известен по многочисленным именам) языки обнаруживают довольно заметное сходство с италийскими языками, однако не проявляют каких-либо черт, сближающих их с кельтскими. В этой связи в ряде концепций итало-кельтская группа расширяется до итало-кельто-венетской.

Материальная культура

Мария Гимбутас поддерживала гипотезу, согласно которой «прото-италики», происходившие от северо-альпийской (южногерманской) группы культуры полей погребальных урн, проникли в центральную и северную Италию, а среднедунайская группа той же культуры (венеты и иллирийцы) обосновались в Венето, Апулии и на Сицилии. Она отметила сходство между керамикой указанных двух географических групп культуры полей погребальных урн и керамикой протовиллановской культуры. В настоящее время сторонники курганной гипотезы предполагают, как правило, более ранний распад итало-кельтской общности.

Аргументы критиков

Наиболее распространённая альтернативная интерпретация фактов сходства между кельтскими и италийскими языками — тесное взаимодействие языков-предков в рамках общего ареала в течение длительного периода. Как указывает К. Уоткинс (Watkins, 1966), «общность -ī (генитива) в италийских и кельтских языках следует объяснить скорее ранним контактом, чем изначальным единством». Предполагаемый период языкового контакта мог быть более поздним, чем предлагаемая сторонниками дата распада языка — возможно, вплоть до начала 1 тыс. до н. э.

Если, однако, по крайней мере некоторые общие формы действительно являются архаизмами — элементами праиндоевропейского языка, утраченными в других ветвях — это вовсе не обязательно требует создания модели особого родства этих двух ветвей после его распада. Италийские и особенно кельтские языки также имеют ряд общих архаичных черт с анатолийскими и тохарскими языками.

См. также

• Венетский язык (древний)
• Континентальные кельтские языки
• Островные кельтские языки

Литература

• en:Jay Jasanoff, "An Italo-Celtic isogloss: the 3 pl. mediopassive in *-ntro, " in D. Q. Adams (ed.), Festschrift for Eric P. Hamp. Volume I (= Journal of Indo-European Studies Monograph 23) (Washington, D.C., 1997): 146—161.
• Winfred P. Lehmann, «Frozen Residues and Relative Dating», in Varia on the Indo-European Past: Papers in Memory of Marija Gimbutas, eds. Miriam Robbins Dexter and Edgar C. Polomé. Washington D.C.: Institute for the Study of Man, 1997. pp. 223-46
• Winfred P. Lehmann, [www.reference-global.com/doi/abs/10.1515/zcph.1997.49-50.1.440 «Early Celtic among the Indo-European dialects»], in Zeitschrift für celtische Philologie 49-50, Issue 1 (1997): 440-54.
• Schmidt, Karl Horst, «Contributions from New Data to the Reconstruction of the Proto-Language». In: Polomé Edgar. Reconstructing Languages and Cultures. — 1st. — Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1992. — P. 35–62. — ISBN 3-11-012671-0.
• www.academia.edu/3249855/Italo-Celtica_Linguistic_and_Cultural_Points_of_Contact_between_Italic_and_Celtic

Отрывок, характеризующий Итало-кельтская гипотеза

Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.