Италоримляне

Италоримляне (Italo-Romani) — условное название населения римской провинции Италия, основная и важнейшая часть римского народа. Другое обозначение этого термина — италийцы (лат. Italici); так называли римские историки жителей Аппенинского полуострова в римском государстве. В современной историографии различают италиков — преобладающее до-римское население Аппенин, италийцев (итало-римлян) — романизированное население полуострова в римскую эпоху, и итальянцев — население Италии от Средних веков до современности. Само население никогда себя так не называло, но соседи обозначали жителей полуострова таким образомК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Итало-римляне поздней античности составили этногенетическую основу современной итальянской нации. Язык — латинский. Религия — римская, а позже — христианство.

Италоримляне, как культурная и этническая общность, сформировались в результате смешения, ассимиляции и античной романизации до-римского населения — италиков, этрусков, кельтов, лигуров, иллирийцев, греков, адриатических венетов, сардов и корсов (и притока рабов со всего Средиземноморья) римлянами, с преобладающей долей италиков. Процесс формирования завершился к I веку н. э.: Италия была важнейшей территорией Римского государства, в её центре находился собственно Рим и именно здесь происходили наиболее активные процессы ассимиляции римлянами аборигенов. Кроме того италоримляне сами активно расселялись по территории империи, влияя на культуру и этногенез населения римских провинций. Таким образом когда имеется ввиду колонизация и расселение римлян — например в Галлии или Испании то это прежде всего италоримляне. Можно проследить и обратную колонизацию — когда уже романизированные жители Империи — например той же Испании или Галлии, переселялись в Италию но этот процесс имел меньший масштаб.

Важнейшим фактором сплавления итало-римлян в этническую общность был географический. Италия является изолированным полуостровом — с севера она отрезана Альпами, а с других сторон окружена морем. Этот фактор изоляции не позволял отколоться ни северным «галло-германским» италийцам, отойдя к Галлии, ни южным италийцам отойти к греческой или африканской народностям. Кроме того, долгий период общей государственности а затем консолидирующее влияние христианской религии способствовали формированию общего культурного, лингвистического и экономического поля на Аппенинском полуострове с общим центром.

Отрывок, характеризующий Италоримляне

Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.