Итальянец, или Исповедальня кающихся, облачённых в чёрное

Итальянец, или Исповедальня кающихся, облачённых в чёрное

Итальянец, или Исповедальня кающихся, одетых в чёрное (англ. The Italian, or the Confessional of the Black Penitents) — роман английской писательницы Анны Радклиф, опубликованный в 1797 году и относящийся к числу самых ярких образцов готического романа.

Сюжет

В прологе английский турист, осматривающий в 1764 году достопримечательности Неаполя, получает рукопись, текст которой якобы воспроизводится в основной части романа.

Молодой неаполитанский вельможа Винченцио Вивальди влюбляется в Эллену ди Розальба — девушку неизвестного происхождения. Эта любовь встречает противодействие со стороны его родителей. Таинственный монах, появляющийся словно из ниоткуда и исчезающий, неоднократно предостерегает Вивальди об опасностях, грозящих ему в случае, если он продолжит посещения виллы, на которой живёт Эллена. Винченцио принимает этого монаха за отца Скердони — духовника его матери, принадлежащего к аристократическому роду, но скрывающего от всех своё прошлое.

Эллену похищают по приказу маркизы Вивальди и увозят в отдалённый монастырь Сан-Стефано, где ставят перед выбором — или постричься в монахини, или выйти за другого. Эллена отвергает оба варианта. Винченцио находит её в тот самый момент, когда над ней пытаются совершить постриг. Он организовывает побег из монастыря. Влюблённые решают обвенчаться, несмотря на противодействие родителей Винченцио, но церемонию прерывают служители инквизиции; они арестовывают обоих и увозят в разных каретах.

В дальнейшем выясняется, что этот арест был делом рук отца Скердони, стремящегося отомстить Винченцио за оскорбление, которое тот ему нанёс. Скердони написал донос с обвинением Винченцио в ереси, а Эллену увёз в уединённый дом в Калабрии, где попытался её убить. Но в последний момент Скердони увидел на шее своей жертвы медальон с собственным портретом и понял, что Эллена — его дочь. Тогда он вернул Эллену домой и постарался убедить маркизу в приемлемости задуманного Винченцио брака, но безуспешно.

Винченцио предстаёт перед судом инквизиции. Здесь ему снова является таинственный монах и требует, чтобы он вызвал в суд отца Скердони и священника, который когда-то принял у Скердони исповедь и был потрясён ею. В дальнейшем суд выясняет, что Скердони убил собственного брата, чтобы жениться на его вдове, а потом убил и её; таинственный монах оказывается его сообщником Никола ди Дзампари. Вивальди получает свободу, а Скердони приговаривают к смерти. В это же время маркиза умирает от болезни. Перед смертью она покаялась в грехах и взяла с мужа обещание не препятствовать браку Винченцио и Эллены. Последняя снова встречается с Оливией — монахиней, которая отнеслась к ней с симпатией в монастыре Сан-Стефано, и случайно узнаёт, что это её мать, а Скердони ей не отец, а дядя. Скердони убивает Никола ди Дзампари, чтобы отомстить ему за предательство, и сам принимает яд. Винченцио и Эллена становятся мужем и женой.

Перевод на русский язык

• Итальянец, или Тайна одной исповеди. М., 1998.
• Итальянец, или Исповедальня кающихся, облачённых в чёрное. М., 2000.

Отрывок, характеризующий Итальянец, или Исповедальня кающихся, облачённых в чёрное

– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.