Итальянская социальная республика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Итальянская социальная республика
Repubblica Sociale Italiana
Республика

23 сентября 1943
 — 25 апреля 1945



Флаг Герб
Гимн
«Giovinezza»

          Территория ИСР в 1943 году.
Столица Рим (де-юре)[1]
Язык(и) Итальянский
Религия Католицизм
Денежная единица Итальянская лира
Политический режим Авторитарная диктатура
Форма правления однопартийная президентская республика
Глава государства и правительства
 - 1943—1945 Бенито Муссолини
Генеральный секретарь РФП
 - 1943—1945 Алессандро Паволини
История
 - 12 сентября 1943 Операция «Дуб»
 - 23 сентября 1943 Создание правительства
 - 29 апреля — 2 мая 1945 Прекращение существования
К:Появились в 1943 годуК:Исчезли в 1945 году

Италья́нская социа́льная респу́блика (итал. Repubblica Sociale Italiana), неофициально известная по названию одной из правительственных резиденций как Респу́блика Сало́ (итал. Repubblica di Salò) — марионеточное государство[2][3][4][5][6][7], образованное в сентябре 1943 года на оккупированной Германией территории северной (и частично центральной) Италии. Создано после освобождения немецким спецназом из-под ареста итальянского диктатора Бенито Муссолини, который и возглавил новое правительство, а вновь созданная Республиканская фашистская партия (преемник Национальной фашистской партии) стала правящей и единственной законной в стране. Формально ИСР была независимым государством, фактически поддерживалась благодаря нахождению в этом регионе немецких войск.

Правительство республики провозгласило себя единственным существующим законным итальянским правительством и не признавало заключенного новым итальянским правительством в сентябре 1943 года перемирия с союзниками, объявив короля Виктора Эммануила III предателем.

До июня 1944 республика обладала относительной самостоятельностью во внутренней политике и даже смогла осуществить ряд проектов (например социализацию экономики), но постепенный распад республики под натиском войск союзников и итальянского сопротивления усиливал её зависимость от германского правительства[8].

Государство прекратило своё существование 25—28 апреля 1945 года, когда капитулировали остатки немецких войск на территории Италии. Многие бывшие лидеры республики, включая Муссолини, были захвачены и казнены итальянскими партизанами.





Предыстория

После того, как армия союзников вторглась на Сицилию, Большой фашистский совет в июле 1943 под председательством Дино Гранди при поддержке короля Виктора Эммануила III сверг и арестовал Бенито Муссолини. Новое правительство маршала Пьетро Бадольо начало переговоры с властями союзных держав.

В события быстро вмешалась Германия, оккупировавшая север Италии. Муссолини был освобождён отрядом Отто Скорцени и доставлен в Германию. 23 сентября 1943 года Муссолини по радио объявил, что переворот, направленный против него, потерпел неудачу, и что его режим продолжается уже в виде республики.

Итальянская социальная республика

Официальной столицей республики был Рим[9]. Обычно фактической столицей республики называют Сало́, маленький городок в Ломбардии (провинция Брешиа) на озере Гарда, однако это не совсем верно, поскольку штаб-квартиры и филиалы министерств, управлений вооруженными силами, государственных СМИ и прочих институциональных органов были расположены по всей Северной Италии. Так, в Венеции была расположена Палата фасций и корпораций и итальянская государственная радиовещательная корпорация EIAR, в Вероне Министерство Коммуникаций, в Кремоне Министерство Юстиции и так далее. В самом Сало находилось Министерство Иностранных дел, Министерство Народной культуры, Центральное телеграфное пресс-агентство «Stefani» (итал.) и журналистский пул, штаб-квартиры Национальной республиканской гвардии, Республиканской полиции, Автономного мобильного легиона им. Этторе Мути, Десятой флотилии MAS и гарнизон Чёрных бригад. Совет Министров находился в Гарньяно, а резиденция Дуче в Милане. Муссолини сформировал правительство, включавшее некоторых членов его последнего кабинета при короле (в частности, военного министра маршала Грациани).

Вскоре после создания новое государство было вынуждено, фактически, уступить Триест, Истрию и южный Тироль (то есть итальянские территории, до 1918 входившие в Австро-Венгрию) немцам (они были ранее включены в альпийскую и адриатическую «операционные зоны» Третьего рейха и лишь формально относились к Италии).

После того, как союзники и бойцы Сопротивления вытеснили немцев из Италии, республика Сало прекратила существование, а дуче был расстрелян партизанами под Миланом; отдельно от него были казнены два десятка других деятелей фашистского режима (Стараче, Буффарини-Гвиди, Фариначчи и др.).

Вооруженные силы

Галерея

Управление республикой

Временный глава государства — 09.1943-1945 Муссолини

Глава правительства и министр иностранных дел — 09.1943-1945 — Муссолини

Унтер-секретарь ведомства президента — 1943—1945 Франческо Мария Бараку

Унтер-секретарь по иностранным делам — 1943—1945 граф Серафино Маццолини

Министр Внутренних дел — 1943-12.02.1945 Гвидо Буффарини-Гвиди; 1945 Валерио Цербине

Министр обороны (с 1944 г. министр вооруженных сил) — 1943—1945 маршал Грациани

Унтер-секретарь МО (ком. сухопутных войск) — 1944—1945 Карло Эмануэле Базиле

Унтер-секретарь МО (ком. ВМФ) — 1943 Антонио Леньяни; 1943—1944 Ферруччо Феррини; 1944—1945 Джузеппе Спарцани; 1945 Бруно Гемелли

Унтер-секретарь МО (ком. ВВС) — 1943—1944 Эрнесто Ботто; 1944 Арриджо Тессари; 1944 Манило Мольфезе; 1944—1945 Руджеро Бономи

Министр юстиции и наград (с 1943 — министр юстиции) — 1943 Антонио Трингали-Казанова; 02.11.1943-1945 Пьетро Пизенти

Министр внешней торговли и валюты (с 1943 — министр финансов) — 1943—1945 Доменико Пеллегрини

Министр корпоративной экономики (с 1945 — министр промышленного производства) — 1943-1.1.1945 Сильвио Ган; 2.1.1945-1945 Анджело Тарчи

Министр общественных работ — 1943—1945 Ружеро Романо

Министр транспорта — 1943—1945 Аугусто Ливерани

Министр труда — 1945 Джузеппе Спинелли

Министр национального образования — 1943—1945 Карло Альберто Биджини

Министр народной культуры — 1943—1945 Фернандо Меццасома

Министр сельского хозяйства — 1943—1945 Эдуардо Морони

Республиканская фашистская партия

Генеральный секретарь

15.09.1943-28.04.1945 Алессандро Паволини

Начальник штаба Национальной республиканской гвардии

10.10.1943-1944 ген. Ренато Риччи

Национальная республиканская армия

1943—1945 ген. Гастоне Гамбара

Напишите отзыв о статье "Итальянская социальная республика"

Литература

  • Чиано Галеаццо. Дневник фашиста. 1939—1943. — М.: Плацъ, 2010. — (Серия «Первоисточники новейшей истории») — 676 с. — ISBN 978-5-903514-02-1

Изображение времени в искусстве

Республика Сало известна как место действия скандального художественного фильма Пьера Паоло Пазолини «Сало, или 120 дней Содома» (1975).

Примечания

  1. Рим являлся официальной столицей, что было в частности отражено в проекте конституции ИСР. В июне 1944 года перешел под контроль войск союзников. Фактической столицы республики не было, различные органы власти располагались в разных городах Северной Италии
  2. Випперман В. [www.e-reading.ws/chapter.php/11543/7/Vipperman_-_Evropeiiskiii_fashizm_v_sravnenii__1922-1982.html Европейский фашизм в сравнении 1922-1982] / Пер. с немецкого А. И. Федорова. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000
  3. Ричард Эванс Третий рейх. Дни войны: 1939-1945 — Астрель, У-Фактория, 2011. — С. 515
  4. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/205802 МУССОЛИНИ (Mussolini) Бенито. Большой Энциклопедический словарь. 2000]
  5. Но Муссолини не упомянул о преамбуле этого закона: об оккупации Италии немцами. Могла ли эта программа быть реализована человеком и партией, не сохранившими и тени независимости? Новый глава государства не мог даже посетить свою столицу; республиканское правительство расположилось в виллах на озере Гарда, под строгой охраной СС; в него не вошли самые важные и известные деятели фашизма, поскольку против них был инсценирован большой процесс по обвинению в предательстве, с более чем недостаточным юридическим основанием.
    — Эрнст Нольте. [www.e-reading.ws/book.php?book=135996 Фашизм в его эпохе], с. 252
  6. Уильям Ширер. [www.e-reading.ws/book.php?book=65600 Взлёт и падение Третьего рейха, том 2]. Пер. с англ./Под ред. О. А. Ржешевского. -М.: Воениздат, 1991
  7. Pauley, Bruce F. (2003), Hitler, Stalin and Mussolini: Totalitarianism in the Twentieth Century Italy (2nd ed.), Wheeling: Harlan Davidson, с. 228, ISBN 0-88295-993-X .
  8. [www.dissercat.com/content/istoriya-italyanskoi-sotsialnoi-respubliki Диссертация на тему «История Итальянской Социальной Республики» автореферат по специальности ВАК 07.00.03 — Всеобщая история (соответствующего периода) | disserCat — электронн …]
  9. Проект Конституции Итальянской социальной республики, ст. 4.

Документы

  • Italia, Repubblica Sociale — Progetto di Costituzione — проект Конституции Итальянской социальной республики  (итал.)
  • [err.tsdavo.org.ua/static/pdf/61433264.pdf Отчеты о состоянии итальянской прессы, о культурных ценностях, о «масонских ложах», «еврейских деятелях», психологические характеристики итальянского народа] (нем.). — Немецкие документы Оперативного штаба рейхслятера Розенберга. Проверено 5 февраля 2012.

Ссылки

  • Нестеров А. Г. [elar.urfu.ru/handle/10995/23805 Итальянская Социальная Республика и Ватикан : республиканский фашизм и католическая церковь] / А. Г. Нестеров // Известия Уральского государственного университета. — 2004. — № 29. — С. 104-109.
  • Нестеров А. Г. [elar.urfu.ru/handle/10995/19228 Страны Центральной Европы во внешней политике Итальянской Социальной Республики (сентябрь 1943 - апрель 1945 г.)] / А. Г. Нестеров // Известия Уральского государственного университета. Сер. 1, Проблемы образования, науки и культуры. — 2010. — № 2 (75). — С. 153-161.
  • Нестеров А.Г. Итальянская Социальная Республика: Документы эпохи. Екатеринбург: Издательство Урал. ун-та, 2002.
  • Нестеров А.Г. Итальянская Социальная Республика: История. Идеология. Внешняя политика. Екатеринбург: Издательство Урал. ун-та, 2003.

Отрывок, характеризующий Итальянская социальная республика

Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»