Италия (средневековое королевство)

Итальянское королевство
лат. Regnum Italiae или Regnum Italicum
Королевство
←   ←   ← 781 — 1648 →
Королевство Италия в 1000 году

К:Появились в 781 годуК:Исчезли в 1648 году

Италийское королевство (лат. Regnum Italiae или Regnum Italicum) или Ломбардское королевство — средневековое государство в Северной Италии, существовавшее с 781 года. В 951 (окончательно в 961) году королевство было включено в состав Священной Римской империи и до 1648 года её императоры носили титул короля Италии.

История

Италия в составе Каролингской империи

В 774 году король франков Карл Великий завоевал Лангобардское королевство и короновался в Павии как король лангобардов. Однако в 781 году он выделил Италию в качестве вассального королевства своему малолетнему сыну Пипину (777—810). После коронации Карла императором в 800 году королевство входило в состав Каролингской империи.

После смерти Пипина в 810 году королевство вновь оказалось под непосредственным управлением Карла Великого. В 812 году император назначил наместником незаконного сына Пипина, Бернарда (ок. 797—818), а вскоре он уже упоминался с королевским титулом. После смерти Карла Великого новый император, Людовик I Благочестивый, подтвердил пожалование, однако в июне 817 года Людовик I, желая закрепить наследственные права своих сыновей на Франкское государство, составил Акт «О порядке в Империи» (Ordinatio imperii), в котором наделял Лотаря I большими владениями и титулом соправителя, а младших сыновей — Пипина и Людовика — назначал подчинёнными королями. О Бернарде в документе не было сказано ни слова, хотя, формально, его право на престол Италии сомнению не подвергалось, однако документ вызвал недовольство Бернарда, чей статус как правителя стал неопределённым. К тому же среди ближайшего окружения короля Италии было много лиц из числа тех, кого император Людовик I в последнее время отстранил от своего двора. Советники Бернарда начали подбивать его принять срочные меры для закрепления за собой отцовского наследства. Бернард поддался на их уговоры и осенью начал подготовку к процедуре принесения его подданными присяги ему, а не Лотарю, как того требовал император. Об этом враги Бернарда — епископ Вероны Ратольд и граф Брешии Суппон I, преувеличив масштабы заговора, немедленно доложили Людовику I. Тот незамедлительно в декабре выступил к Шалону. Узнав об этом, Бернард перекрыл проходы в Альпах, пытаясь преградить путь императору в Италию и объявил о созыве войска. Однако, видя малочисленность своей армии, Бернард поспешил к Людовику I, чтобы умолять его о прощении и доказать свою верность, но, по прибытии в Шалон, он был арестован, а в 818 году ослеплён, после чего умер.

Италия в итоге досталась Лотарю I, старшему сыну Людовика I Благочестивого, коронованному в 817 году как император и соправитель отца. Лотарь I вместе с братьями несколько раз восставал против отца, а после его смерти в 840 году попытался установить власть над своими братьями, что вызвало войну. 25 июня 841 года Лотарь I был разбит братьями в битве при Фонтене, а в 842 году был вынужден заключить перемирие. В итоге, в 843 году, был заключён Верденский договор, по которому Каролингская империя была окончательно разделена между Лотарем I, Людовиком II Немецким и Карлом II Лысым.

Королевство в 843—888 годах

По Верденскому договору 843 года Лотарь I получил в управление так называемое Срединное королевство, в которое, кроме Италии, вошла полоса земель от Нидерландов до Прованса. Кроме того, Лотарь I сохранял титул императора, который фактически оказался привязан к титулу короля Италии.

После Верденского раздела Лотарь I ещё несколько раз съезжался с братьями для переговоров, но съезды не мешали военным столкновениям между Каролингами. Последние годы жизни Лотарь I провёл в борьбе с норманнами.

Срединное королевство оказалось недолговечным. Уже после смерти Лотаря I в 855 году по Прюмскому договору оно распалось на три королевства: Итальянское, Лотарингское и Прованское, доставшиеся трём сыновьям Лотаря — Людовику II, Лотарю II и Карлу.

Людовик II, коронованный ещё при жизни отца как король Италии и император, получил в своё распоряжение собственно Итальянское королевство, в которое входила Северная Италия: Ломбардия, Лигурия, Тоскана, Фриуль, Романия, Сполето и Папская область. Кроме того, после смерти младшего брата Карла в 863 году Людовик II захватил большую часть Прованса. Всё своё правление он пытался подчинить себе Южную Италию, для чего ему пришлось бороться с арабами и Византией. В итоге к 871 году он присоединил к своему королевству её бо́льшую часть, однако все его завоевания оказались недолговечны и уже в 872 году Южная Италия опять обрела независимость от короля.

После смерти в 875 году императора Людовика II, не оставившего сыновей, папа Иоанн VIII провозгласил королём Италии и императором короля Западно-Франкского королевства Карла II Лысого, который немедленно отправился в Италию. По дороге он разбил Карломана, старшего сына Людовика II Немецкого, посланного задержать его продвижение в Италию, и 17 декабря вступил в Рим. 25 декабря 875 года состоялось помазание Карла на императорский престол. Часть итальянских дворян присягнула ему на верность. Людовик II Немецкий, которому по родовым счётам должен был бы достаться императорский титул, опустошил Лотарингию. Доверив управление Итальянским королевством Бозону Вьеннскому, получившему должность герцога, Карл II, занятый борьбой с племянниками, вернулся во Францию.

Во время отсутствия Карла II Италия испытала новое нашествие арабов, которые несколько раз подступали к стенам самого Рима. Папа Иоанн VIII настойчиво звал его на помощь. В июне 877 года император собрался, наконец, в поход против арабов. В Тортоне он встретился с папой. К концу лета Карл II вступил в Павию, вместе со скрывающимся от преследователей папой. Затем в течение нескольких дней ожидал подхода своих графов, но те так и не явились. Зато пришло известие, что немецкий король Карломан, племянник Карла, стоит неподалёку. Напуганный этой новостью, Карл II отправился в обратный путь, так ничего и не сделав для папы. По дороге он заболел и умер.

Преемником стал Карломан, а после его смерти — Карл III Толстый, младший брат Карломана, который в 881 году короновался императорской короной. Карлу III в 884 году удалось объединить Каролингскую империю, однако резкое недовольство политическим курсом Карла III вылилось в открытое выступление знати против императора. 11 ноября 887 года во Франкфурте Карл III был лишён короны, а империя окончательно распалась.

Королевство Италия в 888—961 годах

При королях Италии в 888—961 годах Беренгаре I Фриульском, Людовике III Слепом, Рудольфе II, Гуго Арльском, Лотаре II, Беренгаре II Иврейском, многие из которых были к тому же и королями Бургундии, страна вступила в эпоху феодальной раздробленности. К 961 году Италия фактически распалась на ряд независимых государств, лишь номинально являвшихся частью Королевства Италия.

Королевство в составе Священной Римской империи

В 961 году папа Иоанн XII обратился к королю Германии Оттону I с просьбой о защите против короля Италии Беренгара II и пообещал ему императорскую корону. Оттон I немедленно перешёл Альпы, одержал победу над Беренгаром II и был признан королём лангобардов (Италии), а затем двинулся в Рим. 2 февраля 962 года Оттон I был помазан на царство и коронован императором.

Королевство Италия вошло в состав образованной в 962 году Священной Римской империи и формально, вплоть до 1648 года, было её составной частью. Но фактически, с середины XIV века, императоры Священной Римской империи (за исключением Максимилиана I и Карла V) имели чисто номинальную власть в Италии и не вмешивались в её внутренние и внешние дела (смотри также Гвельфы и гибеллины).

См. также

• Франкское государство
• Священная Римская империя
• Король Италии
• Лангобардское королевство

Литература

• Балакин В. Д. Творцы Священной Римской империи. — М.: Молодая гвардия, 2004. — 356 с. — (Жизнь замечательных людей: Серия биографий; Вып. 1095 (895)). — 5000 экз. — ISBN 5-235-02660-8.
• Бульст-Тиле Мария Луиза, Йордан Карл, Флекенштейн Йозеф. Священная Римская империя: эпоха становления / Пер. с нем. Дробинской К.Л., Неборской Л.Н. под редакцией Ермаченко И.О. — СПб.: Евразия, 2008. — 480 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-8071-310-9.
• Лебек С. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/lebek_prfrank.php Происхождение франков. V—IX века] / Перевод В. Павлова. — М.: Скарабей, 1993. — Т. 1. — 352 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-001-0.
• Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века / Перевод с французского Т. А. Чесноковой. — М.: «Скарабей», 1993. — Т. 2. — 272 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-043-6.
• Фазоли Джина. Короли Италии (888—962 гг.) / Пер. с итал. Лентовской А. В.. — СПб.: Евразия, 2007. — 288 с. — 1 000 экз. — ISBN 978-5-8071-0161-8.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/ITALY,%20Kings%20to%20962.htm#_Toc203638187 KINGS of ITALY] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 28 января 2009. [www.webcitation.org/61BEZDKPQ Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].

Отрывок, характеризующий Италия (средневековое королевство)

Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.