Перес де Ита, Хинес

Хине́с Пе́рес де И́та
Ginés Pérez de Hita
Дата рождения:	1544(?)
Место рождения:	Мула(?), Мурсия, Испания
Дата смерти:	1619(?)
Место смерти:	Барселона
Род деятельности:	писатель
Язык произведений:	испанский
Подпись:

Хине́с Пе́рес де И́та (исп. Ginés Pérez de Hita; 1544(?), Мула(?), Мурсия, Испания — 1619(?), Барселона) — испанский писатель и хронист, один из основоположников жанра исторического романа в Европе.

Биография

Точных данных о жизни писателя сохранилось немного. Хинес Перес де Ита родился около 1544 года. Он был родом из провинции Мурсия. По косвенным данным предполагают, что Перес де Ита появился а свет в городке Мула, где фамилия Ита была одной из самых распространенных. В 1569—1571 годах был участником подавления восстания морисков. Если верить его мемуарам, в этой истребительной войне Перес де Ита проявил большое благородство духа и гуманность. Позже он с гордостью вспоминал, что при разрушении испанцами города Феликс ему удалось спасти двадцать женщин и грудного ребенка. По окончании войны вернулся в Мурсию. В 1572 г. написал поэму (рифмованную хронику) «Книга о жителях и подвигах города Лорка». Широкой известности поэма не заслужила, в настоящее время рукопись хранится в Национальной библиотеке в Мадриде. Второй поэтический опыт — поэма «Семнадцать книг Дареса о Троянской войне». Это произведение является переложением испанской «Троянской хроники» Педро Нуньеса Дельгадо, которая сама была переложением латинской «Истории разрушения Трои» Гвидо делле Колонне (конец XIII века). Рукопись (предположительно, автограф) этой поэмы датируется 1596 годом и находится в той же Национальной библиотеке. «Троянская война» также не принесла автору особой славы. Однако напечатанная в это же время в Сарагосе прозаическая «Повесть о раздорах Сегри́ и Абенсеррахов» пользовалась огромным успехом. Уже к 1631-му году книгу издали 21 раз, а к концу XVII века известно 33 её издания. Эта повесть о последних годах гибнущей мусульманской Гранады, где уходящая рыцарская романтика сплеталась с мавританским колоритом и историческими описаниями Андалусии, является одним из первых (а, возможно, и первым) европейским историческим романом.

После этого Перес де Ита берется за свою последнюю книгу. Новое произведение во многом носит мемуарный характер и является уже не поэтической фантазией, а хроникой, повествующей о реальных событиях войны против морисков, участником которой был сам автор. Тем не менее, пользуясь успехом «Повести о Сегри́ и Абенсеррахах», автор называет свою хронику «Вторая часть гражданских войн в Гранаде», и с этих пор два разножанровых произведения существуют совместно как первая и вторая части книги «Гражданские войны в Гранаде». В предисловии к изданию «Повести» 1595 года говорится о предшествующем издании 1588 года, вышедшем в Алькале, а в некоторых документах начала XVII века упоминаются три части «Гражданских войн в Гранаде», однако о существовании более раннего издания (либо еще одного произведения) никакой достоверной информации нет.

Дата смерти Химена Переса де Иты неизвестна, предполагают, что он скончался около 1619 года.

«Повесть о Сегри́ и Абенсеррахах»

Самая популярная книга переса де Иты посвящена событиям, происходившим в Гранаде в последние годы перед взятием Гранадского эмирата Католическими королями и завершением Реконкисты. Повесть украшают около четырёх десятков пограничных и мавританских романсов. Книга изображает мавританскую Гранаду как рыцарское в европейском понимании королевство и пронизана глубоким уважением к побежденным.

Влияние

«Книга о жителях и подвигах города Лорка» впоследствии послужила главным источником произведения Педро Мороте Чуэкоса «Древности и славные деяния города Лорки» (1741).

Две части «Гражданских войн» пробудили у современников новый интерес к событиям Реконкисты, причем с этих пор в центре внимания оказываются судьбы бывших врагов, которые заслуживают не меньшего уважения читателя, чем победители христиане. Перес де Ита положил начало так называемому «гранадскому жанру», который разрабатывался в испанской литературе до конца XIX века (пьесы Лопе де Вега, Кальдерона, Франсиско Мартинеса де ла Росы, романы Педро де Аларкона, Мануэля Фернандеса-и-Гонсалеса и др.). На второй части «Гражданских войн» основана драмы Кальдерона «Любовь после смерти», Франсиско Мартинеса де ла Роса «Абен Гумейя, или Восстание морисков». Несколько идиллическая «Повесть о Сегри́ и Абенсеррахах» дала побеги в сентиментальной, галантной, романтической литературе и непосредственно повлияла на появление произведений «Альмаида, или Рабыня-королева» (1663) Мадлен де Скюдери, «Заида, испанская повесть» (1671) мадам де Лафайет, «Завоевание Гранады, или Альмансор и Альмаида» Джона Драйдена, «Приключения последнего Абенсерага» Шатобриана, «Альгамбра» Вашингтона Ирвинга и др. В 1608 г. вышел французский, в 1821 — немецкий переводы повести. Благодаря английскому переводу Томаса Родда (1801 г.) с повестью познакомился Вальтер Скотт.

Большое количество использованых в «Гражданских войнах» старых народных так называемых «пограничных» романсов, новых «мавританских» романсов, а также авторских романсов самого Переса де Иты, позволяет даже рассматривать «Гражданские войны» как своего рода романсеро — сборник романсов. Книги Переса де Иты поспособствовали популяризации и развитию романсов, особенно «мавританского» цикла.

Произведения

• «Книга о жителях и подвигах города Лорка» (исп. Libro de la población y hazañas de la ciudad de Lorca), 1572 г.
• «Семнадцать книг Дареса о Троянской войне, ныне вновь извлеченные из древних и подлинных историй, в стихах, Хинесом Пересом де Ита, жителем города Мурсии» (исп. Los 17 libros de Daris de Bello Troyano ahora nuevamente sacado de las antiguas y verdaderas historias, en verso, por Ginés Pérez de Hita, vecino de la ciudad de Murcia. Año de 1596.), 1596 г.
• «Повесть о раздорах Сегри́ и Абенсеррахов, мавританских рыцарей из Гранады, о бывших там гражданских войнах и о стычках, происходивших в Гранадской долине между маврами и христианами, до тех пор, пока король дон Фернандо Пятый не взял Гранаду. Повесть заново извлечена из одной арабской книги, написанной очевидцем событий, мавром из Гранады по имени Абен Хамин, и излагает события с основания города. Переведена на кастильский язык Хинесом Пересом де Итой, жителем города Мурсии» (исп. Historia de los vandos de los zegries y abencerrages caualleros moros de Granada, de las ciuiles guerras que vuo en ella y batallas particulares que vuo en la Vega entre moros y christianos, hasta que el rey don Fernando Quinto la gano. Agora nueuamente sacado de vn libro Arauigo, cuyo autor de vista fue vn Moro llamado Aben Hamin, natural de Granada. Tratando defde fu fundacion. Tradvzido en castellano por Gines Perez de Hita.), 1595 г.
• «Вторая часть гражданских войн в Гранаде» (исп. Segunda parte de las guerras civiles de Granada, y de los crueles bandos entre los convertidos moros y Vezinos cristianos con el levantamiento de todo el reino. Y ultima rebellon sucedida en el año de mil quinientos sesenta y ocho. Y assimismo se pone su total ruina y destierro de los moros por toda Castilla; con el fin de las granadinas guerras por el rey don Felipe II de estenombre, por Gines Perez vecino de Murcia, dirigida de Excmo Sr Duque del Infantado, Mayordomo del Rey Nuestro Señor Don Felipe II deste nombre.), 1604 г.

Литература

• Хинес Перес де Ита. Повесть о Сегри́ и Абенсеррахах, мавританских рыцарях из Гранады. — М.: Наука, 1981 г., 288 с. Серия «Литературные памятники». Перевод А. Э. Сипович. Издание подготовили А. Э. Сипович, М. В. Сергиевский, Н. И. Балашов. Тираж 50000 экз.

Ссылки

• [www.cervantesvirtual.com/servlet/SirveObras/13516129878039831976613/index.htm «Гражданские войны в Гранаде» издания 1660-го года в библиотеке Biblioteca Virtual Miguel de Cervantes]  (исп.)
• [www.webislam.com/?idt=13961 www.webislam.com/?idt=13961]  (исп.)

См. также

• Повесть о Сегри и Абенсеррахах
• Гранада

Отрывок, характеризующий Перес де Ита, Хинес

Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.