Иудаизм в России

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Иудаизм — одна из религий России. В Федеральном законе о свободе совести и о религиозных объединениях иудаизм перечислен среди религий, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России.

На территории будущей Российской Федерации иудаизм существовал ещё с античности — евреи известны в Боспорском царстве, в составе которого был Таманский полуостров и прилегающие к нему территории. В Средние века иудаизм исповедовало одно из соседних с Киевской Русью мощных государств — Хазарский каганат.

В большинстве языков мира слова «иудей» и «еврей» обозначаются одним и тем же словом, и соответственно не разграничиваются. Это соответствует позиции иудаизма, который считает каждого, принявшего иудаизм — частью еврейского народа. Поэтому говоря о численности иудеев, о распространённости иудаизма и т. п. трудно провести границу между еврейским религиозным и еврейским этническим признаками.

Подгруппы евреев

Российский иудаизм образуют несколько этно-религиозных подгрупп евреев.

1. Ашкеназские евреи, которые / предки которых говорили/говорят на языке идиш. Составляют более 95 % иудеев России.
2. Горские евреи — говорят на диалектах татского языка.
3. Грузинские евреи — до недавнего времени родным языком их был этнолект грузинского.
4. Бухарские евреи — до недавнего времени говорили на диалекте таджикского (или фарси).
5. Караимы и крымчаки — основным языком общения является русский.

Горские, грузинские и бухарские евреи имеют по одной религиозной общине в России, причём все 3 расположены в Москве. Ашкеназские иудеи имеют более 180 общин в одной только ФЕОР — Федерации Еврейских Общин России, и около 100 в КЕРООР — Конгрессе еврейских религиозных организаций и объединений в России. Караимы и крымчаки религиозных организаций на территории России не имеют.

История

До 1772 года история иудеев в России небогата: они не составляли и 1/600 части населения страны. Но в 1772—1815 годах к Российской империи была присоединена большая часть Речи Посполитой, в которой евреи составляли значительную долю населения (около 200 тысяч человек) и имели особый юридический статус.

В 1815—1918 годах Россия занимала первое место в мире по количеству иудеев: почти 50 % иудеев мира проживали именно в России, которая тогда включала Царство Польское и Великое Княжество Финляндское. Уже при императрице Екатерине II в России возник еврейский вопрос. Ответом на него стали черта оседлости и процентные нормы в университеты для иудеев. Если иудей переходил в христианство, эти нормы законодательства Российской империи переставали на него распространяться. В начале 20 в. помимо православия евреям было разрешено также принимать вероисповедания западного христианства, в частности — лютеранство.

На протяжении многовековой истории иудаизма в России постоянно происходили и происходят переходы верующих как из иудаизма в христианство, так и из христианства в иудаизм (см. Субботники). Законы Российской империи первый вид переходов очень поощряли, а второй был запрещён под страхом смерти. Несмотря на первый вид переходов, иудеи всегда составляли большинство верующих еврейского происхождения до периода НЭПа.

Общеизвестно, что евреи сыграли заметную роль в российском революционном движении в период 1870—1917 годах. Но в нееврейских кругах малоизвестно, что в основном евреи-революционеры не были иудеями по вере, а часто были даже противниками иудаизма. Среди них Лев Троцкий, Яков Свердлов, Землячка, Григорий Зиновьев, Лев Каменев и прочие. В иудаизме же, напротив, существует правило, предписывающее иудею, живущему в нееврейском государстве, соблюдать все его законы. Борьба с политическим строем Российской империи — дело незаконное, соответственно оно подпадает под это правило.

Большевики в составе своей партии создали Еврейскую секцию для организации борьбы евреев-атеистов с раввинами и с иудаизмом в еврейской среде. После 1918 года в СССР закрывались синагоги, расстреливались, арестовывались и эмигрировали из страны раввины. Также притеснялся священный для иудаизма язык — иврит: было запрещено его свободное преподавание до 1988 года, он всячески противопоставлялся идишу. В советской литературе иврит именовали «древнееврейским», игнорируя тот факт, что с конца XIX века иврит — ещё и современный язык.

СССР занимал первое место в мире по количеству иудеев в период 1939—1941 годов. В 1939-40 годах к СССР были присоединены Западная Белоруссия и Западная Украина, Сортавала, Питкярантский и Лахденпохский карело-финские районы, Бессарабия, Северная Буковина, Эстония, а также страны «Черты оседлости» — Латвия и Литва. В июне 1941 года начался Холокост на временно оккупированных Германией и её союзниками советских землях.

Подобно почти всем остальным религиозным конфессиям России, иудаизм подвергался преследованиям в период 1918—1988 годов.

Иудаизм фактически был единственной религией, имеющей мононациональный характер, для большевиков он носил откровенно контрреволюционный оттенок, ибо провозглашал приоритет «национального» над «классовым».

Но переживает период Возрождения с 1992 года: восстанавливаются старые синагоги, строятся новые.

Известно, что за распространение иудаизма (которое велось лишь среди этнически еврейского населения) в СССР был приговорён к смертной казни 6-й Главный Любавичский Ребе Йосеф Ицхок Шнеерсон. Но приговор Советская власть заменила на высылку из СССР и лишение советского гражданства под влиянием мирового еврейства и Запада.

Раввины СССР, вместе с другими религиозными лидерами страны, 22 июня 1941 года обратились к своим верующим с призывом идти на фронт против угрожающих безопасности отечества германских войск.

Организации иудеев в России

Сегодня в России легально существует несколько всероссийских сетей религиозных организаций иудаизма: ФЕОР, КЕРООР, ОРОСИР и других. Таким образом, у России 2 главных раввина: Берл Лазар (от ФЕОР), Адольф Шаевич от КЕРООР. Крупнейшей сетью организаций является ФЕОР, спонсорами которой являются широко известные в России люди, среди которых Роман Абрамович. В правление организации входит также депутат Госдумы Иосиф Кобзон. Целью ФЕОР является консолидация всех россиян, которые связывают себя с иудаизмом, как в религиозном, так и в историко-культурном смыслах.

Что касается ФЕОР, то её организованные общины существуют в более чем 100 городах России. Помимо Москвы, в одном городе находится лишь одна община. В Москве же 13 религиозных общин ФЕОР: 1 община грузинских евреев, 1 община сефардских евреев, 1 община горских евреев, 1 община бухарских евреев и 9 общин ашкеназских евреев.

Духовенство

Председатель еврейской религиозной общины и раввин — не одно и то же. Раввинов ФЕОР в России не менее 46 человек (по данным журнала «Лехаим», выпускаемого ФЕОР).

ФЕОР и КЕРООР в основном следуют правилам иудаизма, которые предписывают что и раввином, и председателем общины может стать только галахический еврей, то есть еврей либо целиком, либо по матери; а еврей по отцу не имеет права занимать такой статус, за исключением случаев, когда он прошёл гиюр.

Ссылки

[chassidus.ru/library/history/kandel/index.htm Ф. Кандель «Очерки времен и событий из истории российских евреев». «Тарбут», Иерусалим, 1988]

Отрывок, характеризующий Иудаизм в России

– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.