Иудаизм в Швеции

Иудаизм в Швеции (швед. Judar i Sverige) — совокупность религиозных и культурных традиций евреев, исторически проживающих на территории Швеции.

История

По указу 1782 года на территории шведского протектората черта еврейской оседлости была ограничена лишь тремя большими городами — Стокгольмом, Норчёпингом и Гётеборгом, что исключало поселение евреев в других городах и провинциях Швеции.

В 1870 году евреям в Швеции были предоставлены полные гражданские права.

Накануне Второй мировой войны в период 1933—1939 годов в Швецию, сохранявшую нейтралитет, эмигрировало около 3 тысяч евреев, спасавшихся от Холокоста. В 1942 году спасаясь от холокоста в Норвегии в Швецию переехало около 900 норвежских евреев. В 1943 году около 8 тысяч датских евреев также переселилось в Швецию.

Литература

• Религия и церковь Швеции: от эпохи викингов до начала XXI века / Отв. ред. О. В. Чернышева. — М. : Наука, 2015. — 535 с. — ISBN 978-5-02-039184-0.</span>

Отрывок, характеризующий Иудаизм в Швеции

Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.