Ифика Иерополитика

И́фика Иерополи́тика или́ филосо́фиа нравоучи́тельная си́мволами и присподобле́нии изъяснена́ к наставле́нию и по́льзе ю́ным — философско-богословское сочинение на церковнославянском языке, изданное в типографии Киево-Печерской лавры, в городе Киеве в 1712 году.

Первая часть названия книги «Ифика Иерополитика» это два неологизма, образованных транслитерацией древнегреческих слов: греч. ἠθικός — «касающийся нравственности, этический» + греч. ἱερός — «великий, священный» + греч. πολῑτική — «государственная деятельность, политика». Книга представляет собой сборник поучений о добродетели. Автор книги неизвестен. В четверостишии „К читателю" сказано: „Не совершив книжицы, автор преставился". В книге помещено посвящение гетману И. И. Скоропадскому, написанное архимандритом Киево-Печерской лавры Афанасием (Миславским). Митрополит Евгений и архиепископ Филарет считали его автором книги. П. П. Пекарский был в этом не уверен. В тексте книги помещены 67 аллегорических гравюр на меди, на второй из них стоит монограмма „NZ", таким образом подписывал свои работы Никодим Зубрицкий. По всей видимости, ему принадлежат все гравюры издания. Каждая гравюра снабжена пояснительной подписью, большая часть которых написана в виде четверостиший.

Книга по содержанию это нравственные поучения, она состоит из небольших частей, каждая часть имеет заголовок: «О чине любве к Богу», «О надежде или уповании», «О заповедях Господних», «О почитании родителей», «О любви к чадом», «О долге сыновнем», «О подчинении власти», и т. п. В каждом поучении приводятс примеры как из Священного Писания, так из истории, соответствующего содержания.

Книгу несколько раз переиздавали в XVIII веке в Петербурге, Москве, Львове и Вене.

Ссылки

• Миславский, Афанасий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [old.stsl.ru/manuscripts/staropechatnye-knigi/235 Ифика Иерополитика, или философия нравоучительная. Москва : Синодальная тип., декабрь 1796]
• [www.raruss.ru/slavonic/1635-ifica-ieropolitica.html Ифика иерополитика или Философия нравоучительная символами и присподоблении изъяснена к наставлению и пользе юным. Киев, 1712.]
• [lib.pravmir.ru/library/readbook/1714 Ифика Иерополитика, или философия нравоучительная Санкт-Петербург : Синодальная тип., октябрь 1764]
• [www.orthlib.ru/hiptexts/ifika/ Ифика Иерополитика, или философия нравоучительная]

Отрывок, характеризующий Ифика Иерополитика

Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.