Ифилл, Пол

Пол Ифилл
Общая информация
Полное имя	Пол Эвертон Ифилл
Родился	Брайтон, Англия
Гражданство	Барбадос Англия
Рост	183 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Веллингтон Феникс
Номер	8
Карьера
Клубная карьера*
1998—2005	Миллуолл	234 (40)
2005—2007	Шеффилд Юнайтед	42 (9)
2007—2009	Кристал Пэлас	61 (9)
2009—	Веллингтон Феникс	72 (28)
Национальная сборная**
2004—н.в.	Барбадос	20 (8)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 16 июля 2012. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Пол Э́вертон И́филл (англ. Paul Everton Ifill; 20 октября 1979, Брайтон) — барбадосский футболист английского происхождения, полузащитник сборной Барбадоса и новозеландского клуба «Веллингтон Феникс».

Карьера

Клубная

Пол Ифилл начинал карьеру в «Миллуолле» на позиции нападающего. Первые несколько лет игрок имел проблемы со спиной и был близок к тому, чтобы завершить карьеру, но сумел вернуться в строй, перейдя на позицию полузащитника. Наибольшего успеха с «Миллуоллом» Ифилл добился в 2004 году, когда его команда вышла в финал Кубка Англии, где уступила «Манчестер Юнайтед». Всего за «Миллуолл» Пол провёл 7 сезонов, в которых сыграл 234 матча и забил 40 мячей.

В мае 2005 года Ифилл перешёл в «Шеффилд Юнайтед». Сумма сделки составила 800 тысяч фунтов стерлингов. В первом сезоне за новый клуб Ифилл сыграл 39 матчей, в которых забил 9 голов, чем помог «Шеффилду» занять второе место в Чемпионшипе и попасть в Премьер-лигу.

В начале сезона из-за разногласий с тренером Нилом Уорноком Ифилл был выставлен на трансфер и в январе 2007 года перешёл в «Кристал Пэлас» за 750 тысяч фунтов стерлингов. В расположение нового клуба Ифилл прибыл в плохой физической форме, что помешало ему заиграть в полную силу. После назначения главным тренером «Кристал Пэласа» Нила Уорнока, с которым у Ифилла сложились плохие отношения ещё со времён их совместного пребывания в «Шеффилде», Пол стал появляться на поле гораздо реже. 18 августа 2008 года он был выставлен на трансфер.

21 июля 2009 года Ифилл подписал 2-летний контракт с новозеландским клубом «Веллингтон Феникс», выступающим в А-Лиге.

Сборная

Ифилл дебютировал в сборной Барбадоса в июне 2004 года, в матче против Сент-Китс и Невиса. Участвовал в Карибском кубке наций 2006-07, где занял 4-е место в списке лучших бомбардиров, забив 6 мячей. Был капитаном сборной в двух отборочных матчах к чемпионату мира 2010 года.

Ссылки

• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=14821 Статистика на soccerbase.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ифилл, Пол

– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.