Ихлен, Нильс Клаус
| Нильс Клаус Ихлен норв. Nils Claus Ihlen<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Нильс Клаус Ихлен</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1908 — 1910 | ||
| Предшественник: | Йёрген Брункхорст | |
| Преемник: | Берхнард К. Бренне | |
| ||
| 1913 — 1920 | ||
| Предшественник: | Йоханнес Иргенс | |
| Преемник: | Кристиан Ф. Мишелет | |
| ||
| 5 июля 1918 — 11 июля 1918 | ||
| Предшественник: | Торольф Притц | |
| Преемник: | Хокон Хёуан | |
| Рождение: | 24 июля 1855 Шедсму, Норвегия | |
| Смерть: | 22 марта 1925 (69 лет) Христиания, Норвегия | |
| Партия: | Либеральная партия Норвегии | |
Нильс Клаус Ихлен (норв. Nils Claus Ihlen; 24 июля 1855 — 22 марта 1925) — норвежский инженер и политик, член Либеральной партии, в 1913—1920 годах министр иностранных дел Норвегии.
Личная жизнь
Родился в Шедсму. Был старшим ребёнком Винсента Турманна Ихлена (1826—1892) и Биргитте Элизабет Мёрш (1830—1913). Двоюродный брат Кристиана Ихлена, племянник Нильса Ихлена и Якоба Турманна Ихлена[1], правнук создателя Конституции Норвегии Оле Клаузена Мёрша Пера Лунда[2].
В августе 1892 года женился на актрисе Констансе Бруун, но в октябре 1894 года она скончалась. В феврале 1898 года женился на дочери полковника Генриетте Марии Лунде (1870—1962). В браке у них родилось несколько дочерей и сыновей. Сыновьям Нильсу, Йоакиму и Альфу достались по наследству семейные предприятия[1].
Карьера
Ихлен получил образование в Швейцарской высшей технической школе Цюриха, в 1877 году вернулся в Норвегию, где год работал в железнодорожной компании. В 1878 году был нанят отцом на металлургический завод Strømmens Værksted, работал менеджером. В 1883 году вступил во владение заводом. В 1908 года он сменил род занятий[2], передав завод младшему брату.
Пришёл в политику в 1899 году, когда был назначен мэром муниципалитета Шедсму, находился в этой должности до 1904 года и снова с 1907 по 1910 года. В 1907 году был выбран в парламент, представлял сельский избирательный округ Mellem Romerike[2].
Через год был назначен министром труда[en] в первом кабинете Кнудсена. Во время пребывания в должности достиг больших успехов, в том числе открытия железных дорог Рьюкан и Берген. В 1908 и 1909 годах его место в парламенте занимал Мартин Лёкен, в 1910 году Ихлен не переизбирался в парламент. Первый кабинет Кнудсена прекратил свои полномочия в феврале 1910 года, но когда 31 января 1913 года был сформирован второй кабинет, Ихлен был назначен министром иностранных дел. Находился в этой должности всю Первую мировую войну, во время которой Норвегия сохраняла нейтралитет. В июле 1918 года был назначен министром промышленного снабжения. В июне 1920 года Ихлен сложил с себя обязанности в связи с прекращением полномочий второго кабинета Кнудсена, уйдя из политики[2].
Нильс Кнудсен умер в 1925 году в Христиании[1].
Напишите отзыв о статье "Ихлен, Нильс Клаус"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [snl.no/.nbl_biografi/Nils_Ihlen/utdypning_–_1 Nils Ihlen] // Norsk biografisk leksikon / Helle, Knut. — Oslo: Kunnskapsforlaget. (норв.)
- ↑ 1 2 3 4 [www.nsd.uib.no/polsys/index.cfm?urlname=polsys&lan=&MenuItem=N1_1&ChildItem=&State=collapse&UttakNr=33&person=11408 Nils Claus Ihlen] (норв.). Norwegian Social Science Data Services (NSD). Проверено 21 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GGw2IoWc Архивировано из первоисточника 30 апреля 2013].
Отрывок, характеризующий Ихлен, Нильс Клаус
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
