Ихтиозавры
Ихтиоза́вры[1] (лат. Ichthyosauria, «рыбоящеры» от греч. ἰχθύς — рыба и σαῦρος — ящер) — вымерший отряд крупных (до 24 метров в длину, в среднем 2—4 метра[2]) морских рептилий, имевших форму, конвергентную рыбам и дельфинам. Предки ихтиозавров, вероятно, спустились в море по руслу одной из доисторических рек, где останки практически не сохраняются, — все известные науке виды уже жили в морской воде и не выбирались на сушу. Были живородящими[3]. Имели эвриапсидное строение черепа, произошли от диапсидных предков. Зубы сменялись неоднократно в течение жизни. Конечности использовались для поддержания равновесия и контроля направления. У хвоста было две лопасти, нижняя из которых поддерживалась позвоночным столбом. У типичного ихтиозавра были очень большие глаза, защищённые костяным кольцом, говорящим о том, что охотились они ночью. В связи с этим некоторые виды обладали огромными глазами (до 20 см в диаметре). Дополнительно, по-видимому, имелись какие-то кожные рецепторы, подобные боковой линии, на что указывают следы нервов и сосудов на костях черепа. Кожа, лишённая чешуи, для лучшего скольжения в воде была, возможно, покрыта слизью. Хорошо приспособленные к движению с высокой скоростью, как современный тунец, некоторые ихтиозавры также наводят на предположения, что они были хорошими глубоководными ныряльщиками, как современные киты. Наиболее вероятная окраска — противотень (тёмный верх и светлый низ) с синеватым оттенком. Самый крупный описанный вид по обнаруженным окаменелостям ихтиозавр — шонизавр из позднего триаса полярной Канады (в 2003 году описан скелет длиной около 23 метров).
У некоторых ранних ихтиозавров были зубы, с помощью которых они питались моллюсками — аммонитами, наутилоидеми и кальмарами[4]. Очень похоже на то, что они также питались рыбой, а у части более крупных видов были тяжёлые челюсти и зубы, которые показывают, что они питались более мелкими рептилиями.
Типовой вид этой группы был описан в 1821 году как Ichthyosaurus communis De la Beche & Conybeare в составе рода ихтиозавров из нового семейства Ichthyosauridae De la Beche & Conybeare, 1821.
Ихтиозавры существовали в течение почти всего мезозоя 250—90 млн лет назад, наибольшего расцвета достигли в юрский период, пока в меловой период их не сменили плезиозавры. В мелу количество видов ихтиозавров резко снизилось, лишь один род — платиптеригий (Platypterygius) — дожил до начала позднего мела (единственный описанный представитель меловой группы).
Содержание
Распространение
Германия
Ранние реконструкции ихтиозавров избегали спинного плавника, у которого не было плотного костяного образования, до тех пор, пока в девяностых годах девятнадцатого века в Германии не были найдены хорошо сохранившиеся виды. Здесь у хвоста имелась костяная основа. Уникальные условия позволили частично сохраниться отпечаткам мягких тканей.
Россия
На территории России также были найдены останки ихтиозавров, в числе которых симбирскозавр[5] и ундорозавр, найденный в Поволжье близ села Ундоры, которого учёные определяют как синоним рода офтальмозавр[6].
Классификация
- Надотряд Ichthyopterygia
- Семейство Grippidae
- Семейство Utatsusauridae
- Семейство Mixosauridae
- Подотряд Merriamosauriformes
- Клада Merriamosauria
- Инфраотряд Shastasauria
- Инфраотряд Ichthyosauria = Euichthyosauruia
- Семейство Ichthyosauridae
- Семейство Leptopterygiidae
- Семейство Temnodontosauridae
- Семейство Ophthalmosauridae
- Семейство Stenopterygiidae
- Семейство Toretocnemidae
- Семейство Suevoleviathanidae
- Инфраотряд Parvipelvia
Фильмография
- «С точки зрения науки: Морские чудовища древности» (англ. Naked Science: Ancient Sea Monsters) — научно-популярный фильм, снятый National Geographic Channel в 2010 г.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ихтиозавры"
Примечания
- ↑ Еськов К. Ю. Словарь названий живых и ископаемых организмов // Удивительная палеонтология: история Земли и жизни на ней. — М.: ЭНАС, 2008. — 312 с. — ISBN 978-5-91921-129-7.
- ↑ [www.dinozavriki.ru/11.html Ихтиозавр]
- ↑ [science.compulenta.ru/287582/ Ихтиозавры были живородящими]
- ↑ [evolution.powernet.ru/history/Life_08/ Юрский период]
- ↑ rogov.zwz.ru/Ochev09%20light.pdf
- ↑ [upm.undoriya.ru/exsp.php#paleontolog Палеонтологический зал в Ундоровском музее]
Отрывок, характеризующий Ихтиозавры
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
