Ихтиопланктон
Ихтиопланкто́н (греч. ἰχθύς [ихтю́с] — рыба, πλανκτον [планктон] — блуждающие) — разновидность зоопланктона, представляющая собой совокупность пелагической икры, пелагических личинок и молоди рыб, а также взрослых рыб, постоянно обитающих в толще воды — пелагиали, не способных противостоять течениям. Ихтиопланктон встречается в пресных, солоноватых и морских водах. Типичные планктонные рыбы обладают ограниченными возможностями для активного плавания на всех стадиях жизненного цикла[1][2].
Обычно термин «ихтиопланктон» рассматривают в узком смысле, подразумевая лишь пелагические эмбриональные и ранние онтогенетические стадии развития личинок и молоди рыб, тогда как в широком смысле сюда относят также и всех морских пелагических рыб, не способных совершать активных горизонтальных перемещений. Распространение ихтиопланктона в пресных водах, главным образом в реках, происходит вниз по течению. В морских водах миграция ихтиопланктона осуществляется как в пределах шельфа и внешней шельфовой зоны, так и в открытом океане и над океаническими подводными поднятиями, за счёт дрейфа с водными массами прибрежных и крупных океанических течений[2][3].
Ихтиопланктон играет важную роль в питании как самих рыб так и других позвоночных и беспозвоночных гидробионтов.
Видовой состав ихтиопланктона
В пресных водоёмах к ихтиопланктону принадлежит главным образом пелагическая икра и личинки рыб, например, у таких карповых (Cyprinidae) рыб-пелагофилов, как чехонь (Pelecus cultratus), уклейка (Alburnus alburnus) и дальневосточных рыб — белого толстолобика (Hypophthalmichthys molitrix) и пёстрого толстолобика (Aristichthys nobilis).
К океаническому ихтиопланктону относят как ранние пелагические стадии развития рыб, так и многих взрослых рыб, населяющих пелагиаль. Из морских рыб к ихтиопланктону относятся карликовые, длиной 2—5 см, рыбки, населяющие глубокие слои пелагиали — циклотоны рода Cyclothone и другие представители семейства гоностомовых (Gonostomatidae) отряда Стомиеобразные (Stomiiformes), меламфаи рода Melamphaes семейства Melamphaidae отряда Стефанобериксообразные (Stephanoberyciformes), мелкие светящиеся анчоусы семейства Миктофовые (Myctophidae) отряда Миктофообразные (Myctophiformes), так и многие более крупные, длиной до 30—50 см, как, например, малоактивные обитатели этого биотопа — нитехвостые угри семейства Немихтиевые (Nemichthyidae) отряда Угреобразные (Anguilliformes), мешкороты отряда Мешкоротообразные (Saccopharyngiformes), хаулиоды рода Chauliodus семейства Стомиевые (Stomiidae) отряда Стомиеобразные и другие[2].
К ихтиопланктону относятся и все рыбы, движущиеся при помощи ундулирующих (волнообразных) движений непарных плавников, например, глубоководные пелагические удильщики надсемейства Цератиеподобные Ceratioidea отряда Удильщикообразные (Lophiiformes), а также очень крупные, а иногда и гигантские, как, например, четыре вида лун-рыб семейства Моловые (Molidae) отряда Иглобрюхообразные (Tetraodontiformes) и два вида сельдяных королей семейства Ремнетелые (Regalecidae) отряда Опахообразные (Lampriformes).
Самыми крупными представителями ихтиопланктона являются обыкновенная луна-рыба (Mola mola), длина которой достигает 3,33 м (по некоторым сведениям даже 5,5 м), а масса — до 2235 кг, и сельдяной король (Regalecus glesne), достигающий длины 8—11 м[4][5].
Напишите отзыв о статье "Ихтиопланктон"
Примечания
- ↑ Дехник Т. В.(1973): [ua.bookfi.org/book/580069 Ихтиопланктон Чёрного моря]. Киев: Наукова думка. 235 с.
- ↑ 1 2 3 Парин Н. В. (1988): [rgo-sib.ru/book/kniga/72.htm Рыбы открытого океана.] М.: Наука. 272 с.
- ↑ Архипов А. Г. (2006): [zoo.kspu.ru/getfile.php?id=1262&file=1258633813_1d271877b262057ace601841bf89578d.doc&as=ArhipovIA.G.IEKOLOGIYAIIHTIOPLANKTONNIHISOOBSHCHESTVIMOREYISREDIZEMNOMORSKOGOIBASSEYNAIIISEVERNOYICHASTIITSENTRAL_NO-VOSTOCHNOYIATLANTIKI Экология ихтиопланктонных сообществ морей средиземноморского бассейна и северной части Центрально-восточной Атлантики.] Автореферат дисс. докт. биол. наук. Пермь. 50 с.
- ↑ [fishbase.org/summary/Mola-mola.html Mola mola на сайте FishBase] (англ.)
- ↑ [fishbase.org/summary/Regalecus-glesne.html Regalecus glesne на сайте FishBase] (англ.)
Ссылки
- Климова Т. Н. (2006): [www.dissercat.com/content/ikhtioplankton-chernogo-morya-kak-indikator-ekologicheskogo-sostoyaniya-shelfovykh-vod-ukrai Ихтиопланктон Чёрного моря как индикатор экологического состояния шельфовых вод Украины.] Автореферат дисс. канд. биол. наук. Севастополь.
Отрывок, характеризующий Ихтиопланктон
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
