Шипер, Игнаций

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ицхак Шипер»)
Перейти к: навигация, поиск
Игнацы Шипер
Ignacy Schiper
Научная сфера:

История

Игнацы (Ицхак) Шипер (польск. Ignacy Schiper, 1884 г., Тарнов, Австро-Венгрия — 1943 г., концентрационный лагерь Майданек) — польский историк, юрист, ориенталист, один из основателей современной историографии о польских евреях и видный общественный деятель польского еврейства в период между двумя мировыми войнами, член Учредительного собрания II Польской Республики и депутат I Созыва Польского Сейма. Автор аналитической записки о нееврейском происхождении караимов[1].





Биография

Игнацы Шипер родился в 1884 году в городе Тарнов в семье еврейского торговца. Изучал юриспруденцию в Кракове и Вене. Отказавшись от юридической карьеры, Игнацы Шипер стал заниматься историческими исследованиями. С молодости был вовлечён в социалистическую и сионистскую деятельность. В 1904 году Шипер был одним из основателей партии Поалей Цион. С 1919 по 1927 год был депутатом в Польском Сейме. Вместе с Меиром Балабаном участвовал в создании Еврейского исторического института. Игнацы Шипер был также директором Еврейского академического дома в Варшаве. В 1922 году стал членом Сионистской организации в Польше и её Центрального комитета. Был одним из руководителей Всемирной сионистской организации.

После начала II Мировой войны был переселён в Варшавское гетто, где работал в архиве Юденрата. В 1942 году был отправлен в концентрационный лагерь Майданек, где умер от голода в 1943 году.

Научная деятельность

Игнацы Шипер занимался изучением торговых и хозяйственных польско-еврейских отношений. По инициативе Игнация Шипера его ученик Эммануэль Рингельблюм стал собирать архив Варшавского гетто.

Основные сочинения

  • Anfänge des Kapitalismus bei den abendländischen Juden im früheren Mittelalter (bis zum Ausgang des 12. Jahrhunderts), 1907;
  • HEIMKEHR. Essays jüdischer Denker; Hrsg. vom Jued.-Nat. Akad. Verein «Emunah» Czernowitz, 1912;
  • Die galizische Judenschaft in den Jahren 1772—1848 in wirtschaftsstatistischer Bedeutung; In: Neue jüdische Monatshefte, 2 (1917/1918), Heft 9/10 (10. Februar 1918, стр. 223—233);
  • Jidiše gešichte: Wirtšaftsgešichte; 1930;
  • Studya nad stosunkami gospodarczymi żydów w Polsce podczas średniowiecza (Wirtschaftsgeschichte der Juden im mittelalterlichen Polen); 1911 (1926 übersetzt in Jiddisch als Di virtshafts-geshikhte fun di yidn in poyln beysn mitlalter);
  • Dzieje handlu żydowskiego na ziemiach polskich (Geschichte des jüdischen Handels im polnischen Territorium), 1937;
  • [www.compactmemory.de/index_p.aspx?tzpid=1&ID_0=1&ID_1=2&ID_2=13&ID_3=160 Der jüdische Kapitalismus]; Sombart-Brentano-Kontroverse, Der Jude [1916-1928], 2 (1917/1918), Heft 1/2, стр. 130—137;
  • Beiträge zur Geschichte der partiellen Judentage in Polen um die Wende des XVII. u. XVIII. Jahrhunderts bis zur Auflösung des jüdischen Parlamentarismus (1764); In: Monatsschrift für Geschichte und Wissenschaft des Judentums, 56 (1912/1912), Heft 6 (1912, S. 736—744); Heft 5 (1912, S. 602—611; Heft 4 (1912, S. 458—477)

Напишите отзыв о статье "Шипер, Игнаций"

Примечания

  1. [www.eleven.co.il/article/14836 Электронная еврейская энциклопедия]

Источник

  • [www.compactmemory.de/library/seiten.aspx?context=pages&ID_0=14&ID_1=303&ID_2=6394&ID_3=64357&&tzpid=14 Ignaz Schiper]
  • [www.yivoencyclopedia.org/article.aspx/Schiper_Ignacy The YIVO Encyclopedia]
  • Magdalena Prokopowicz (red.) Żydzi polscy. Historie niezwykłe, Wydawnictwo Demart, Warszawa 2010, стр. 287—289.
  • Szymon Rudnicki: Żydzi w parlamencie II Rzeczypospolitej. Warszawa: Wydawnictwo Sejmowe, 2004, стр. 411—419. ISBN 83-70596-39-8.

Ссылки

  • [www.eleven.co.il/article/14836 Шипер Игнацы]

Отрывок, характеризующий Шипер, Игнаций

Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.