Ишантураева, Сара Абдурахмановна

Ишантураева Сара Абдурахмановна
Дата рождения:	26 октября (8 ноября) 1911(1911-11-08)
Место рождения:	с. Бешбулак, Наманганский уезд, Ферганская область, Российская империя
Дата смерти:	8 сентября 1998(1998-09-08) (86 лет)
Место смерти:	Ташкент, Узбекистан
Профессия:	актриса
Гражданство:	Российская империя Российская империяСССР СССР → Узбекистан Узбекистан
Награды:

Са́ра Абдурахма́новна Ишантура́ева (узб. Eshontoʻrayeva Sora Abdurahmonovna, 1911—1998) — советская узбекская актриса театра и кино, общественный деятель. Народная артистка СССР (1951).

Биография

Сара Ишантураева родилась 26 октября (8 ноября) 1911 года в селении Бешбулак (ныне в Янгикурганском районе, Наманганская область Узбекистана). Узбечка.

В раннем детстве, после смерти отца мать вынуждена была отдать Сару, как и остальных двоих детей, в чужие семьи. С 11 лет воспитывалась в женской школе-интернате имени Зебуниссо в Ташкенте, участвовала в самодеятельном кружке, а затем в массовых сценах спектаклей Образцовой краевой драматической труппы.

В 1927 году окончила Узбекскую государственную драматическую студию при Узбекском доме просвещения (позже Узбекский институт просвещения им. И.В. Сталина) в Москве, где училась у Р. Симонова, Л. Свердлина, И. Толчанова. Выпускники этой студии составили основу Узбекского театра драмы им. Хамзы.

С 1927 года — актриса Центральной государственной образцовой узбекской труппы (с 1929 года — Государственный узбекский театра драмы им. Хамзы, с 2001 года — Узбекский национальный академический драматический театр) (Самарканд, с 1931 — в Ташкенте). В 1943—1946 и 1953—1960 годах — директор театра.

Творчеству актрисы свойственны теплота и жизненная правдивость, она стремится углубленно и драматически раскрыть образ героини.

Снималась в кино.

В 1946—1955 и 1981—1985 годах — председатель правления театрального общества Узбекистана.

Член ВКП(б) с 1942 года. Была членом ЦК КП Узбекской ССР. Делегат XIX съезда КПСС. Депутат Верховного Совета СССР 2—4-го созывов (1946—1958). Депутат Верховного Совета Узбекской ССР (с 1939). Член Советского комитета защиты мира. Была председателем правления республиканского Фонда мира. Член Комитета по Ленинским премиям в области науки и искусства при Совете Министров СССР

Умерла 8 сентября (по другим источникам — 7 сентября) 1998 года. Похоронена в Ташкенте на Чигатайском кладбище.

Семья

• Муж — Абрар Хидоятов (1900—1958), актёр театра, народный артист СССР (1945)
• Сын — Гоги Хидоятов (род. 1930), историк, профессор, доктор исторических наук, заслуженный деятель науки Республики Узбекистан
• Внучка — Нигара Гоговна Хидоятова (р. 1964), предприниматель, кандидат исторических наук, общественный деятель.
• Внучка — Надира Гоговна Хидоятова (р. 1967), предприниматель, общественный деятель, лидер коалиции «Солнечный Узбекистан», в 2006 году приговорена к 10 годам лишения свободы за совершение экономических преступлений.

Звания и награды

• Народная артистка Узбекской ССР (1937)
• Народная артистка СССР (1951)
• Сталинская премия второй степени (1949) — за исполнение роли Гули в спектакле «Алишер Навои» Уйгуна и И.А. Султанова
• Государственная премия СССР (1977) — за исполнение роли в спектакле «Заря революции» К. Яшена
• Государственная премия Узбекской ССР им. Хамзы (1967)
• Премия имени У. Шекспира
• 2 ордена Ленина (24.03.1945; 15.12.1971)
• орден Октябрьской Революции (22.03.1991)
• 5 орденов Трудового Красного Знамени (31.05.1937; 16.01.1950; 06.12.1951; 11.01.1957; 18.03.1959)
• орден Дружбы народов (06.11.1981)
• орден «Знак Почёта» (23.12.1939)
• медаль «За трудовое отличие» (25.12.1944)
• другие медали
• Орден «Соглом авлод учун» («За здоровое поколение») (Узбекистан), (1993)
• Орден «За выдающиеся заслуги» (Узбекистан) (2004 — посмертно)

Роли в театре

• 1927 — «Принцесса Турандот» К. Гоцци — Адельма
• 1927 — «Слуга двух господ» К. Гольдони — Беатриче
• 1928 — «Худжум» В.Г. Яна и Чулпана — Турсуной
• 1929 — «Два коммуниста» К. Яшена — Дильбар
• 1929 — «Человек с портфелем» А.М. Файко — Гога
• 1931, 1944 — «Овечий источник» Л. де Веги — Лауренсия
• 1931 — «Сожжём» К. Яшена — Ульмас
• 1935 — «Гамлет» У. Шекспира — Офелия
• 1936 — «Честь и любовь» К. Яшена — Онахон
• 1937 — «Любовь Яровая» К. Тренёва — Любовь Яровая
• 1938 — «Гроза» А.Н. Островского — Катерина
• 1939 — «Бай и батрак» Хамзы — Джамиля
• 1941 — «Отелло» У. Шекспира — Дездемона
• 1942 — «Смерть оккупантам» К. Яшена — Оксана
• 1945 — «Алишер Навои» Уйгуна и И.А. Султанова — Гули
• 1947 — «За тех кто в море» Б. Лавренёва — Шабунина
• 1947 — «Русский вопрос» К. Симонова — Джесси
• 1950 — «За окнами посольства» братьев Тур — Ева Грант
• 1952 — «Дорогой бессмертия» В. Брагина и Г. Товстоногова по книге Ю. Фучика «Репортаж с петлёй на шее» — Густа Фучикова
• 1953 — «Рассказ о Турции» Н. Хикмета — коммунистка Хатче
• 1957 — «Алжир, родина моя!» по роману М. Диба — Айни
• 1958 — «Хуррият» Уйгуна — Хуррият
• 1961 — «Здравствуйте, звезды» («Фауст и смерть») А.С. Левады — Ирина
• 1963 — «Оптимистическая трагедия» В.В. Вишневского — Комиссар
• 1965 — «Жизнь женщины» М. Каору — Седзу
• 1966 — «Король Лир» У. Шекспира — Гонерилья
• «Бесприданница» А.Н. Островского — Лариса
• «Царь Эдип» Софокла — Иокаста
• «Заря революции» К. Яшена — мать
• «Каменный гость» А.С. Пушкина — Дона Анна
• «Муканна» Х. Алимджана — Guloyim
• «Незнакомец» В. Дельмар — мать

Роли в кино

• 1953 — Бай и батрак — Джамиля
• 1954 — Сестры Рахмановы — Мунис
• 1966 — Колокол Саята — мать Халиды

Ссылки

• Ишантураева Сара Абдурахмановна — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Ишантураева, Сара Абдурахмановна

Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.