Ишервуд, Джозеф
| Джозеф Вильям Ишервуд | |
| Joseph William Isherwood | |
| Род деятельности: |
кораблестроитель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Хартлпул |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
24 октября 1947 (77 лет) |
Сэр Джозеф Вильям Ишервуд, 1-й баронет (англ. Sir Joseph William Isherwood, 1st Baronet, 23 июня 1870, Хартлпул, Великобритания — 24 октября 1947) — британский кораблестроитель, автор собственной системы продольного набора судна («система Ишервуда»).
Биография
Родился в Хартлпуле в семье торговца бакалеей. Закончив местную школу в возрасте 15 лет, поступил на службу в чертёжное бюро местной верфи Edward Withy & Co. Проработав в нескольких отделах фирмы, в 1896 году уволился и поступил на службу в Регистр Ллойда судовым инспектором (англ. ship surveyor). Работая в Ллойде, разработал систему продольного набора судна, названную его именем.
В 1907 году Ишервуд покинул Регистр Ллойда и занял место в совете директоров судостроительной фирмы R. Craggs & Sons из Мидлсбро. Вскоре, однако, он ушёл оттуда и вернулся в Лондон, желая посвятить себя практике кораблестроения. Первым судном, построенным по его системе, стал Paul Paix (строительство закончено в августе 1908 года).
В 1921 году король Георг V пожаловал Ишервуда титулом баронета в знак признания его заслуг перед обществом.[1]
Напишите отзыв о статье "Ишервуд, Джозеф"
Примечания
- ↑ [www.london-gazette.co.uk/issues/32346/supplements/4530 London Gazette] (англ.). Проверено 6 июля 2011. [www.webcitation.org/69tHKQnXA Архивировано из первоисточника 13 августа 2012].
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Англии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи о флоте желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ишервуд, Джозеф
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
