Ишимбай в годы Великой Отечественной войны

Ишимбай в го́ды Вели́кой Оте́чественной войны́ — хронологический период в истории города Ишимбая с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года.

Небольшой город Ишимбай принял более двух тысяч беженцев с временно оккупированных территорий, еще более трёх тысяч человек приютили жители сёл и деревень. В двух школах города разместились военные госпитали. Здесь через руки врачей и сестёр милосердия прошли тысячи солдат и офицеров, более двух третей из которых вновь встали в строй.

Буровики за 5 военных лет пробурили 398 скважин, общая проходка составила 275 тыс. метров горных пород, что на 40 тыс. метров больше, чем за 5 довоенных лет. Напряженный труд буровиков и геологов был ознаменован открытием Карлинского, Куганакского и Салиховского нефтяных месторождений. Особое значение для фронта имело открытие Кинзебулатовского месторождения нефти (1943 год, в разгар боев на Курской дуге). "Открытие в конце 1943 года Кинзябулатовского месторождения нефти под Ишимбаем – настоящий подвиг во имя Победы и весомый вклад в увеличение добычи нефти республикой.". Всего за 1941—1945 годы страна получила около 4,5 млн тонн ишимбайской нефти. Патриарх нефтяной промышленности Н. К. Байбаков в своих воспоминаниях отмечал: «В период войны каждый третий танк работал на горючем, выработанном из ишимбайской нефти»

Предприятия Ишимбая награждались переходящими Красными знаменами ГКО страны. Ишимбайцы принимали активное участие в сборе средств для нужд обороны, в том числе для авиаэскадрилий «Комсомолец Башкирии», «Башкирский истребитель» и др., а также танковых колонн. В 1943 году в город пришла телеграмма от И. В. Сталина: «Передайте трудящимся города Ишимбая, собравшим 1165000 руб. на строительство эскадрильи истребителей „Башкирский нефтяник“, мой братский привет и благодарность Красной Армии».

Ишимбай дал фронту более 10 тысяч солдат и офицеров, из которых около 3000 пали на полях сражений. 8600 посланцев Ишимбая награждены боевыми орденами и медалями страны, а шестеро удостоены звания Героя Советского Союза: Г.И. Бердин, Д.С. Нагуманов, Т.Г. Халиков, Н.А. Черных, А.Ф. Рябов, С.У. Сайранов. Полными кавалерами ордена Славы стали Г.Т. Кузнецов и Ш.Ф. Маннанов.

Ишимбай в предвоенные годы

В Викитеке есть полный текст Закона СССР от 01.09.1939 о всеобщей воинской обязанности

1 сентября 1939 года вследствие нападения вооружённых сил Германии на Польшу резко обострилась международная обстановка.

В этот же день в Советском Союзе была введена всеобщая воинская обязанность.

1941 год

Сотрудники "Ишимбайнефти" находились в командировке в Германии для закупки оборудования и были арестованы местными после начала войны.

Вспоминает знатный буровой мастер треста «Ишимбайнефть» Семен Михайлович Андрианов: «Война застала меня в самом центре фашистской Германии. Незадолго до этого нас, группу нефтяников, послали туда для закупки оборудования. И вот утром 22 июня просыпаемся мы в гостинице немецкого города Дуйсбург. Из репродукторов слышны громкие марши, вопли о походе на Россию, о великих победах немецкого оружия. Объявили, что Москва уничтожена бомбардировкой… И тут же нас арестовывают. Объявляют, что мы, советские граждане, “интернированы”. Какое там “интернированы” – в плену оказались! Несколько месяцев голодали и мерзли в тюремных камерах и зарешеченных вагонах. Радио и газеты каждый час твердили, что с советской страной покончено, что немецкие войска уже разбили Красную армию, а теперь только вылавливают отдельные группы разбитых большевиков. Но мы не верили фашистской брехне и держались стойко. В конце концов отправили нас за пределы Германии и через турецкую границу передали в Советский Союз. И вот я снова в Ишимбае. Город как-то возмужал, стал суровее. Появилось много буровиков из Баку и Грозного. Теперь каждая капля ишимбайской нефти стала для страны и фронта дороже золота. В те дни каждый из нас почувствовал, что не напрасно отдал лучшие годы жизни работе на буровых Ишимбая. Послала нас партия, сдружила большая работа. Мы успели создать вторую нефтяную базу на Востоке, недосягаемую для врага. А вскоре была открыта большая девонская нефть близ Туймазов. Ишимбайские буровики, нефтедобытчики потянулись в новый нефтяной район, чтобы как можно скорее дать фронту больше горючего…»

— ufa.bezformata.ru/listnews/krov-vojni/906149

Лето

В Викитеке есть полный текст Указ Президиума ВС СССР от 22.06.41 о мобилизации военнообязанных по четырнадцати военным округам

22 июня 1941 года, в первый день Великой Отечественной войны, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года, БАССР, в числе 24 регионов Советского Союза, была объявлен на военном положении.

23 августа Наркомат нефтепрома СССР принял решение об эвакуации завода им. Сталина из г. Баку в г. Ишимбай.

Осень

1 сентября в стране введены продовольственные карточки на хлеб, мясо, жиры, сахар, крупы и маргарин более чем в 200 городах и рабочих поселках. По карточке 1-й категории в день выдавалось 0,8-1,2 кг. Хлеба, 2-й категории — от 400 до 500 гр., иждивенцам и детям старше 12 лет — 300—400 гр.

10 ноября в г. Ишимбай эвакуируется Маслоабсорбционный газолиновый завод № 1 Грознефтекомбината.

1943 год

В апреле 1943 г. в Уфе, Стерлитамаке, Белорецке и Ишимбае по распоряжению Наркомторга БАССР было организовано дополнительное питание ослабевших детей в возрасте от 3 до 13 лет [ЦГИА РБ. Ф. 976. Оп. 3. Д. 59. Л. 37, 50, 52].

20 июля Башкирский обком ВКП(б) принял постановление «О случаях заболеваний и смерти на почве истощения колхозников и их детей в Макаровском районе». 22 июля Башкирский обком ВКП(б) принял постановление «О перебоях в снабжении хлебом трудящихся республики».

19 сентября открыто Кинзебулатовское месторождение нефти. «Открытие в конце 1943 года Кинзябулатовского месторождения нефти под Ишимбаем — настоящий подвиг во имя Победы и весомый вклад в увеличение добычи нефти республикой.»

1944 год

17 января на Кинзебулатовском месторождении нефти забил первый нефтяной фонтан.

Спецпереселенцы

В Викитеке есть полный текст Указ Президиума ВС СССР от 28.08.1941 о переселении немцев, проживающих в районах Поволжья

Численность населения

1943—1945 годы

Численность населения города Ишимбая: 43900 (1 января 1944), 43100 (1 июля 1944), 41000 (1 января 1945), 40300 (1 июля 1945).

С 1943 года в Башкирии началась реэвакуация, но в 1943—1945 гг. численность населения Ишимбая и Стерлитамака заметно увеличилась. По состоянию на 25 ноября 1943 г. количество эвакуированного населения в Стерлитамаке составляло 5575 чел., в Белорецке — 3671, в Давлеканово — 1648 и в Ишимбае — 660 чел. К концу 1944 г. наблюдается резкое сокращение численности эвакуированного населения. Так, по состоянию на 25 декабря 1944 г. в Стерлитамаке было зафиксировано — 2300 чел., в Белорецке — 1223, в Ишимбае — 600, в Благовещенске — 1129, в Бирске — 548 и в Белебее — 641 чел. Постепенное уменьшение численности эвакуированных людей произошло и в 1945 г. По состоянию на 25 июня 1945 г. в Стерлитамаке насчитывалось 1753 чел., в Белорецке — 1189, в Ишимбае — 450, в Бирске осталось без изменений

Реэвакуация

С декабря 1941 г. по осень 1943 г. реэвакуация носила персональный характер, порядок её не был разработан, проходила она параллельно с продолжающейся эвакуацией. 2. С зимы 1943—1944 гг. по май 1945 г. реэвакуация носила организованный и массовый характер, но проводилась в условиях войны; порядок её был регламентирован правительственными распоряжениями. 3. С мая 1945 г. по лето 1946 г. массовая реэвакуация продолжалась в мирной обстановке, её организацией планомерно занимались переселенческие управления. 4. С лета 1946 г. по 1948 г. разрешено свободное передвижение по железным дорогам, в результате чего реэвакуация приняла преимущественно индивидуальный, самостоятельный характер. В конечном счете эваконаселение было снято с учета и как особая специфическая категория перестало существовать

Промышленность

10 ноября в г. Ишимбай эвакуируется Маслоабсорбционный газолиновый завод № 1 Грознефтекомбината. За осень 1941 года в Ишимбай прибыло около 300 работников Бакинского завода буровых насосов имени И. В. Сталина. Общими усилиями уже в марте 1942 года завод начал выдавать продукцию.

В Ишимбай эвакуирован Завод грязевых насосов им. Сталина (г. Гродно, Белорусская ССР).

Вводится в эксплуатацию газолиновой завод, турбогенератор на 12 тыс. кВт из Грозного, переводится из Майкопа строительно-монтажная контора. Строится завод ламповой сажи; завод по переработке нефтяного газа и получению из него бензина. Выпускается также фильмургин для заправки танковых аккумуляторов. Эвакуированные предприятия и специалисты, а также вновь построенные заводы значительно укрепили промышленность Ишимбая.

Во исполнение приказа Наркомнефти СССР за № 177 от 01.08.1941 г. механический завод им. Сталина, вместе со всем оборудованием и 745 работниками был эвакуирован из города Баку в Ишимбай. Здесь он получил новое название «Государственный союзный машиностроительный завод имени Сталина» (ныне ОАО «Ишимбайский машиностроительный завод»). Работать начал в марте 1942 года. Наряду с изготовлением и ремонтом бурового и нефтепромыслового оборудования (ловильный инструмент, долота и другое) для нефтяников, Машиностроительный завод изготовлял специальный заказ Наркомата, боеприпасы — вытачивал направляющие гильзы для «Катюш». За годы войны коллектив завода неоднократно выходил победителем социалистического соревнования в нефтяной отрасли и ему присуждались знамена победителя. В 1942 году в город Ишимбай эвакуируется Маслоабсорбционный газолиновый завод № 1 Грознефтекомбината, на базе которого в левобережной части города построен газолиновый завод для производства высококачественных бензинов — «Государственный союзный завод № 411», будущий Ишимбайский нефтеперерабатывающий завод. Во время Великой Отечественной вошли в строй кирпичный завод, карбидный завод. Ишимбай оказал серьёзную помощь фронту. Каждый пятый танк и самолёт заправлялся горючим, произведённым из ишимбайской нефти.

В годы Великой Отечественной войны в Ишимбае успешно действовали строительные и промышленные предприятия: трест «Уралнефтезаводстрой», трест «Башнефтезаводстрой», трест «Ишимбайгазстрой», Строительный батальон № 757, 11-я контора Уфимского строительного треста № 3, Каротажная контора, Байгузинский карьер формовочных песков, кирпичный завод и кирпичный завод № 2, алебастровый завод, Ишимбайская сплавная контора треста «Башлесосплав», трест «Ишимбайгаз», Ишимбайская центральная электрическая станция, Контора Министерства связи. Неоценим вклад ишимбайских железнодорожников в перевозке нефти и других грузов по стране и для фронта. С 1941 по 1945 годы в городе было зарегистрировано более 13 промышленных артелей: «Башкурдистан», «Тайрук», «Кусяпкулово», «Усь-Каин», «Искра», «Ишимбайсоль», «Красный грабарь», «19 лет Октября», швейная мастерская индпошива, «Алга», «Ишимбайтрикотаж», «Кожевник», «Термень-Елга», «Кузьминовка» и другие. В них выпускали кирпич, алебастр, известь, телеги, конскую упряжь, гончарную и другую посуду, производили пошив пальто, фуфаек ватных, курток, гимнастерок, сорочек, постельных принадлежностей, изготовляли и ремонтировали сапоги и валенки, шапки-ушанки, ремонтировали машины, обрабатывали овчину для полушубков, варили соль, мыло.

Эвакогоспиталь

2606 г. Ишимбай, ул. Геологическая, 10/3 00.12.1941-00.09.1943 гг.

5920 г. Ишимбай, ул. Геологическая, 10/3 00.09.1943-00.09.1946 гг.

В искусстве

Погибший на фронте молодой летчик Борис Резганов в своем стихотворении «Ишимбаю» писал:

На твоем бензине я летаю,
Значит, вместе мы громим врага.

Награды

На 1 октября 1948 г. награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» в г. Ишимбае 5271 человек, в Макаровском районе 3424 человек.

Предприятия, получившие во Всесоюзном социалистическом соревновании переходящие Красные знамёна ВЦСПС и наркоматов:

• Транспортная контора треста «Башнефтеразведка» — в октябре и ноябре 1943 г. , в декабре 1944 г., январе, феврале и марте 1945
• Ишимбайский машиностроительный завод им. Сталина — в декабре 1943 г. и январе 1944 г.
• Товарнонефтепроводная контора треста «Ишимбайнефть» — в июне и июле 1944 г., в апреле 1945 г.

Средства массовой информации

«Боевой листок» — основана в 1942 году, выездная редакция газеты «Башкирская вышка» на нефтепромысле № 3 НПУ «Ишимбайнефть».

«Больше нефти фронту!» — основана в 1942 году, издание газеты «Башкирская вышка».

«Лес фронту» — основана в 1943 году. Учредитель — орган Башобкома профсоюза рабочих леса и сплава и сплавочного треста «Башлесосплав».

• 20 октября 1937 — 28 декабря 1942 — Половинкина, М. (редактор газеты «Башкирская вышка»).
• 1 января 1943 — 13 августа 1944 — Лимарк, Д. (редактор газеты «Башкирская вышка»).
• 3 июля 1944 — 1 января 1951 — Рузанкина, В. А. (редактор газет «Башкирская вышка» и «Ишимбайский нефтяник»)

Память

Памятник погибшим нефтяникам

Ссылки

[ishimbai.com/files/News/%D0%9E%D0%B1%D1%89%D0%B8%D0%B9_%D1%81%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%BA_1941-1945.xls Общий список призывников 1941-1945 по Ишимбаевскому военкомату]

Литература

• Агафонов М. А., Кутимов Б. П., Фёдоров И. Г. Ишимбай. — Уфа: Башкирское книжное издательство, 1968. — 76 с. — 10 000 экз.
• Мангушев К. И., Поляков В. Н., Уткин Ю. В. Чудесный клад. — М.: Советская Россия, 1985. — 144 с. — 20 000 экз.
• Уткин Ю. В. Ишимбай. — Уфа: Издательство Башкирского обкома КПСС, 1985. — 62 с. — 9000 экз.
• Будков А. Л., Будков Л. А. [www.museum-rogwu.ru/PDF/00189.pdf Нефтяная промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны]. — М.: Недра, 1985. — 248 с. — 5000 экз.
• Вайсман С. Я. Первенец башкирской нефтепереработки. — Уфа: Издательство Башкирского обкома КПСС, 1987. — 19 с. — 2000 экз.
• Альмухаметова Г. А., Артюхина Л. Н., Зулькарнаев И. Ф., Саитов М. М. Ишимбай / Администрация города Ишимбая. — Уфа: Слово, 2000. — 96 с. — 1000 экз. — ISBN 5-87308-196-4.
• Игнатьев В. Л. Ишимбай: век ХХ / Администрация города Ишимбая. — Уфа: Информреклама, 2005. — 528 с. — 1500 экз. — ISBN 5-94780-059-4.
• Парамонов В. [window.edu.ru/window_catalog/files/r29935/ssu071.pdf Динамика промышленности РСФСР в 1941—1945 гг. Учебное пособие]. — Самара: «Самарский университет», 2005. — 156 с. — 150 экз.
• Зайнетдинов, Энгель Ахметович Кровь войны ufa.bezformata.ru/listnews/krov-vojni/906149/
• Бикбов С. «Каждая тонна нефти – наш залп по врагу» : [Ишимбайс. нефтяники в годы войны] / С. Бикбов // Советская Башкирия. – 1985. – 16 мая.
• Воронцов В. Живут среди нас, остались с нами : [о ветеранах войны г. Ишимбая] / В. Воронцов // Восход. – 1985. – 12 авг.
• Гнатовский А. Время не властно : [об ишимбайцах-участниках войны] / А. Гнатовский // Восход. – 1984. – 11 сент.
• Николенко И. Королевы военных лет : [женщины-ветераны г. Ишимбая] / И. Николенко // Советская Башкирия. – 1995. – 25 янв.
• Фронтовой город [Ишимбай] в глубоком тылу // Известия Башкортостана. – 1995. – 9 февр.
• Герои тыла. Списки тружеников, награждённых медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» : Рос. Федерация, Респ. Башкортостан / [редкол.: И. Г. Илишев (гл. ред.) и др. ; рабочая группа по подгот. рукоп.: Р. А. Валеев и др.]. – Уфа : Китап, 2009. – 24 см. Т. 9 : Ишимбайс., Калтасин. р-ны. – 2009. – 872 с. – 2500 экз. – ISBN 978-5-295-04895-1 (в пер.). – [09-646]
• Они вернулись с Победой : Рос. Федерация, Респ. Башкортостан : списки военнослужащих, вернувшихся живыми с Великой Отечеств. войны 1941–1945 гг. / [редкол.: Х. Х. Ишмуратов (гл. ред.) и др. ; рабочая группа по подгот. рукоп.: Р. А. Валеев и др.]. – Уфа : Китап, 2001–2005. – 24,5 см. Т. 6 : Ермекеев., Зианчурин., Зилаир., Иглин., Илишев., Ишимбайс. р-ны. – 2003. – 693, [3] с. – 2200 экз. – ISBN 5-295-03308-2 (в пер.). – [03-862]
• Память : Рос. Федерация, Респ. Башкортостан : списки погибших в Великой Отечеств. войне (1941–1945 гг.) / материалы подгот. Р. А. Валеев и др. ; [редкол.: М. А. Аюпов (гл. ред.) и др.] – Уфа : Китап, 1994–1999. – 27 см. – ISBN 5-295-00958-0. Кн. 12 : Ишимбайс., Калтасин., Караидел. р-ны. – 1997. – 50 с. – 3000 экз. – ISBN 5-295-01778-8 (в пер.). – [97-206]
• Аюпов, Риф Салихович. Башкирия в годы Великой Отечественной войны : диссертация ... доктора исторических наук : 07.00.02. - Уфа, 1995. - 474 с.
• Бехтерев, Денис Юрьевич. Южный Урал - важный арсенал России в годы Великой Отечественной войны : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.02. - Оренбург, 2006. - 264 с. : ил.
• Парамонов, Вячеслав Николаевич. Индустриальное развитие РСФСР в годы Великой Отечественной войны, 1941 - 1945 гг. : диссертация ... доктора исторических наук : 07.00.02. - Самара, 2000. - 594 с.
• Аюпов, Риф Салихович. Башкирия в годы Великой Отечественной войны : диссертация ... доктора исторических наук : 07.00.02. - Уфа, 1995. - 474 с.

Отрывок, характеризующий Ишимбай в годы Великой Отечественной войны

Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.