Ишимбай (шашечный клуб)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Ишимбай» (первоначально — «Нефтяник», затем — «Машиностроитель») — первый в России профессиональный шашечный клуб. Образован в городе Ишимбае 14 мая 1999 года[1].

Первым президентом клуба являлся Владимир Петрович Давыдов — глава администрации города Ишимбая и Ишимбайского района в 2000—03 гг. Главный менеджер (в 1999—2001 годах) — Юрий Черток.

Неоднократно выигрывал Кубок Европейских чемпионов[2].

8 ноября 2001 года клуб выступил инициатором образования ФМШР, Федерации международных шашек России, позднее признанное официально ФМЖД[3]

С 2004 по 2006 годы клуб назывался «Машиностроитель», спонсировавшийся ОАО «Ишимбайский машиностроительный завод». Был образован фарм-клуб. В настоящее время называется «Ишимбай»[4], которому грозит угроза закрытия.

В команде 2009 года играли Владимир, Елена и Максим Мильшины, а также Фидан Ишмуратов, Анатолий Татаренко, выиграв клубный чемпионат Республики Башкортостан по международным шашкам[5].

В 2010 - Кубок России по международным шашкам среди клубных команд (женщины)



Известные игроки

Напишите отзыв о статье "Ишимбай (шашечный клуб)"

Примечания

  1. [www.bashkortostan.ru/bashkortostan/reference/memorydate/index.php?PAGEN_1=11&print=Y Памятные и праздничные дни]
  2. [www.shashki.com/Article1762.html «Страницы Клубной истории („100“ и „64“)» :: Шашки в России :: Сайт о шашках и шашистах]
  3. [www.novayagazeta.ru/data/2003/75/14.html Новая Газета | № 75 от 09 Октября 2003 г. | ШАШЕЧНЫЕ КЛОНЫ В ДАМКИ НЕ ПРОШЛИ]
  4. Абдуллин В. [www.ishimbay.ru/index.php?newsid=808 Куда уходят чемпионы?] (рус.) // Подметки плюс : газета. — Ишимбай, 2009. — № 50.
  5. [www.bashinform.ru/news/181698/ Клуб «Ишимбай» одержал победу на республиканском шашечном чемпионате — башинформ.рф — Новости новой Башкирии]

Ссылки

  • www.ishimbay.ru/index.php?newsid=679


Отрывок, характеризующий Ишимбай (шашечный клуб)

«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»