Ишлинский, Александр Юльевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Юльевич Ишлинский
Научная сфера:

механика, прикладная математика

Место работы:

Институт проблем механики РАН

Учёная степень:

доктор физико-математических наук (1943)

Учёное звание:

профессор,
академик АН УССР (1948),
академик АН СССР (1960),
академик РАН (1991)

Альма-матер:

МГУ (мехмат)

Известные ученики:

Д. М. Климов,
Е. А. Девянин,
И. В. Новожилов,
В. В. Александров,
М. Р. Либерзон

Награды и премии:

Алекса́ндр Ю́льевич Ишли́нский (24 июля (6 августа) 1913, Москва — 7 февраля 2003, Москва) — советский и российский учёный-механик, организатор науки и педагог.

Герой Социалистического Труда (1961), академик АН СССР (1960) и АН УССР (1948). Иностранный член британской Королевской инженерной академии (1966), Национального географического общества США (1967), Польской академии наук (1977), Чехословацкой академии наук (1977), член-корреспондент Мексиканской инженерной академии (1977), почётный член Международной академии истории науки (1981)[1][2]. Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР 9—11 созывов (1974—1989) от Латвийской ССР.

Председатель Всесоюзного совета научно-технических обществ (1970—1988), председатель правления Союза научных и инженерных обществ СССР (1988—1991). Член Ассамблеи Международного союза теоретической и прикладной механики (1976). С 1987 по 1991 годы — президент Всемирной федерации инженерных организаций[3][4].





Биография

Александр Юльевич Ишлинский родился 24 июля (6 августа) 1913 года в Москве[5]. Происходил из старинной дворянской семьи. Отец, Юлий Эдуардович, был техником-механиком; начал работу машинистом на железной дороге, во время русско-японской войны служил машинным квартирмейстером крейсера «Богатырь» и был лишён дворянского звания за участие в Кронштадтском восстании моряков 1906 года[6][7]. Предки жили в Литве, родовое имение Ишлины находилось на Жямайтской возвышенности близ Пошиле (лит. Pašiliai) под Каунасом.

Мама Софья Ивановна Кириллова была в молодости модисткой в шляпном ателье[8].

Интерес к науке у А. Ю. Ишлинского проявился ещё в школьные годы, особенно сильным было увлечение радиотехникой. Уже в 1926 году была опубликована первая его статья «Штепсель для переключения на длинные и короткие волны» («Новости радио», 1926), где он описал изобретённый им оригинальный переключатель радиоприёмника[9]. В 1928 году, сразу после окончания семилетней школы, А. Ю. Ишлинский поступил на электротехнические курсы, затем — в Московский электромеханический техникум имени Л. Б. Красина, который успешно закончил в 1930 году; после этого заведовал в техникуме кабинетом технического черчения, а в 1931—1938 гг. был преподавателем этого техникума. В 1931 году он, изучив экстерном программу первого курса, поступил сразу на второй курс в Московский университет[8][10]. Одногруппником был будущий академик Ю. Н. Работнов.

Окончил механико-математический факультет Московского университета в 1935 году[5]; руководителем его дипломной работы «Задача об эластике» был М. М. Филоненко-Бородич. В 1938 году защитил диссертацию «Трение качения» (о движении катка по релаксирующему и вязкопластическому грунту), получив степень кандидата физико-математических наук. Был оставлен в университете, где работал доцентом на кафедре теории упругости. В 1943 году защитил докторскую диссертацию на тему «Механика не вполне упругих и вязкопластических тел»[8][11].

Одновременно с работой в МГУ преподавал в ряде вузов Москвы: в МВТУ, МЭИ, МФМИ, Московском индустриально-педагогическом институте, Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева и др. В 1943—1945 гг. был заведующим кафедрой теоретической механики в Московском военно-инженерном училище. С 1940 года в течение 25 лет работал также в судостроении и приборостроительной промышленности, где начал заниматься теорией гироскопов и сложных гироскопических систем[7].

Член КПСС с 1940 года. С 1944 года — профессор МГУ[1].

В 1947 году по приглашению академика М. А. Лаврентьева переехал в Киев, где в 1948 году был избран академиком АН УССР и назначен директором Института математики АН УССР (1948—1955). В 1949—1955 годах он также работал профессором кафедры теории упругости Киевского университета. В 1955 году А. Ю. Ишлинский вернулся в Москву, но до последних дней жизни сохранял тесные творческие научные связи со своими киевскими коллегами и учениками[7].

Летом 1955 года А. Ю. Ишлинский принимает участие в экспедиции к Земле Франца-Иосифа. Изучив на практике поведение гироскопических приборов в условиях длительного плавания в полярных широтах, он построил строгую теорию гирогоризонткомпаса[12].

В 1950-х годах начинается активное участие А. Ю. Ишлинского в осуществлении ракетно-космических программ СССР, проводившихся под общим инженерным руководством Сергея Павловича Королёва. Александр Юльевич принимал — вместе с М. В. Келдышем — личное участие в работах Государственной комиссии, при подготовке и проведении большинства лётных испытаний ракет и первых запусков искусственных спутников Земли и других космических аппаратов на созданном в 1955 году космодроме Байконур. Наиболее тесно он сотрудничал с главными конструкторами Н. А. Пилюгиным и В. И. Кузнецовым[6].

Вошёл в первоначальный состав Национального комитета СССР по теоретической и прикладной механике (1956)[13].

В 1956 году по предложению ректора МГУ И. Г. Петровского Александр Юльевич был назначен заведующим кафедрой прикладной механики мехмата МГУ и продолжал возглавлять её до самой смерти в 2003 году (в 1993 году название кафедры было изменено на «кафедра прикладной механики и управления»)[14][15]. Под его руководством на кафедре выросла научная школа по механике гироскопических и навигационных систем. Среди воспитанников кафедры — известные учёные: В. Д. Андреев, Е. А. Девянин, И. В. Новожилов, Н. А. Парусников, Д. М. Климов, Ю. К. Жбанов, В. В. Александров, Ю. Г. Мартыненко, М. Р. Либерзон и др.[8]

На мехмате А. Ю. Ишлинский читал оригинальные курсы по общей механике, теории упругости и инерциальной навигации. Созданный им при активном участии В. И. Борзова и Н. П. Степаненко годовой курс «Динамика систем твёрдых тел и гироскопы» остаётся обязательным для студентов кафедры прикладной механики и управления (после кончины А. Ю. Ишлинского чтение курса перешло к Н. П. Степаненко и В. В. Тихомирову). Организовал спецсеминар по теории гироскопов[16][17].

Сыграл значительную роль в организации в 1959 году Института механики МГУ и был в 1959—1960 гг. его первым директором. С этого времени устанавливается продолжающееся и поныне тесное сотрудничество кафедры прикладной механики с Институтом механики[18][19].

10 июня 1960 года избран действительным членом АН СССР (с 1991 года — РАН)[20].

С 1965 года А. Ю. Ишлинский — директор вновь созданного Института проблем механики АН СССР (позднее — ИПМех РАН). Уйдя в 1990 году с поста директора, он остался почётным директором института (ныне носящего его имя), а руководство институтом перешло к его ученику — Д. М. Климову[21]. Был членом редакционной коллегии журнала «Прикладная математика и механика», членом редакционной коллегии подсерии «Памятники истории науки» серии «Классики науки» РАН (издательство «Наука»). Вместе с А. И. Целиковым, Г. А. Николаевым и другими членами АН СССР принимал активное участие в создании Инженерной академии СССР[22]. Умер 7 февраля 2003 года[20]. Похоронен на Введенском кладбище (20-й участок) в Москве[23][24].

Научная деятельность

Основные труды А. Ю. Ишлинского относятся к общей механике, динамике твёрдого тела и гироскопов, теории систем инерциальной навигации, теории упругости, теории пластичности, механике систем с трением. В каждой из перечисленных областей им были получены основополагающие результаты, решены важные для практики сложнейшие проблемы. Он — автор фундаментальных исследований, создавший новые направления в тех разделах науки, которым посвятил свой талант учёного и инженера[1][25].

Как отмечал академик В. А. Садовничий, важнейшей особенностью научного творчества А. Ю. Ишлинского было свойственное Московской инженерно-механической школе Н. Е. Жуковского сочетание теоретической фундаментальности с инженерной интуицией, которое позволяет искусно решать сложные практические задачи и выявлять новые эффекты, опираясь на строгий математический подход[11].

Механика деформируемого тела

Значительное влияние на общее направление исследований в области механики деформируемого твёрдого тела оказали ранние работы А. Ю. Ишлинского по построению и анализу моделей деформирования неупругих систем. Данные модели включали элементы сухого трения, упругие элементы и ограничители перемещений и использовались для анализа процесса деформирования во времени на стадии установления. Исследования А. Ю. Ишлинского в этой области предвосхитили этап систематического применения методов установления, наступивший во второй половине XX века. Важное значение имела выполненная в 1944 году работа А. Ю. Ишлинского о решении осесимметричной задачи идеальной пластичности (задачи о пробе Бринелля)[26], в которой он впервые решил сложную конкретную задачу на основании представлений о полной и неполной пластичности. В этой работе было впервые достигнуто прекрасное совпадение решения пространственной упругопластической задачи с данными опытов, причём она долго оставалась единственным примером решения подобных задач[5].

С построением моделей релаксирующих сред тесно связаны работы А. Ю. Ишлинского, посвящённые изучению качения катка по деформируемому основанию (статья 1938 года[27] и последующие работы). В этой задаче на основе конкретной модели не вполне упругого основания удалось, учитывая наличие кулонова трения в области проскальзывания, обосновать расположение зон сцепления и проскальзывания при качении[28]. Исхода из предположения о независимости закона связи между напряжениями и деформациями от скорости деформирования, подтверждаемого экспериментально, А. Ю. Ишлинский составил в 1954 году замкнутую систему уравнений, описывающих плоское движение сыпучей среды, и изучил частные случаи одномерных осесимметричных движений песка[29].

В области теории упругости А. Ю. Ишлинский совместно с М. А. Лаврентьевым в 1949 году[30] разработал оригинальную теорию динамической устойчивости[1]. Позднее Ишлинский положил в основу исследования устойчивости упругих и неупругих систем анализ изменения во времени формы, связанного с ростом начальных отклонений, что дало возможность решить вопрос о потере устойчивости стержней и пластин при развитии высших гармоник. Именно постановке задач устойчивости с точки зрения теории упругости посвящена опубликованная в 1954 году[31] вторая ключевая работа А. Ю. Ишлинского в данной области. Следуя Л. С. Лейбензону, он показал, что граничные условия надо выставлять на уже деформированной поверхности — вполне естественное в наше время требование, позволяющее получать решение вопросов устойчивости строгими методами теории упругости[32].

Гироскопия и инерциальная навигация

Начиная с 1950-х гг. А. Ю. Ишлинский публикует значительное число работ, в которых развивает теорию гироскопических приборов и устройств как систем взаимосвязанных твёрдых тел с учётом их конструктивных и технических особенностей, изучает динамику гироскопических систем в реальных условиях их эксплуатации. Он исследовал геометрию и кинематику систем гироскопической стабилизации, неголономные движения гироскопических систем, влияние вибраций на работу гироприборов. Результаты исследования уходов гироскопических систем при вибрациях и решение вопроса о жёсткости крепления приборов на корпусе подвижных ускоряющихся объектов оказались исключительно важными для практики. А. Ю. Ишлинским была предложена рациональная форма составления уравнений движения сложных гироскопических систем, образованных набором последовательно соединённых рамок кардановых подвесов, построена теория ряда гироскопических устройств: пространственного гироскопического компаса[33], двухгироскопной вертикали, гироскопического креновыравнивателя, гироскопического маятника[34] и др. Изучил явления, связанные с упругими деформациями элементов конструкций гироскопических систем[35][36].

В исследованиях 1956—1957 гг., посвящённых анализу относительного равновесия физического маятника, теории гирогоризонткомпаса и двухгироскопной гировертикали, А. Ю. Ишлинский получил относительно простые и вполне строгие дифференциальные уравнения прецессионного движения в угловых переменных. Он установил основное условие невозмущаемости двухроторного гирокомпаса, при выполнении которого ось «центр тяжести — центр подвеса» гиросферы для произвольного движении точки подвеса по поверхности Земли направлена по геоцентрической вертикали, а векторная сумма собственных кинетических моментов обоих гироскопов лежит в горизонтальной плоскости и при этом ортогональна вектору абсолютной скорости точки подвеса. Условие имеет вид:

<math>N\;=\;-\,\frac{4\,B^2}{mlR}\,\cos \varepsilon\,\sin \varepsilon\,\,,</math>

где <math>N</math> — момент, создаваемый пружиной, <math>B</math> — модуль собственного кинетического момента одного гироскопа, <math>N</math> — масса гиросферы, <math>l</math> — её метацентрическая высота, <math>R</math> — радиус Земли, <math>\varepsilon</math> — угол разведения осей гироскопов. А. Ю. Ишлинским было также показано, что уравнения малых движений гирогоризонткомпаса не распадаются на две независимые подсистемы, а представляют собой единую систему из четырёх линейных дифференциальных уравнений с переменными коэффициентами; он получил решение данной системы в квадратурах при произвольном движении точки подвеса по поверхности Земли для случая, когда можно пренебречь отличием силы тяжести от силы гравитационного притяжения[37].

А. Ю. Ишлинскому принадлежит ставшая уже классической теорема о накоплении телесного угла («угла Ишлинского») (1952): если жёстко связанная с абсолютно твёрдым телом ось при движении тела описывает в неподвижной системе отсчёта замкнутую коническую поверхность и при этом проекция вектора угловой скорости тела на данную ось всё время остаётся равной нулю, то после возвращения этой оси в исходное положение тело окажется повёрнутым вокруг неё на угол, численно равный телесному углу описанного конуса. Теорема позволяет рассчитывать точность стабилизации различного рода подвижных объектов. Данный эффект, помимо механики гироскопических систем, нашёл применение в поляризационной оптике, в специальной теории относительности[38][39].

Полученные А. Ю. Ишлинским научные результаты оказали большое влияние на развитие отечественной морской и космической навигационной техники[25]. Развил теорию инерциальной навигации на земной сфере[35]. Он впервые систематически изложил математические основы способов инерциального управления полётом баллистических ракет. Результатом работ по созданию теории инерциальных навигационных систем явилось создание в СССР одной из первых мехатронных систем, в которых для управления движением подвижного объекта применялись счётно-решающие устройства[32].

В монографии «Инерциальное управление баллистическими ракетами» (1968) он получил решение важной задачи: показал, что задача трёхмерного пространственного управления ракетой распадается на две отдельные задачи — задачу удержания ракеты в плоскости стрельбы и задачу управления её движением в данной плоскости, причём последнюю задачу можно — за счёт выбора надлежащего управления тягой двигателя и надлежащей ориентации чувствительных элементов системы управления на стартовом участке траектории ракеты — разбить, в свою очередь, на две в значительной степени независимые одномерные задачи. Отсюда вытекает важный для практики вывод о слабой зависимости дальности полёта ракеты от разброса её скорости в момент выключения[40]. В процессе разработки теории управления баллистическими ракетами А. Ю. Ишлинский нашёл красивое решение задачи об определении точного времени отсечки (выключения двигателя), которое позволило бы ракете в её дальнейшем неуправляемом движении достигнуть заданной цели[41].

Общие вопросы механики

В области общей механики А. Ю. Ишлинским и его учениками была открыта и развита её новая глава — движение твёрдого тела, подвешенного на струне (абсолютно гибкой невесомой нити). В этой задаче отсутствуют случаи интегрируемости, но исследование возникновения различных бифуркаций стационарных движений и изучение условий их устойчивости представляют большой интерес. Весьма неожиданным оказалось, что в данной задаче рождение новой формы стационарного движения нередко не сопровождается потерей устойчивости старой формы. Эта область теоретических исследований также нашла ряд практических приложений (например, при расчёте быстроходных центрифуг, при динамической балансировке быстровращающихся твёрдых тел)[1][42].

В своём творчестве Александр Юльевич неоднократно обращался к осмыслению научных достижений, к истории и методологии механики[43]. Две его монографии специально посвящены основополагающим понятиям механики: это («Механика относительного движения и силы инерции» (1981) и «Классическая механика и силы инерции» (1987). Ему принадлежит ряд обзорных статей и докладов, часть которых собрана в книге «Механика: идеи, задачи, приложения» (1985). Круг вопросов, рассматриваемых в последней книге, весьма разнообразен; это — и историческое развитие механики, размышления о её достижениях, проблемах, её месте среди других естественных наук. Книга содержит замечательный очерк о Галилео Галилее, очерки об ушедших современниках, написанные с глубоким уважением к личностям и их научным достижениям. Для историко-методологических работ Александра Юльевича было характерно глубокое проникновение в суть обсуждаемых явлений, стремление дать полную и объективную историю вопроса[6].

Академик С. А. Христианович отмечал: «Я обнаружил… что Александр Юльевич — глубокий историк механики. Исследования его в этой области весьма разнообразны… Это — своеобразный гимн механике»[12].

Большое значение придавал А. Ю. Ишлинский постановке высшего технического образования в стране. В 1964 г. по его инициативе был создан Научно-методический совет по теоретической механике при Министерстве высшего и среднего специального образования СССР, а в 1965 г. Александр Юльевич занял пост председателя этого совета, возглавляя его затем в течение многих лет (в 1991 г. председателем совета по рекомендации А. Ю. Ишлинского стал Ю. Г. Мартыненко, а сам Александр Юльевич был в последние годы своей жизни почётным председателем совета). Совет координировал научную и методическую деятельность кафедр теоретической механики вузов страны, регулярно проводил совещания-семинары заведующих кафедрами, студенческие олимпиады, издавал Сборник научно-методических статей по теоретической механике. Руководя работой совета, Александр Юльевич всегда подчёркивал и отстаивал исключительную роль теоретической механики как базовой фундаментальной дисциплины, борясь с многочисленными попытками сократить её преподавание или даже вовсе исключить её из вузовских программ[43][44].

Награды и премии

Истории

Профессор А. В. Аксёнов вспоминает, как А. Ю. Ишлинский на встрече со студентами механико-математического факультета МГУ в присутствии гроссмейстера Е. П. Геллера рассказывал историю «Шахматы спасли мне жизнь». 24 октября 1960 года Александр Юльевич находился на космодроме Байконур, где готовился первый пуск ракеты «Р-16». Пуск откладывался, и Ишлинский решил отлучиться, чтобы сыграть партию в шахматы. В это время на космодроме произошла катастрофа — ракета взорвалась на стартовой площадке, взрыв повлек за собой многочисленные человеческие жертвы среди готовившего ракету к старту персонала, погиб главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М. И. Неделин.

Высказывания

Как жаль, что женщин мы используем по специальности, а не по назначению.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3678 дней]

…когда девушке исполняется 16, я разговариваю с ней уже на «Вы». «И начинаете за ней ухаживать?» «Нет, здесь у меня никакого ограничения возраста не существует!»К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3678 дней]

Семья

  • Первая жена — Наталья Владимировна Запорожец, музыковед[50]
  • Вторая жена — Наталья Петровна Степаненко, учёный в области механики, преподаватель кафедры прикладной механики механико-математического факультета МГУ

Публикации

А. Ю. Ишлинский опубликовал более 200 работ, в том числе 10 монографий[43].

Монографии

  • Ишлинский А. Ю.  Механика специальных гироскопических систем. — Киев: Изд-во АН УССР, 1952. — 432 с.
  • Ишлинский А. Ю.  Механика гироскопических систем. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. — 482 с.
  • Ишлинский А. Ю.  Инерциальное управление баллистическими ракетами. — М.: Наука, 1968. — 142 с.
  • Ишлинский А. Ю.  Ориентация, гироскопы и инерциальная навигация. — М.: Наука, 1976. — 670 с.
  • Ишлинский А. Ю., Борзов В. И., Степаненко Н. П.  Лекции по теории гироскопов. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. — 248 с.
  • Ишлинский А. Ю.  Механика относительного движения и силы инерции. — М.: Наука, 1981. — 191 с.
  • Ишлинский А. Ю.  Механика: идеи, задачи, приложения. — М.: Наука, 1985. — 624 с.
  • Ишлинский А. Ю.  Классическая механика и силы инерции. — М.: Наука, 1987. — 320 с.
  • Ишлинский А. Ю., Стороженко В. А., Темченко М. Е.  Вращение твёрдого тела на струне и смежные задачи. — М.: Наука, 1991. — 330 с. — ISBN 5-02-006660-5.
  • Александров В. В., Воронин Л. И., Глазков Ю. Н., Ишлинский А. Ю., Садовничий В. А.  Математические задачи имитации аэрокосмических полётов. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995. — 160 с. — ISBN 5-211-03336-1.
  • Ишлинский А. Ю., Ивлев Д. Д.  Математическая теория пластичности. — М.: Физматлит, 2001. — 704 с. — ISBN 5-9221-0141-2.

Некоторые статьи

Динамика твёрдого тела и гироскопов

  • Ишлинский А. Ю.  Об относительном равновесии физического маятника с подвижной точкой опоры // Прикл. математика и механика. — 1956. — Т. 20, вып. 3. — С. 297—308.
  • Ишлинский А. Ю.  К теории гирогоризонткомпаса // Прикл. математика и механика. — 1956. — Т. 20, вып. 4. — С. 487—499.
  • Ишлинский А. Ю.  К теории гироскопического маятника // Прикл. математика и механика. — 1957. — Т. 21, вып. 1. — С. 3—14.
  • Ишлинский А. Ю., Стороженко В. А., Темченко М. Е.  К исследованию устойчивости высокоскоростной центрифуги на электромагнитной подвеске // Изв. РАН. Механика твёрдого тела. — 1998. — № 3. — С. 197—208.

Инерциальная навигация

  • Ишлинский А. Ю.  Об уравнениях задачи определения местонахождения движущегося объекта посредством гироскопов и измерителей ускорений // Прикл. математика и механика. — 1957. — Т. 21, вып. 6. — С. 725—739.
  • Ишлинский А. Ю.  Геометрическое рассмотрение устойчивости решения основной задачи инерциальной навигации // Инженерный журнал. Механика твёрдого тела. — 1968. — № 3. — С. 12—16.
  • Бойчук О. Ф., Ишлинский А. Ю., Стороженко В. А.  Построение функции Ляпунова для совокупности уравнений основной задачи инерциальной навигации // Изв. АН СССР. Механика твёрдого тела. — 1975. — № 5. — С. 13—18.

Механика систем с трением

Теория упругости

  • Лаврентьев М. А., Ишлинский А. Ю.  Динамические формы потери устойчивости упругих систем // Доклады Академии наук. — 1949. — Т. 64, № 6. — С. 779—782.
  • Ишлинский А. Ю.  Рассмотрение вопросов об устойчивости равновесия упругих тел с точки зрения математической теории упругости // Украинский математический журнал. — 1954. — Т. 6, № 2. — С. 140—146.
  • Баничук Н. В., Ишлинский А. Ю.  О некоторых особенностях задач устойчивости и колебаний прямоугольных пластин // Прикл. математика и механика. — 1995. — Т. 59, вып. 4. — С. 620—625.

Теория пластичности

  • Ишлинский А. Ю.  Об устойчивости вязко-пластического течения полосы и круглого прута // Прикл. математика и механика. — 1943. — Т. 7, вып. 2. — С. 109—130.
  • Ишлинский А. Ю.  Осесимметричная задача пластичности и проба Бринелля // Прикл. математика и механика. — 1944. — Т. 8, вып. 3. — С. 201—224.
  • Ишлинский А. Ю.  Общая теория пластичности с линейным упрочнением // Украинский математический журнал. — 1954. — Т. 6, № 3. — С. 314—324.
  • Ишлинский А. Ю.  О плоском движении песка // Украинский математический журнал. — 1954. — Т. 6, № 4. — С. 430—441.
  • Баренблатт Г. И., Ишлинский А. Ю., Черноусько Ф. Л.  Об ударе вязко-пластического стержня о жёсткую преграду // Прикл. математика и механика. — 1962. — Т. 26, вып. 3. — С. 497—502.
  • Ивлев Д. Д., Ишлинский А. Ю., Максимова Л. А.  Условия изотропии и обобщённый ассоциированный закон пластического течения // Доклады Академии наук. — 2000. — Т. 371, № 1. — С. 49—51.
  • Ивлев Д. Д., Ишлинский А. Ю.  Статически определимые соотношения теории пластичности и предельное состояние и разрушение тел // Изв. РАН. Механика твёрдого тела. — 2003. — № 3. — С. 84—90.

Напишите отзыв о статье "Ишлинский, Александр Юльевич"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 Боголюбов А. Н.  Математики. Механики. Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1983. — 639 с. — С. 198—199.
  2. ↑ Механика в Московском университете, 2005, с. 183—184.
  3. ↑ Механика в Московском университете, 2005, с. 165, 183—184.
  4. ↑ Мехмат МГУ 80, 2013, с. 16.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 Механика в Московском университете на пороге XXI века, 2002, с. 133.
  6. ↑ 1 2 3 Ивлев Д. Д., Михайлов Г. К., Парусников Н. А.  К 90-летию со дня рождения Александра Юльевича Ишлинского (6 августа 1913 г. — 7 февраля 2003 г.) // Успехи механики, 2003, т. 2, № 2.
  7. ↑ 1 2 3 4 Кочина П. Я.  От редактора // Ишлинский А. Ю. Механика: идеи, задачи, приложения. — М.: Наука, 1985. — 624 с. — С. 7—16.
  8. ↑ 1 2 3 4 Богданов А. Н.  [mechmath.ipmnet.ru/mech/biography/Ishlinsky/ Ишлинский Александр Юльевич]. // Научно-образовательный сайт MechMath. Проверено 4 августа 2016.
  9. ↑ Садовничий, 2015, с. 230.
  10. ↑ 1 2 Каргапольцев, Сергей.  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15450 Ишлинский Александр Юльевич]. // Интернет-проект «Герои страны». Проверено 4 августа 2016.
  11. ↑ 1 2 Садовничий, 2015, с. 232.
  12. ↑ 1 2 Христианович С. А.  О ключевых работах по механике // Ишлинский А. Ю. Механика: идеи, задачи, приложения. — М.: Наука, 1985. — 624 с. — С. 17—31.
  13. ↑ [www.ipmnet.ru/RNCTAM/history/ Российский национальный комитет по теоретической и прикладной механике. История комитета]. // Сайт Института проблем механики имени А. Ю. Ишлинского РАН. Проверено 6 августа 2016.
  14. ↑ Мехмат МГУ 80, 2013, с. 190.
  15. ↑ Садовничий, 2015, с. 231.
  16. ↑ Механика в Московском университете на пороге XXI века, 2002, с. 134.
  17. ↑ Механика в Московском университете, 2005, с. 179, 186.
  18. ↑ Механика в Московском университете, 1992, с. 62.
  19. ↑ Механика в Московском университете, 2005, с. 166.
  20. ↑ 1 2 [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-798.ln-ru.dl-.pr-inf.uk-12 Ишлинский Александр Юльевич. Историческая справка]. // Официальный сайт РАН. Проверено 4 августа 2016.
  21. ↑ Садовничий, 2015, с. 231—232.
  22. ↑ Российская инженерная академия: первые пять лет работы. Обсуждение в Президиуме РАН // Вестник РАН. — 1996. — № 5. — С. 403. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0869-5873&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0869-5873].
  23. ↑ [www.moscow-tombs.ru/2003/ishlinsky_ay.htm Ишлинский Александр Юльевич (1913—2003) (могила на Введенском кладбище)]. // Сайт «Московские могилы». Проверено 13 марта 2016.
  24. ↑ [www.vvedenskoe.pogost.info/displayimage.php?pos=-1240 Академик Ишлинский Александр Юльевич (1913—2003) (могила на Введенском кладбище)]. // Сайт «Фотоархив Введенское кладбище — Немецкое кладбище. Москва». Проверено 13 марта 2016.
  25. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Механика в Московском университете, 2005, с. 184.
  26. ↑ Ишлинский, 1944.
  27. ↑ Ишлинский, 1938.
  28. ↑ Механика в Московском университете, 2005, с. 184—185.
  29. ↑ Митропольский Ю. А., Котляков В. Н., Калинович В. Н., Стороженко В. А., Темченко М. Е.  [umj.imath.kiev.ua/archiv/1983/04/UMZh_1983_04_0448.pdf О работах по прикладной теории гироскопов, механике твёрдого и деформируемого тела в Институте математики АН УССР] // Украинский математический журнал. — 1983. — Т. 35, № 4. — С. 448—454.
  30. ↑ Лаврентьев, Ишлинский, 1949.
  31. ↑ Ишлинский, 1954.
  32. ↑ 1 2 Механика в Московском университете, 2005, с. 185.
  33. ↑ Ишлинский, 1956.
  34. ↑ Ишлинский, 1957.
  35. ↑ 1 2 Механика в Московском университете, 1992, с. 66—69.
  36. ↑ Механика в Московском университете на пороге XXI века, 2002, с. 133—134.
  37. ↑ Девянин, Ишлинский, Климов, 1968, с. 248.
  38. ↑ Садовничий, 2015, с. 233.
  39. ↑ Журавлёв В. Ф.  Основы теоретической механики. 2-е изд. — М.: Физматлит, 2001. — 320 с. — ISBN 5-94052-041-3. — С. 57—60.
  40. ↑ Механика в Московском университете, 1992, с. 81.
  41. ↑ Садовничий, 2015, с. 233—234.
  42. ↑ Механика в Московском университете, 2005, с. 169, 185—186.
  43. ↑ 1 2 3 Механика в Московском университете, 2005, с. 186.
  44. ↑ Тюлина И. А.  Александр Юльевич Ишлинский — организатор Научно-методического Совета по теоретической механике // Сборник научно-методических статей. Теоретическая механика. Вып. 25. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. — С. 13—20.
  45. ↑ Мехмат МГУ 80, 2013, с. 19.
  46. ↑ 1 2 [letopis.msu.ru/peoples/2290 Ишлинский Александр Юльевич]. // Сайт «Летопись Московского университета». Проверено 4 августа 2016.
  47. ↑ [kremlin.ru/acts/bank/4142 Указ Президента Российской Федерации от 4 августа 1993 года № 1207 «О награждении орденом Дружбы народов Ишлинского А. Ю.»]. // Официальный сайт Президента России. Проверено 4 августа 2016.
  48. ↑ Мехмат МГУ 80, 2013, с. 195.
  49. ↑ [kremlin.ru/acts/bank/9586 Указ Президента Российской Федерации от 18 июня 1996 года № 930 «О присуждении Государственных премий Российской Федерации 1996 года в области науки и техники»]. // Официальный сайт Президента России. Проверено 4 августа 2016.
  50. ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/30617/69#pict Запорожец, Наталья Владимировна]. // Каталог РНБ. Проверено 13 марта 2016.

Литература

  • Голованов Я. К.  [testpilot.ru/review/golovanov/korolev/index.htm Королёв: Факты и мифы]. — М.: Наука, 1994. — 800 с. — ISBN 5-02-000822-2.
  • Девянин Е. А., Ишлинский А. Ю., Климов Д. М.  Механика гироскопических и навигационных систем // Механика в СССР за 50 лет. Т. 1. Общая и прикладная механика / Гл. ред. Л. И. Седов. — М.: Наука, 1968. — 416 с. — С. 245—264.
  • Механика в Московском университете / Под ред. К. А. Рыбникова. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. — 168 с. — ISBN 5-211-01979-2.
  • Механика в Московском университете на пороге XXI века / Под ред. И. А. Тюлиной, Н. Н. Смирнова. — М.: Изд-во Центра прикладных исследований при механико-математическом факультете МГУ, 2002. — 184 с.
  • Механика в Московском университете / Под ред. И. А. Тюлиной, Н. Н. Смирнова. — М.: Айрис-пресс, 2005. — 352 с. — ISBN 5-8112-1474-X.
  • Мехмат МГУ 80. Математика и механика в Московском университете / Гл. ред. А. Т. Фоменко. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2013. — 372 с. — ISBN 978-5-19-010857-6.
  • Осташев А. И.  Испытания ракетно-космической техники — дело моей жизни. События и факты. — Королёв, 2005. — 286 с.
  • Садовничий В. А.  О людях Московского университета. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2015. — 272 с. — ISBN 978-5-19-011041-8.
  • Черток Б. Е.  Ракеты и люди. Лунная гонка. — М.: Машиностроение, 1999. — 570 с. — ISBN 5-217-02942-0.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15450 Ишлинский, Александр Юльевич]. Сайт «Герои Страны».

  • Ишлинский Александр Юльевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-798.ln-ru Профиль Александра Юльевича Ишлинского] на официальном сайте РАН
  • [web.archive.org/web/20070713203320/www.rusmechanics.ru/6/memory.html К 90-летию со дня рождения Александра Юльевича Ишлинского (сохранённая версия из Архива Интернета)]
  • [pmm.ipmnet.ru/ru/Issues.php?y=2013&n=4&p=483 К 100-летию со дня рождения Александра Юльевича Ишлинского]
  • [www.damc.ru/staff/ishlinsky.php Ишлинский Александр Юльевич]
  • [www.ipmnet.ru/ Институт Проблем Механики им. А. Ю. Ишлинского РАН]
  • [mechmath.ipmnet.ru/mech/biography/Ishlinsky/ Александр Юльевич Ишлинский на сайте MechMath]
  • [getmedia.msu.ru/newspaper/newspaper/4196/all/rodom.htm Воспоминания о А. Ю. Ишлинском. Лекция в мемориальном кабинете Л. И. Седова]
  • [www.mathnet.ru/php/person.phtml?option_lang=rus&personid=19785 Труды А.Ю. Ишлинского] на MathNet.Ru

Отрывок, характеризующий Ишлинский, Александр Юльевич



Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ишлинский,_Александр_Юльевич&oldid=81617318»