Ишутинский кружок
Ишутинский кружок — тайная революционная организация в Москве.
История
Революционное общество создано в сентябре 1863 года в Москве Николаем Андреевичем Ишутиным для приготовления крестьянской революции с помощью соглашения между интеллигенцией. Костяк общества состояли из выходцов из Пензенской губернии: Н. А. Ишутин, П. Д. Ермолов, М. Н. Загибалов, Н. П. Странден, Д. А. Юрасов, Д. В. Каракозов, П. Ф. Николаев, В. Н. Шаганов, О. А. Мотков[1].
Революционер П. А. Кропоткин отзывался о организации[2]:
|
Носителями знания и просвещения среди народа . Они надеялись, что при известном такте и терпении удастся воспитать людей из народа и таким образом создать центры, из которых постепенно среди масс будут распространяться лучшие идеи. Для осуществления плана были пожертвованы большие состояния. Любви и преданности делу было очень много. | 
|
Вначале Ишутинский кружок присоединился к тайному революционному обществу «Земля и воля». В начале 1864 года «Земля и воля» самоликвидировалсь. После этого Ишутинский кружок начал действовать самостоятельно: соединили раздробленные кружки в Москве[1].
В 1865 году кружок наладил контакты со столичными революционнерами с помощью И. А. Худякова, также с польскими, русской политической эмиграцией и кружками в Саратове, Нижнем Новгороде и Калужской губернии. В декабре 1864 года члены организации помогли в побеге Я. Домбровскому[1].
Кружок под воздействием романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?», в надежде социалистических изменений в России, построил в Москве: в сентябре 1865 года бесплатную школу, осенью 1864 года переплётную мастерскую, в феврале 1865 года швейную мастерскую, в октябре 1865 года ватную фабрику. В начале образовали руководящий центр и «Общество взаимного вспомоществования»[1][2].
Подготавливали программу действий: пропаганда в народе социализма, террористическая тактика, заговор. С 1865 года по 1866 год участвовали в побеге Н. Г. Чернышевского[1].
4 апреля 1866 года после неудачной попытки покушения Каракозова на царя Александра II, многих членов кружка раскрыли. 2000 проходили по делу и 32 осуждены Верховным уголовным судом. Большинство было сослано, Каракозов повешен, Ишутин сошёл с ума в Шлиссельбургской крепости. Другие присоединились к последующим революционным движениями[1][2].
Напишите отзыв о статье "Ишутинский кружок"
Примечания
Отрывок, характеризующий Ишутинский кружок
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
