Ищенко, Агафья Александровна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ищенко, Гапка Александровна»)
Перейти к: навигация, поиск
Агафья Ищенко
Имя при рождении:

Агафья Александровна Ищенко

Дата рождения:

1858(1858)

Место рождения:

Харьковская губерния

Род деятельности:

поэтесса

Ага́фья (Гапка) Александровна И́щенко[1] (по мужу Андриевская; 1858, Харьковская губерния — ?) — украинская поэтесса-самоучка, революционерка.



Биография

По происхождению — крестьянка. Научилась грамоте у дяди солдата, занималась всякого рода чёрной работой и на досуге писала «думки», которые по вечерам пела.[2] В 1873—1874 годах работала швеёй в Одессе. Своими умственными и литературными способностями она обратила на себя внимание известного одесского мецената графа Н. Н. Толстого, который дал ей работу и вообще заботился о ней. В конце 1870-х годов принимала участие в одесских революционных кружках. Когда граф узнал о увлечении воспитанницы социалистическими идеями и о связях с революционными кругами, то выгнал девушку.

Каждое лето Гапка отправлялась в село для сбора этнографического материала, для пропаганды и за впечатлениями. За ней признавали незаурядный талант, её стихи охотно печатали в галицких литературных журналах. Ищенко имела близкие отношения с революционером Иваном Ковальским, её даже считали его невестой. После казни Ковальского Гапка была на грани сумасшествия. Ходили слухи, что она готовила покушение на жизнь жандармского полковника Кноппа. Некоторое время тайно находилась в Одессе, пока 24 января 1880 года её арестовали и по распоряжению одесского генерал-губернатора приговорили к ссылке в Восточную Сибирь.[3] Находясь в московской пересыльной тюрьме по пути следования в Восточную Сибирь, пожелала дать признательные показания и оговорила около 200 лиц преимущественно из «Старой и Молодой Громады», киевских и одесских бунтарей.[4][5]

8 июля 1880 года её освобождают, бывшие товарищи отвернулись от неё, не простив предательства. После освобождения занималась литературной деятельностью. Гапка остаётся одна, вдохновение покинуло её. Покончила жизнь самоубийством.[6]

Напишите отзыв о статье "Ищенко, Агафья Александровна"

Примечания

  1. [book.uraic.ru/elib/Authors/Gorbunov/sl-1.htm ЖЕНЩИНЫ — ЛИТЕРАТОРЫ, РОДИВШИЕСЯ ДО 1917 ГОДА]
  2. Ищенко, Агафия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  3. Ищенко Агафия Александровна // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
  4. img517.imageshack.us/img517/1498/books4564.png
  5. [narodnaya-volya.ru/Person/person9.php Народная Воля — Персоналии И]
  6. [blackbeetle.org.ua/boldyrev/hromada__1.htm Олександр Болдирєв. Одеська громада]
  7. </ol>


Отрывок, характеризующий Ищенко, Агафья Александровна

– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.