Ищериков, Пётр Фёдорович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ищериков Пётр Фёдорович»)
Перейти к: навигация, поиск
Ищериков Пётр Фёдорович
Дата рождения:

15 июня 1892(1892-06-15)

Место рождения:

с. Яново Нижегородской губернии

Дата смерти:

5 сентября 1961(1961-09-05) (69 лет)

Место смерти:

г. Ленинград

Гражданство:

Российская империя Российская империя СССР СССР

Род деятельности:

учёный-археолог, писатель, краевед

Язык произведений:

русский

Ищериков Пётр Фёдорович (15 июня 1892 года — 5 сентября 1961 года) — учёный, писатель, краевед. Участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн.





Биография

Ищериков Пётр Фёдорович родился 15 июня 1892 года в с. Яново Нижегородской губернии в крестьянской семье.

Окончил церковно-приходское училище. В 1915—1918 годах служил в армии, участвовал в боях Первой мировой войны, в революционных событиях 1917 года, имел ранение. Работал инспектором республиканской библиотеки имени Горького.

В годы Великой Отечественной войны пошел на фронт, а в 1945 году был отозван Башкирским обкомом партии в Институт истории, языка и литературы имени М. Гафури в г. Уфу.

Работал с 1909 года сотрудником учреждений Уфимской губернии, с 1923 года — в Республиканской библиотеке имени М. Горького в Уфе, с 1930 года — директор областного библиотечного коллектора Башгиза, с 1938 года — в НК просвещения БАССР, в 1940—1941 годах — в Башкирском геологическом управлении, в 1945—1958 годах — в Институте языка и литературы, Горногеологическом институте.

Область научных интересов П. Ищерикова — археология, история, литература народов Башкортостана. Им был установлен факт пребывания Салавата Юлаева на каторге в Рогервике (Эстония).

При его участии обследовалось Уфимское городище II, Стерлитамакский могильник и др. Пётр Фёдорович боролся за сохранение старины, храмов города. Несмотря на усилия П. Ф. Ищерикова, Смоленский собор (Троицкая церковь) в Уфе был взорван.

Научная деятельность

Ищериков Пётр Фёдорович — автор около 150 научных трудов, включая работу «Салават Юлаев — вождь башкирского народа и сподвижник Пугачёва» (1951).

Напишите отзыв о статье "Ищериков, Пётр Фёдорович"

Литература

  • Седая старина. Башкирия 1000 лет назад //Краеведческий сборник. 1927. № 2;
  • Салават Юлаев — вождь башкирского народа и сподвижник Пугачева //Преподавание истории в школе. 1951. № 1;
  • Городище Уфа II //Башкирский археологический сборник. Уфа, 1959;
  • Хисматуллин А. А. О фонде Ищерикова П. Ф. //История края и судьбы людей. Тезисы докладов и сообщений Второй научно-краеведческой конференции. Уфа, 1994;
  • Гиндуллина М. С. Коллекция документов краеведа П. Ф. Ищерикова в фонде Научного архива УНЦ РАН.

Ссылки

  • wiki02.ru/encyclopedia/Ishherikov_Pyotr_Fyodorovich/t/6082
  • www.hrono.ru/text/2004/popov08_04.html
  • ihlas-ufa.su/historyufabook2-05.htm
  • www.bp01.ru/public.php?public=1242
  • ufa-gid.com/encyclopedia/isherik.html

Отрывок, характеризующий Ищериков, Пётр Фёдорович

Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.