Ишерский, Владимир Иванович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ищерский»)
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Иванович Ишерский
Род деятельности:

врач

Место рождения:

Вятка

Автограф:

Владимир Иванович Ишерский (1872 или 18741937 или 1942) — врач, депутат Государственной думы Российской империи I созыва от Акмолинской области.



Биография

Родился в городе Вятке в семье преподавателя духовной семинарии Ивана Владимировича Ишерского. После окончания в 1893 году Симбирской мужской классической гимназии поступил на медицинский факультет Казанского университета, который окончил в 1898 году. Работал врачом в Казани, Петербурге, Оренбурге, Уфе, Омске. В 1899 году принял участие в работе Пироговского съезда врачей, где был избран членом комитета по исследованиям социально-экономических причин голода в России. Функции комитета включали организацию медицинских и продовольственных отрядов, устройство специальных пунктов по сосредоточению запасов продовольствия в районах, наиболее подверженных голоду, их статистическое обследование и пр. В том же году во время службы в Казанском земстве руководил работой медицинско-продовольственного отряда по борьбе с голодом в Тетюшском уезде.[1]

В 1900 году приехал в город Омск, в котором стал одним из организаторов больницы на железнодорожной станции, где впоследствии несколько лет проработал врачом. В Омске встретился со ссыльными марксистами[2], участвовал в политической деятельности местной социал-демократии, хотя организационно с РСДРП связан не был[1].

В 1902 году сдал экзамен на степень доктора медицины при Военно-медицинской академии в Петербурге и готовил к печати свою диссертацию по гигиене на тему «Исследования водоемов Западной Сибири в пределах Западно-Сибирской железной дороги». Однако защитить диссертацию он не смог, потому что 6 января 1906 года за участие в забастовке рабочих-железнодорожников в октябре 1905 года он был арестован карательной экспедицией Меллер-Закомельского и в следующем году выслан в город Ялуторовск Тобольской губернии за «антиправительственную деятельность».[2]

16 июня 1906 года был избран членом первой Государственной думы от оседлого населения Акмолинской области, что заставило царскую власть вернуть его из ссылки. В Думе вошёл в социал-демократическую фракцию. В период работы в Государственной думе подписал шесть запросов, касающихся судьбы политических заключённых. Был одним из подписавших воззвание «Народу от народных представителей» против роспуска Думы 10 июля 1906 года в городе Выборге, за что был привлечён к суду[1][2].

Был выслан из Степного края, смог получить место временного эпидемического врача уфимского земства, но по распоряжению губернатора уже в ноябре был отстранён от этих обязанностей[3].

В Уфе занялся частной медицинской практикой. С 1916 года находился в действующей армии. Вернулся в Омск в конце 1917 года, служил в Сводном лазарете, участвовал в общественной жизни города (был членом Общества художников и любителей изящных искусств Степного края), руководил социал-демократической группой «Единство». В июне 1918 года после падения Советской власти в Омске стал одним из учредителей Омского отдела «Союза Возрождения России», поддерживавшего Временное Сибирское правительство.[1][2]

Во время Гражданской войны являлся личным врачом председателя Совета министров правительства Колчака — П. В. Вологодского. По завершении Гражданской войны переехал в Читу, в которой работал в институте народного образования, читал курс «Анатомия и физиология человека». В 1923 году переехал вместе с институтом во Владивосток. Во Владивостоке заведовал кафедрой педологии и педагогики, руководил сектором научно-исследовательских работ.[1][2]

Вышел на пенсию в 1930-х годах; опасаясь преследований и ареста, вскоре покинул Владивосток. Скончался в 1937 году (по некоторым данным, в 1942 году) в Саратове.[2]

Был женат на Елизавете Эдуардовне Эзет, дочери известного омского архитектора Эдуарда Ивановича Эзета.

Напишите отзыв о статье "Ишерский, Владимир Иванович"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Хронос. [www.hrono.info/biograf/bio_i/ishersky.html Ишерский Владимир Иванович] (рус.). Проверено 7 января 2008. [www.webcitation.org/66NuWQmPh Архивировано из первоисточника 23 марта 2012].
  2. 1 2 3 4 5 6 [tomskhistory.lib.tomsk.ru/page.php?id=1619 Сибиряки - депутаты первой Государственной думы (1906 г.)] (рус.). Проверено 7 января 2008. [www.webcitation.org/66NuY4fbW Архивировано из первоисточника 23 марта 2012].
  3. Выборгский процесс. Иллюстрированное издание. СПб.: Типогр. т-ва «Общественная польза». 1908. С. 255.

Отрывок, характеризующий Ишерский, Владимир Иванович

Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.