Бостридж, Иэн

Иэн Бостридж Ian Bostridge
Иэн Бостридж. Санкт-Петербург. 21.12.2014. Большой зал филармонии.
Основная информация
Дата рождения	25 декабря 1964(1964-12-25) (59 лет)
Место рождения	Лондон, Великобритания
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	оперный певец
Певческий голос	лирический тенор
Жанры	опера, камерная музыка
Лейблы	EMI Classics, Virgin Classics, Hyperion, Argo
Награды

Иэн Бостридж (англ. Ian Bostridge, 25 декабря 1964, Лондон) — известный британский оперный и камерный певец (тенор).

Биография

В детстве проходил обучение в престижных учебных заведениях Dulwich College Preparatory School и Westminster School. Затем изучал историю и философию в St John's College, Оксфорд, и St John's College, Кембридж. В 1990 году защитил диссертацию о колдовстве в Англии «Witchcraft and Its Transformations, c. 1650—1750» (научный руководитель - Кейт Томас), которая была опубликована отдельным изданием в 1997 году. Два года участвовал в работе над созданием научно-популярных документальных фильмов на лондонском телевидении. Принял решение оставить научную работу и полностью посвятить свою деятельность певческой карьере в 1995 году, в возрасте 31 года.

В 1993 году дебютировал в лондонском Уигмор-холле как певец, в 1994 году — в Пёрселловском зале (исполнив песенный цикл Шуберта «Зимний путь»). Позже неоднократно исполнял и записывал этот цикл. Считается одним из лучших его интерпретаторов. Посвятил этому произведению книгу «Schubert's Winter Journey: Anatomy of an Obsession». Выступает как оперный и камерный певец, музыкальный критик. Неоднократно выступал в России: на фестивале «Владимир Спиваков приглашает...» в 2007 году, на XXX Международном фестивале «Декабрьские вечера Святослава Рихтера», на XV Международном зимнем фестивале «Площадь Искусств» а Санкт-Петербурге.

Репертуар

Выступал с известнейшими оркестрами Европы под управлением крупнейших дирижеров (Бернард Хайтинк, Саймон Реттл, Чарльз Маккеррас, Колин Дэвис, Невилл Марринер, Мстислав Ростропович, Лотар Загрошек, Антонио Паппано и др.). В его оперном репертуаре Пёрселл («Дидона и Эней»), Монтеверди («Орфей», «Коронация Поппеи»), Моцарт («Волшебная флейта», «Дон Жуан», «Похищение из сераля», «Идоменей»), Вагнер («Тристан и Изольда»), Сметана («Проданная невеста»), Стравинский («Похождения повесы»), Бертольд Гольдшмидт («Беатриче Ченчи»), Бриттен («Поругание Лукреции», «Сон в летнюю ночь», «Поворот винта», «Смерть в Венеции»), Адес («Буря»). Исполнил и записал кантаты и арии Баха, вокальные произведения Генделя, Шуберта, Шумана, Хуго Вольфа, Рейнальдо Ана, Яначека, Бриттена, Майкла Наймана, Ханса Вернера Хенце.

Репертуар певца простирается от музыки барокко до новейших экспериментальных произведений современных британских и немецких композиторов. Специально для Бостриджа написана партия Калибана в опере Томаса Адеса «Буря». Наиболее высоко оценено музыкальной критикой его исполнение камерных сочинений немецких и австрийских композиторов XIX века. Сам певец считает наиболее близкой музыку Бенджамина Бриттена.

Его аккомпаниаторами в камерном репертуаре являются известные пианисты, наиболее тесное сотрудничество продолжается уже почти двадцать лет с Джулиусом Дрейком и более пятнадцати лет с Лейфом Ове Андснесом.

Личная жизнь

В 1992 году Иэн Бостридж женился на Лукасте Миллер (известная в Великобритании писатель и издатель), у них есть сын и дочь. Лукаста Миллер - крупный литературный критик, наиболее известная её работа - книга «Миф сестёр Бронте».

Хобби Иэна Бостриджа: чтение, кулинария и художественная фотография.

Интересные факты

• Иэн Бостридж - автор автобиографических заметок «Singer's Notebook», вышедших в 2011 году.
• Певец был шокирован, когда в своей визе, полученной для гастролей в Японии, обнаружил в графе «Род занятий» запись «Предприниматель».

Награды

• 1991 год — лауреат премии Национальной федерации музыкальных обществ.
• 2001 год — почетный член Колледжа Корпус-Крист в Оксфорде.
• 2003 год — доктор музыки Сент-Эндрюсского университета.
• 2004 год — Командор Ордена Британской Империи
• 2007 год. За исполнение цикла песен Бриттена с Берлинским филармоническим оркестром под управлением Саймона Реттла получил в премию Грэмми.
• 2010 год — почётный член Колледжа Сент-Джонс в Оксфорде.
• 2014 год — Humanitas Professor Оксфордского университета.

Дискография

• Britten. The Rape of Lucretia. Oliver Knussen. EMI Classics. 2013.
• Britten. Songs. Antonio Pappano and Xuefei Yang. EMI Classics. 2013.
• Three Baroque Tenors. Arias for Beard, Borosini and Fabri. Bernard Labadie. EMI Classics. 2010.
• Adès. The Tempest. Thomas Adès. EMI Classics. 2009.
• Schubert. Schwanengesang. Antonio Pappano. EMI Classics. 2009.
• Schubert. The Wanderer: Lieder and Fragments. Leif Ove Andsnes. EMI Classics. 2008.
• Great Handel. Harry Bicket. EMI Classics. 2007.
• Schubert. Lieder and Sonata. Leif Ove Andsnes. EMI Classics. 2007.
• Wolf. Lieder. Antonio Pappano. EMI Classics. 2006.
• Britten. Les Illuminations, Serenade, Nocturne. Simon Rattle. EMI Classics. 2005.
• Schubert. 25 Lieder. Julius Drake. EMI Classics. 2005.
• Wagner. Tristan und Isolde. Antonio Pappano. EMI Classics. 2005.
• Schubert. Die Schne Mllerin. Mitsuko Uchida. EMI Classics. 2005.
• Schubert. Lieder and Sonata No.21. Leif Ove Andsnes. EMI Classics. 2005.
• Schubert. Winterreise. Leif Ove Andsnes. EMI Classics. 2004.
• Monteverdi. Orfeo. Emmanuelle Ham. Virgin Classics. 2004.
• Purcell. Dido and Aeneas. Emmanuelle Ham. Virgin Classics. 2003.
• Vaughan Williams. On Wenlock Edge. Bernard Haitink. EMI Classics. 2003.
• Schubert. Lieder and Sonata D850. Leif Ove Andsnes. EMI Classics. 2003.
• Mozart. Idomeneo. Charles Mackerras. EMI Classics. 2002.
• Britten. Canticles & Folksongs. Julius Drake. Virgin Classics. 2002.
• Britten. Turn of the Screw. Daniel Harding. Virgin Classics. 2002.
• The Songs of Robert Schumann. Vol.7. Dorothea Rschmann and Graham Johnson. Hyperion. 2002.
• The Nol Coward Songbook. Jeffrey Tate. EMI Classics. 2002.
• Schubert. Lieder. Volume II. Julius Drake. EMI Classics. 2001.
• Henze. Songs. Julius Drake. EMI Classics. 2001.
• Bach. Cantatas and Arias. Fabio Biondi. Virgin Classics. 2000.
• Handel. L'allegro, il penseroso ed il moderato. John Nelson. Virgin Classics. 2000.
• The English Songbook. Julius Drake. EMI Classics. 1999.
• Stravinsky. The Rake's Progress. John Eliot Gardiner. Deutsche Grammophon. 1999.
• Bach. St Matthew Passion. Evangelist. Philippe Herreweghe. Harmonia Mundi. 1999.
• Schumann. Liederkreis & Dichterliebe etc. Julius Drake. EMI Classics. 1998.
• Schubert. Lieder. Volume I. Julius Drake. EMI Classics. 1998.
• Schubert. Die schne Mllerin. Schubert Edition. Vol. 25. Graham Johnson and Dietrich Fischer-Dieskau. Hyperion. 1996.
• Britten. The Red Cockatoo & Other Songs. Graham Johnson. Hyperion. 1995.
• Nyman. Noises, Sounds & Sweet Airs. Dominique Debart. Argo. 1995.

Литература

• [www.muzcentrum.ru/orfeus/programs/issue2323/ Портрет Йена Бостриджа. И музыка, и слово. Интервью Алексея Парина с певцом для радио "Орфей". 2011.]

Ссылки

• [www.philharmonia.spb.ru/persons/biography/35631/ Иэн Бостридж на сайте Санкт-Петербургской филармонии.]
• [www.virelai.net/disco/bostridge Дискография Иэна Бостриджа.]

Классическая музыка   Великобритания   Музыка

Отрывок, характеризующий Бостридж, Иэн

– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.