Июльская колонна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Июльская колонна (фр. Colonne de Juillet) — монумент на площади Бастилии в 11-м округе Парижа. Была построена в память о «трёх славных днях» Июльской революции — 27, 28 и 29 июля 1830 года, когда был свергнут король Карл X и на трон взошёл «король-гражданин» Луи-Филипп I.





Развенчание легенды

Несмотря на распространённое мнение, колонна не имеет никакого отношения к революционным событиям 1789 года — взятию Бастилии.

Проект

Идея соорудить колонну на новой площади, образовавшейся после разрушения Бастилии, возникала ещё в 1792 году. Бонапарт, тогда еще генерал, предложил построить на этом месте фонтан в виде колоссального слона с башней, и некоторое время здесь действительно стояла гипсовая модель этого памятника, увековеченная Виктором Гюго в романе «Отверженные».

Но только в 1833 году Луи-Филипп распорядился воздвигнуть мемориальную колонну. Проект был выполнен архитектором Жан-Антуаном Алавуаном, постройкой и декорированием занимался Луи Дюк (Louis Duc). Круглый пьедестал колонны — неосуществлённый фонтан со слоном. Торжественное открытие Июльской колонны состоялось в 1840 году.

Описание

На вершине бронзовой колонны находится позолоченный «Гений свободы» работы Огюста Дюмона, а у основания — барельефы Бари.

Внизу колонны прикреплена мемориальная доска:

Во славу французских граждан, с оружием в руках сражавшихся в защиту гражданских свобод в памятные дни 27, 28, 29 июля 1830 года.

Золотыми буквами на ней высечены имена парижан, погибших во время боёв на уличных баррикадах в июле 1830 года.

В основании колонны был устроен склеп, в котором покоятся останки 504 жертв Июльской революции 1830 года. К ним добавилось около двухсот павших во время Революции 1848 года.

См. также

Координаты: 48°51′11″ с. ш. 2°22′09″ в. д. / 48.85306° с. ш. 2.36917° в. д. / 48.85306; 2.36917 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.85306&mlon=2.36917&zoom=18 (O)] (Я)

Напишите отзыв о статье "Июльская колонна"

Отрывок, характеризующий Июльская колонна

– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.