Июльский крест
| Июльский крест | |||
| |||
| Оригинальное название |
Croix de Juillet | ||
|---|---|---|---|
| Страна | |||
| Тип |
знак отличия (орден) | ||
| Статус |
не вручается | ||
| Статистика | |||
| Дата учреждения | |||
| Первое награждение | |||
| Количество награждений |
1789 | ||
Июльский крест (фр. Croix de Juillet) — почётный знак отличия, вручавшийся участникам Июльской революции во Франции 1830 года.
Содержание
История
Учреждён королевским законом от 13 декабря 1830 года «О национальных вознаграждениях»[1] для награждения отличившихся в ходе июльских событий, приведших к власти короля Луи-Филиппа. Королевским указом от 30 апреля 1831 года новая награда получила название «Июльский крест»[2]. Этим же указом было утверждено описание награды.
Список достойных награды утверждался королём. Награждённые присягали в верности королю французов, клялись соблюдать Конституционную хартию и законы королевства. Им приносились воинские почести, аналогичных кавалерам Почётного легиона. Изображения Июльского креста помещены на Июльской колонне на площади Бастилии.
Первые вручения награды, по королевскому указу от 13 мая 1831 года, должны были состояться на торжественных церемониях 15 мая 1831 года[3]. Всего было вручено 1789 крестов[4].
После свержения в 1848 году монархии Вторая республика сохранила за награждёнными право на ношение Июльского креста.
Описание
Знак в виде креста из трёх, с раздвоенными концами, лучей белой эмали, с шариками на каждом конце. Наложен на венок из дубовых листьев зелёной эмали. В центре лицевой стороны креста круглый медальон синей эмали с двумя широкими ободками красной и белой эмали. В центре медальона надпись в три строки «27 / 28 29 / JUILLET»[5]. На белом ободке внизу надпись «1830», на красном ободке — «DONNÉ PAR LE ROI DES FRANÇAIS». Над крестом закреплена городская четырёхбашенная корона, к которой крепится кольцо для ленты. В центре оборотной стороны креста круглый золотой медальон с тремя ободками — широкими красной и белой эмали и узким синей эмали. В центре медальона профильное вправо изображение галльского петуха. На красном ободке надпись «PATRIE ET LIBERTÉ» и три звездочки.
Лента шёлковая муаровая голубого цвета (фр. bleu d'azur), шириной 37 мм. По краям ленты по одной красной полоске шириной 2 мм, в 2 мм от края.
После революции 1848 года и провозглашения республики многие награждённые заменяли надпись «DONNE PAR LE ROI DES FRANÇAIS» на другие — «RECOMPENSE NATIONALE», «DONNE PAR LA NATION», «CROIX DE JUILLET»[4].
Напишите отзыв о статье "Июльский крест"
Примечания
- ↑ Loi sur les Récompenses nationales. A Paris, le 13 décembre 1830. Bulletin des lois du Royaume de France — Mars 1831 — Tome I — IXe Série — 1re Partie. — N° 17 — Page 125.
- ↑ Ordonnance du Roi du 30 avril 1831 qui dispose que la Décoration instituée par la Loi sur les récompenses nationales portera le nom de Croix de Juillet, et détermine la forme et le ruban de cette décoration. Bulletin des Lois — 1831 — 2e partie — n° 69 — Page 545.
- ↑ Ordonnance du Roi du 13 mai 1831.
- ↑ 1 2 [www.france-phaleristique.com/decorations_juillet.htm Croix et Médaille de Juillet] (фр.). Ordres et Décorations de France. Проверено 3 ноября 2013.
- ↑ Встречаются знаки с другим исполнением надписи.
Литература
- Gustav Adolph Ackermann. Ordensbuch sämmtlicher in Europa blühender und erloschener Orden und Ehrenzeichen. — Annaberg: Rudolph & Dieterici, 1855. — P. 111.
- W. Maigne. Dictionnaire encyclopédique des ordres de chevalerie civils et militaires. — Paris, 1861. — P. 45. — 240 p.
- François Frédéric Steenackers. Histoire des ordres de chevalerie et des distinctions honorifiques en France. — Paris: Librairie Internationale, 1867. — P. 345—348. — 375 p.
- André Souyris-Rolland. Guide des ordres, décorations et médailles militaires françaisses et étrangères: 1814—1963. — Paris: Public-réalisation, 1979. — 136 p. — (Le Guide français des ordres, décorations et médailles).
- Jacques Demougin. Les décorations françaises. — Paris: Trésor du patrimoine, 2003. — 95 p. — ISBN 2-911468-99-6.
- Спасский И. Г. Иностранные и русские ордена до 1917 года / Ил. художник В. Трофимов. — СПб.: Издательство «Дорваль» ТОО «Бриз» совместно с АО «Лига», 1993. — С. 46. — 196 с. — ISBN 5-8308-0042-x.
Ссылки
- [www.france-phaleristique.com/decorations_juillet.htm Croix et Médaille de Juillet] (фр.). Ordres et Décorations de France. Проверено 3 ноября 2013.
См. также
| |||||||||||||||||
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Июльский крест
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
