Июль 2008 года
Поделись знанием:
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Список событий июля 2008 года.
События
- 1 июля
- Американская сеть кофеен «Старбакс» объявила о закрытии в будущем году шести сотен своих заведений на территории США, в связи с плохой экономической обстановкой.
- Граница Абхазии с Грузией по реке Ингур закрыта на неопределённый срок для передвижения граждан и автотранспорта. Решение об этом принято накануне, 30 июня, Советом Безопасности Абхазии в связи с серией терактов, произошедших 29 и 30 июня в Гагре и Сухуми.
- РАО «ЕЭС России», крупнейшая электроэнергетическая монополия, перестало существовать как юридическое лицо.
- Президент Польши Лех Качиньский заявил о своем отказе ратифицировать Лиссабонский договор.
- Завершена миссия космического аппарата «Улисс», в течение 17 лет исследовавшего Солнце и Юпитер.[1]
- 2 июля
- В результате беспорядков в столице Монголии Улан-Баторе пять человек погибли, имеется большое число раненых. Волнения в городе начались после заявления крупнейшей оппозиционной силы, Демократической партии, о фальсификации итогов прошедших недавно парламентских выборов.
- Роман Абрамович покинул пост губернатора Чукотки.
- Катастрофа Ми-8 в Ямало-Ненецком округе.
- 3 июля
- Около полуночи во время празднования Дня Независимости Белоруссии в Минске в толпе гуляющих взорвалась бомба, начиненная болтами и гайками. Около 50 раненых, погибших нет.
- 4 июля
- Премьер-министр Польши Дональд Туск заявил, что Польша не согласна на размещение на своей территории элементов американской системы ПРО на условиях, предложенных Вашингтоном.
- После ночного артиллерийского обстрела жилых кварталов Цхинвали в Южной Осетии объявлена всеобщая мобилизация.
- 8 июля
- Госсекретарь США Кондолиза Райс и министр иностранных дел Чехии Карел Шварценберг подписали в Праге договор «О размещении радарной станции противоракетной обороны США в Чешской Республике». Министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров заявил в ответ, что Россия вынуждена будет реагировать «не дипломатическими, а военно-техническими методами»
- В СМИ и блогах появились множество статей о запуске в ЦЕРНе Большого адронного колайдера с ссылкой на неофициальный сайт lhcountdown.com. На самом деле точной даты запуска LHC пока нет, в первую очередь она будет опубликована на официальном сайте ЦЕРНа.
- Лидеры наций, встретившиеся в Японии на саммите Большой восьмёрки, согласились сократить выбросы парникового газа, по крайней мере, на 50 % к 2050 году.
- 10 июля
- Первый вице-премьер Белоруссии Владимир Семашко объявил о том, что в стране начинается массовая приватизация. В ближайшие три года здесь будет приватизировано 519 предприятий. Одним из первых государство планирует продать Минский автомобильный завод.
- Соединенные Штаты де-факто обвиняют Россию в провоцировании конфликта в Грузии. [www.echo.msk.ru/news/526447-echo.html (Эхо Москвы)]
- ТЭФИ может прекратить своё существование. Медиа-холдинг ВГТРК отказывается номинировать свои программы.
- Один из символов Октябрьской революции крейсер Аврора попал в аварию. В него врезался катер.
- 11 июля
- Рашид Нургалиев предложил приравнять Интернет к СМИ.
- 12 июля
- Международный астрономический союз переклассифицировал транснептуновый объект 2005 FY9 в карликовую планету.
- 11—12 июля проходил четвёртый съезд Российского народно-демократического союза Касьянова. (Викиновости)
- 13 июля
- Папа римский Бенедикт XVI начал свой девятидневный визит в Австралию в честь празднования Всемирного фестиваля католической молодёжи.
- 14 июля
- Открылся 46-й международный авиакосмический салон «Фарнборо-2008»
- 15 июля
- На Украине начались военные учения «Си бриз-2008», в которых принимают участие военные из стран НАТО. Православно-патриотические организации Украины встретили их начало массовым пикетом.
- Отряд таиландской армии в составе примерно 30 военнослужащих нарушил границу Камбоджи и вторгся на территорию страны в районе храма Преах Вихеар.
- 16 июля
- Таиландские власти довели до 200 человек численность военного контингента, который вошёл на территорию соседней Камбоджи в районе храма Преах Вихеар.
- 20 июля
- 21 июля
- Стратегический бомбардировщик B-52 ВВС США разбился у Гуама.
- В Сингапуре открылась 41-я встреча глав внешнеполитических ведомств Ассоциации стран Юго-Восточной Азии. Как ожидается, главными темами заседания станут проблемы Мьянмы и территориальный спор на границе Таиланда и Камбоджи.
- После подписания протокола между Россией и Китаем поставлена точка в пограничном размежевании, переговоры по которому заняли более 40 лет, и завершено юридическое оформление общей границы между государствами. Китаю передано два острова на реке Амур. Остров Тарабаров превратится в Иньлундао — остров Серебряного Дракона, а западная часть Большого Уссурийского получит название Хэйсяцзыдао — остров Чёрного Медведя.
- Первым президентом Непала избран Рам Баран Ядав, которого поддержала центристская партия «Непальский конгресс».
- Арестован бывший лидер боснийских сербов Радован Караджич.
- 22 июля
- Для вынесения вотума недоверия правительству индийскому парламенту не хватило нескольких голосов. Левая и правая оппозиция дружно атаковала правящую коалицию во главе с Индийским национальным конгрессом за переговоры с США о заключении Договора по сотрудничеству в области использования ядерной энергетики в мирных целях. По мнению оппозиции, это соглашение даёт Вашингтону чрезмерное влияние на внешнюю и ядерную политику страны.
- 23 июля
- Президент Венесуэлы Уго Чавес под конец рабочего визита в Москву предложил России всерьёз подумать о размещении российских военных баз на территории своей страны.[www.interfax.ru/politics/txt.asp?id=23027 Известия]
- Государство Кабо-Верде стало 153 членом Всемирной Торговой Организации.
- 24 июля
- Европейский суд по правам человека принял решение в пользу Василия Кононова: власти Латвии должны будут выплатить ему компенсацию в размере 30 тысяч евро.
- На северо-востоке Японии произошло землетрясение силой 6,8 балла, от последствий подземных толчков, эпицентр которых находился в северной части префектуры Иватэ на глубине 120 километров под поверхностью земли, пострадали от 26 до 76 человек. Девять человек получили серьёзные ранения.[2]
- Google объявил о начале работы своей онлайновой энциклопедии Knol, схожей по принципу работы с Википедией.
- 25 июля
- Международный олимпийский комитет принял решение не допустить иракскую команду к играм в Пекине. Причиной запрета стало вмешательство государства в политику Национального олимпийского комитета Ирака.
- Скончался народный артист СССР Михаил Пуговкин.
- 26 июля
- Теракты в Индии: в течение часа прогремели 17 взрывов — в жилых районах, на базарах, на общественном транспорте и в больницах. После этого были найдены и невзорвавшиеся устройства.
- 27 июля
- На Байкале, в районе населённого пункта Турка прошли погружения на дно озера глубоководных аппаратов «Мир-1» и «Мир-2».
- Карлос Састре из CSC стал победителем «Тур де Франс».
- В результате двух взрывов в столице Турции Стамбуле, не менее 16 человек погибло и около 150 человек пострадало.
- 28 июля
- В результате стихийного бедствия на Украине — сильных дождей, вызвавших затопление населённых пунктов в западной части страны, — погибли 22 человека.
- Российская теннисистка Динара Сафина выиграла турнир WTA в Лос-Анджелесе, обыграв в финале итальянку Флавию Пенетту
- Сильно пострадал от пожара Большой пирс (Вестон-супер-Мер)
- 29 июля
- Началась ICHEP-08 — самая крупная конференция по физике элементарных частиц, в ней участвуют свыше 100 физиков из 70 стран, среди прочего представлены доклады о текущем состоянии дел на большом адронном коллайдере.
- Король Тонга Джордж Тупоу V объявил об отказе от полноты власти. Парламент в Тонга планируется сформировать к 2010 году. [lenta.ru/news/2008/07/29/tonga/ Lenta.Ru]
- В центре Белграда прошёл митинг в защиту бывшего президента Сербской республики Боснии-Герцеговины Радована Караджича. На площади собралось около одиннадцати тысяч человек.[lenta.ru/news/2008/07/29/meeting/ Lenta.Ru]
- Землетрясение затронуло значительную часть Лос-Анджелеса. В эпицентре, находившемся в 47 километрах от города, магнитуда землетрясения составила 5,4.[3]
- Новое правительство Австралии отменило практику заключения под стражу беженцев, прибывающих в страну.[4]
- 30 июля
- Российская легкоатлетка Елена Исинбаева на турнире «Супер Гран-при» в Монако установила новый мировой рекорд в прыжках с шестом, взяв высоту 5,04 метра.
- Международный олимпийский комитет разрешил двум из семи иракских спортсменов принять участие в Олимпийских играх, которые пройдут в Пекине.
- Суд принял решение об экстрадиции Гарри Маккиннона в США
- 31 июля
- Премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт отказался переизбираться на пост председателя правящей партии «Кадима»[5]
См. также
Напишите отзыв о статье "Июль 2008 года"
Примечания
- ↑ [sse.jpl.nasa.gov/missions/profile.cfm?Sort=Target&Target=Jupiter&MCode=Ulysses&Display=Dates NASA]
- ↑ [lenta.ru/news/2008/07/24/earthquake/ Lenta.Ru]
- ↑ [lenta.ru/news/2008/07/30/quake/ Lenta.Ru]
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7530000/7530361.stm Би-би-си]
- ↑ [echo.msk.ru/news/530941-echo.html «Эхо Москвы»]
|
Отрывок, характеризующий Июль 2008 года
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.