И… как Икар
| И… как Икар | |
| I… Comme Icare | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Анри Вернёй |
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Antenne-2 |
| Длительность |
120 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«И… как Икар» (фр. I… Comme Icare) — французский политический детектив Анри Вернёя с Ивом Монтаном в главной роли, вышедший на экраны в 1979 году.
Монтан первый раз был номинирован на премию «Сезар» за главную мужскую роль именно за эту картину. Победа в тот год досталась Клоду Брассёру за исполнение роли комиссара Жака Фюша в фильме «Война полиций». Через четыре года Монтан второй и последний раз будет претендовать на «Сезар» и снова уступит, на этот раз Колюшу за главную роль в драме «Чао, паяц».
В качестве эпиграфа к фильму послужила цитата из романа Бориса Виана «Пена дней»: «История эта совершенно правдива, ведь от начала и до конца она придумана мной».
Чтобы избежать сходства с каким-либо реально существующим государством в фильме, съемки проводились целиком в новом городе Сержи к северо-западу от Парижа, который был построен в 1960-х и 1970-х годах. Основной язык государства — французский, но персонажи разговаривают также на немецком, английском и испанском. Флаг вымышленного государства, название которого нигде не упоминается, отдаленно напоминает американский, большинство автомобилей в фильме тоже американские (но их фары имеют желтые стекла, типичные для продающихся во Франции машин в те годы) и качестве валюты упоминаются доллары.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3172 дня]
Сюжет
Сюжет фильма основан на загадочном политическом убийстве (рядом деталей отсылающем к убийству Кеннеди) и его последующем расследовании. Действие происходит в вымышленном государстве. Анри Вольне, прокурор и член комиссии по расследованию произошедшего убийства президента, не согласен с выводами комиссии. Он намеревается передопросить свидетелей, возможно, видевших убийцу.
Вольне разоблачает председателя комиссии Фредерика Хейнегера, уличив его в фальсификации результатов следствия и получает разрешение на руководство комиссией для проведения повторного расследования убийства президента Жари. Близкие Вольне сотрудники из состава прежней комиссии принимают его приглашение в команду. Им удается выяснить, что предполагаемый убийца президента, Карл-Эрих Дасло стрелял холостыми патронами, а позже был убит другим снайпером, который произвел роковые выстрелы с нижнего этажа того же здания, что и Дасло. Нижний этаж был оформлен на несуществующую фирму, которая закрылась сразу же после убийства президента Жари.
Участники комиссии Вольне приходят к выводу, что настоящих свидетелей убийства президента умышленно не стали доправшивать под надуманными предлогами, а позже почти все они погибли при странных обстоятельствах. В живых остался только один свидетель, некий Франк Беллани, но найти его не представляется возможным, так как он сразу же после покушения залег на дно, поняв, что его могут убить. Вольне выпускает телеобращение к Беллани, после которого тот решается на сотрудничество со следствием. В ходе следственного эксперимента Беллани не только подтверждает наличие второго снайпера, но и рассказывает о новом фигуранте следствия — неоднократно судимом перебежчике из Латинской Америки, Карлосе де Пальма. Далее становится очевидным, что свидетели, допрошенные в ходе предыдущего расследования, были подкуплены для дачи фальшивых показаний. Узнав о том, что Беллани дает показания следователям Вольне, де Пальма вызывает к себе настоящего убийцу — итальянца Луиджи ла Коста. Ла Коста пытается шантажировать де Пальму раскрытием заказчиков убийства президента, за что его убивают прямо в ресторане во время ужина.
В ходе следствия Вольне и его помощники выходят на главу департамента спецопераций секретной службы Ричарда Маллори, который ходатайствовал об освобождении де Пальмы из тюрьмы. Помощник прокурора Феруда и вызволенный им из заключения профессиональный взломщик сейфов принимают решение взломать сейф Маллори, но в последний момент Феруда обнаруживает в квартире музыкальную кассету с записанными на ней шифрованными переговорами, которую позже передает Вольне.
Той же ночью Вольне расшифровывает разговоры, записанные на кассету и узнает, что секретные службы страны создали тайную группу, занимающуюся покушениями на лидеров государств и приведением угодных им личностей ко власти. Любой, кто пытается им помешать, вскоре гибнет. Президент Марк Жари был осведомлен о существовании тайной ячейки и намеревался покончить с ней, но был убит. Шокированный Вольне звонит президенту страны, но секретарь сообщает прокурору, что глава государства вылетел в Женеву. Прокурор связывается с главой секретной службы государства, но тот с огорчением уведомляет, что с завтрашнего утра тот отстранен от должности, а новым начальником становится не кто иной, как Ричард Маллори. Вольне продолжает прослушивать пленку и узнает о начале новой операции «И… как Икар», которую надо завершить к концу того же дня. Чувствуя надвигающуюся над государством угрозу, он записывает на диктофон речь, разоблачающую секретные службы, которые вышли из-под государственного контроля. Затем Вольне звонит своей подруге, чтобы та разъяснила ему миф об Икаре, но внезапно в это время неизвестный снайпер убивает его выстрелом в голову.
В телефонной трубке звучит голос подруги прокурора: "Если рассматривать солнце как символ правды, то можно сказать, что Икар погиб потому, что слишком близко подошел к истинной правде". Одновременно двери лифта возле офиса прокурора открываются.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Ив Монтан | прокурор Анри Вольне |
| Мишель Эттевери | Фредерик Эйнеджер |
| Роже Планшон | профессор Дэвид Наггара |
| Пьер Вернье | Шарль Феруда |
| Жак Дени | Депо |
Напишите отзыв о статье "И… как Икар"
Ссылки
- «И… как Икар» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v148762 И… как Икар] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий И… как Икар
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
