Москвин, Игорь Борисович

Игорь Москвин <tr><td colspan="2" style="background: #B8D0E2; text-align: center;">Тренер по фигурному катанию</td></tr> <tr><td colspan="2" style="background: #B8D0E2; text-align: center;">Персональные данные</td></tr><tr><th style="background: #EEE; font-weight: normal;">Дата рождения</th><td>30 августа 1929 (94 года)</td></tr><tr><th style="background: #EEE; font-weight: normal;">Место рождения</th><td>Бежица, Брянская область</td></tr><tr><th style="background: #EEE; font-weight: normal;">Специализация</th><td>Парное катание,
мужское одиночное катание</td></tr><tr><th style="background: #EEE; font-weight: normal;">Место проживания</th><td>Санкт-Петербург</td></tr><tr><th style="background: #EEE; font-weight: normal;">Известные ученики</th><td>Тамара Москвина,
Игорь Бобрин,
Белоусова и Протопопов
Алексей Мишин,
Андрей Бушков,
Олег Макаров</td></tr>

Награды

Игорь Борисович Москвин (род. 30 августа 1929 года в Бежице, Брянской области) — советский и российский тренер по фигурному катанию. Мастер спорта СССР. Заслуженный тренер СССР. Знаменосец олимпийской команды СССР на церемонии закрытия IX зимних Олимпийских игр (1964 год).

Воспитал таких спортсменов как Тамара Москвина (пятикратная чемпионка СССР и выдающийся тренер), Игорь Бобрин (чемпион Европы 1981 года), Юрий Овчинников (чемпион СССР и бронзовый призёр чемпионата Европы 1975 года), Владимир Котин (четырёхкратный серебряный призёр чемпионатов Европы, впоследствии тренер) и многих других.

Карьера

В прошлом, фигурист, выступавший в парном катании и три раза выигрывавший чемпионат СССР (1952, 1953, 1954 годы) вместе с партнёршей Майей Беленькой. Первый советский фигурист, который в 1956 году (вместе с Маей Беленькой, другой спортивной парой Лидия Герасимова — Юрий Киселёв и одиночниками Игорем Персианцевым, Львом Михайловым и Валентином Захаровым) принял участие в международных соревнованиях по фигурному катанию, это был чемпионат Европы. Тренировался у Петра Орлова и Нины Леплинской.

Кроме фигурного катания, серьёзно занимался парусным спортом. Был победителем нескольких парусных регат в 1950-х годах. В 1962 году в Норвегии участвовал в «Золотом кубке» — фактически, это чемпионат мира яхт-одиночек в классе «Финн», где занял 27-е место из 133 участников. Был одним из первых тренеров двукратного олимпийского призёра по парусному спорту в классе "Финн" Андрея Балашова.

После окончания спортивной карьеры начал работать тренером по фигурному катанию в Центральном Совете физкультурно-спортивного общества «Динамо» (Ленинград). Затем, в ДСО «Буревестник» (Ленинград), ДСО «Труд» (Ленинград).

Личный тренер первых отечественных Олимпийских чемпионов в парном фигурном катании Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова.

С 1957 года тренировал Тамару Братусь, которая под его руководством стала пятикратной чемпионкой СССР в одиночном катании, а также дважды в паре с Алексеем Мишиным. В 1964 году женился на ней.

15 лет, с 1965 по 1980 годы, тренировал Игоря Бобрина.

Работал в тренерском дуэте с женой, Тамарой Николевной Москвиной, консультировал её. Занимался с молодыми спортивными парами, например, с Ксенией Озеровой и Александром Энбертом. В настоящее время (2016) на пенсии.

Семья

1 супруга - Майя Беленькая. Супруга — Москвина Тамара Николаевна. Дочери — Ольга (род. 1970 год) и Анна (род. 1974 год).

Награды и звания

• Мастер спорта СССР.
• Заслуженный тренер СССР.
• Орден «Знак Почета».
• В 2009 году, в честь 80-летнего юбилея, Олимпийский комитет России наградил Москвина Игоря Борисовича почётным знаком «За заслуги в развитии олимпийского движения в России».
• Почетный член Федерации фигурного катания на коньках России.

Спортивные достижения

Соревнования	1950	1952	1953	1954	1955	1956
Чемпионаты Европы						11
Чемпионаты СССР	2	1	1	1	2	2

Ученики

• Балашов, Андрей Васильевич
• Тамара Москвина
• Юрий Овчинников
• Игорь Бобрин
• Игорь Лисовский
• Владимир Котин
• Людмила Белоусова и Олег Протопопов
• Алексей Мишин
• Людмила Смирнова
• Марина Ельцова
• Андрей Бушков
• Лариса Селезнева
• Олег Макаров

О И.Б.Москвине

• Е.Вайцеховская. Москвины: Лед для двоих. СПб.: Амфора, 2011. — 320 с. — Серия «Амфора-спорт» — 3 000 экз., ISBN 978-5-367-01752-6

Ссылки

• [www.solovieff.ru/main.mhtml?Part=58&PubID=360 Профиль на сайте В. Соловьёва]

Отрывок, характеризующий Москвин, Игорь Борисович

Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.